Misty - Нежные тайны

– Конечно же, нет, – ответила я, присаживаясь напротив. – Извините, жутко захотелось курить.

– А я вот бросила, – с гордостью произнесла она. – А можно мы с вами на ты?

– Отчего же, нет… Давай…

Я чувствовала, как напряжение спадает и уходит вместе со страхом быть узнанной. Мы мило стали болтать о пустяках, понемногу рассказывая друг о друге и делясь впечатлениями от Питера…

Через полчаса я знала, что она в России уже пару недель и завтра вечером улетает с матерью обратно домой в Вену, где в будущем году заканчивает университет. Что она обожает кошек, мороженное, старые иконы, походы и маленькие веселые компании, вроде нашей. Было странно легко и весело. Согревшись чаем, мы перешли на более крепкий напиток, и после третьей рюмки коньяка я словила себя на мысли, что мне неудержимо хочется открыться ей.

– Дина, хочешь, я тебе что-то скажу, – порывалась я прервать очередной рассказ.

– Ирка, ну ты послушай, послушай… что дальше-то было…

Я молча кивала, тут же забывала о своем желании и с глупой довольной улыбкой, немного пьяная от вина и косая вдрызг от счастья впитывала утекающие минуты с жадностью скряги, собиравшего рассыпанные золотые.

Полутьма… Свет бегущий по стенкам купе от фонарей за окном… Голова моя лежит у нее на коленях, и кончики льняных волос щекочут мое лицо. Я вдыхаю нежный мандариновый запах ее рук, приглаживающих мою непослушную челку… Милые, близоруко прищуренные глаза ласково и внимательно смотрят на меня.

– Знаешь, а я ведь тебя знала и раньше, – тихо шепчу я.

Она загадочно улыбнулась и прижала палец к моим губам.

– Тсс!.. Тихо, милая… не говори ничего… не надо…

Затем убрала палец, наклонилась, и ее мягкие горячие губы поцеловали меня. Если у меня и были еще какие-то мысли и желания, то они вмиг испарились. Мир беззвучно рассыпался на маленькие кусочки, и волна нежности накрыла меня…

Москва встретила нас своей обычной равнодушной суетой, кричащими вывесками и лицом провинциального сноба. Холодный ветер гонял по асфальту редкие осенние листья. Я сидела в машине вполоборота, к ней лицом, положив подбородок на левую руку и, молча, смотрела на нее. Как будто сговорившись, мы почти ничего не говорили друг другу, словно опасаясь вспугнуть что-то неуловимое, бесконечно дорогое и беззащитное, витающее вокруг нас… И каждый понимал, что пора было возвращаться в реальность, где только бог мог знать, есть ли для нас в этом сумасшедшем мире уголок или только места в первом ряду «иллюзиона».

Машина, взвизгнув тормозами, остановилась у «Савой». Рассчитавшись с шофером, мы вышли на улицу.

Я подняла воротник плаща, прячась от пронзительного колючего ветра.

– Напиши, когда приедешь…

– Обязательно… – кивнула она и глаза, немножко грустные и усталые, вдруг вспыхнули таинственным светом.

– Вот, чуть не забыла… Это тебе… – сказала она, что-то достала из кармана и вложила в мою руку.

– Что это?

– Так, безделушка на память…

Она быстро чмокнула меня и исчезла за дверями отеля.

Я проводила ее долгим прощальным взглядом, потом раскрыла ладонь. На ней лежал смешной игрушечный котенок.

Домой не хотелось. Мелкий озноб от прохлады осеннего утра загнал меня в первый попавшийся по дороге бар. Заказав чашечку кофе, я присела за свободный столик и, поставив перед собой игрушечного котенка, стала бездумно вертеть его в руках. Внизу, у него на брюшке я заметила какую-то надпись. Я присмотрелась. Мелкими неровными буквами был выведен… мой старый ник!..

Кофе уже остыло, а я все растерянно смотрела на надпись, на улыбающегося котенка, и машинально поглаживая его искусственную шерстку, грустно улыбалась ему в ответ…

Прямо с порога меня перехватил звонок телефона.

– Кира, как ты? Как доехала?

– Все нормально, ма… Я только что вошла.

– А я звоню, звоню… уж и на вокзал позвонила… думала, может поезд задержали… а тебя все нет и нет, – взволнованно щебетала мама.

– Мам, ну все… все хорошо.

– Ладно… Ты зайдешь сегодня к нам?

– Не знаю… Я позвоню попозже.

– Ну, тогда давай отдыхай, детка.

– Мам, ну ты опять за свое… – Я жутко не любила, когда она меня так называла.

– Не ворчи… Да… Тут тебя на днях какая-то девушка спрашивала.

– Кто?

– Не знаю… Раза три звонила… Я ей сказала, что ты в Питере… В пятницу утром будешь.

Сердце у меня замерло.

– Она сказала, как ее зовут?

– Я не разобрала точно… то ли Тина, то ли Дина.

Я в изнеможении опустила трубку, потом вновь поднесла ее к уху.

– Кира, Кирочка, что ты молчишь?

– Извини, Ма, у меня ключи выпали…

– Ну ладно, целую тебя… Звони… – и короткие гудки в трубке.

Вечером, так никуда и не выбравшись из дома, я сидела в углу на своем любимом диване. Рядом на только что распечатанных листах, лениво устраивался кот. Накормленный свежим мясом, он уже не с таким ужасом вспоминал «Вискас», который несколько дней в него впихивала соседка.

Резкий звук телефонного звонка спас бедолагу от трепки.

– Алло, Москва?

– Да.

– Минуточку, сейчас будете говорить с Петербургом…

– Алло?..

Шорох в трубке и до боли знакомый голос.

– Это ты?.. – выдохнула я.

– Я… Как ты там?..

Я сидела в углу, в кресле. Вокруг царил полумрак. Свет от камина падал на книгу, а за окном шуршал дождь из талого снега. Глаза в очередной раз непроизвольно заплутали между строк, и я потерялась среди ледяных и туманных драконов. Я потрясла головой, сбрасывая остатки чешуи и повернувшись, с усталой нежностью посмотрела на свое чудо, мирно сопящее во сне, на любимом месте в моем кабинете – небольшом, уютном диване. Засыпая, она смешно натягивала одеяло на уши и все бормотала, чтобы я не оставляла ее здесь одну. Ночью. В темноте. Среди призраков, которые порой посещают мой замок.

Очнулась я от холода. Похоже, немного задремала. Я посмотрела на стенные часы. Так и есть – третий час ночи. Потирая затекшие руки, я потянулась и… замерла от неожиданности. Рядом, у изголовья моей возлюбленной, на маленькой шифоньерке сидела маленькая ночная фея и играла золотистыми звездочками. Они взлетали с одной крохотной ладошки и с тихим переливчатым звоном опускались на другую. Маленькие искрящиеся блестки ложились на сомкнутые веки спящей, на ямочки у губ, заливая все мягким туманным светом а-ля Висконти… Она улыбалась во сне. Тихо так. Нежно.

Фея заметила, что я проснулась, и хрустальный звон прекратился. Мерцающие звезды послушно вернулись к хозяйке. Она прижала маленький пальчик к губам, и в моей голове прозвучали слова:

– Тихо… только не шуми…

Я машинально кивнула головой и тут же спросила:

– Послушай… – жалобно так, вопросила, почти без надежды. – Ты мне снишься или как?