GriindeVald - Чёрная планета

Платье, в меру лёгкое, прикрывающее, красивое, придающее еще большей и без того очаровательности и грации, скрывающее декольте, ручки и ножки, но немного открывающее ключицы; уложенные волосы; губы, легко подкрашенные самодельной помадой из фруктов; загадочный сладкий парфюм; – и всё в ней так сочеталось, так гармонично складывалось, что все, кто её мог только видеть в этот день, чувствовали чужую любовь. Умом она уже взрослая женщина, но в душе она всё ещё робкая девочка, ребёнок, который зовёт и кличет: «Мама».

«С детства я росла в богатой семье.

Мама и папа вечно были на работе или в разъездах по другим странам, так же по работе. Не то чтобы они меня не любили, они даже не просили от меня ничего. Мама очень даже любила, но никогда не показывала этого. Про папу нечего сказать, потому что он вообще не проявлял семейных чувств. Зато я их всецело любила и каждый день показывала это по-разному: играла, смеялась, разговаривала с ними. Они были очень общительными.

Однажды я не выдержала того, что в этом доме никогда не бывало полного семейного счастья, и сбежала из дома. Думала, что найду дом, где будет больше любви, просто посмотреть, как это выглядит по-настоящему. Нашла, видела и поняла, что мне такого и не снилось: мать, отец, трое детей, – две девочки и мальчик старшенький, – ужинали вечером, в холодную студёную зиму… Да, была зима… Этот день был для меня самым холодным. Самое большое счастье я видела в том, что на их столе было мало еды, всё делилось поровну, каждому, и все они улыбались, смеялись, делились своими мыслями за столом; – единственное сокровенное место в доме, где собирается вся семья, чтобы насладиться пищей в компании близких и дорогих друг другу людей, а потом ещё пьют такой горячий чай с лимоном, который так греет, и тот пар, валившийся из кружки, который особенно приятен, когда смотришь на него через слегка запотевшее окно. Полиция нашла меня поздней ночью. Родители сразу же приехали на то место. Мама бросилась ко мне, упала на колени и зарыдала, а папа стоял позади неё и смотрел куда-то вдаль. Куда? Почему мама так плакала? Я так и не поняла. Думала, что просто пойду гулять. Мне было 6 лет.

Даже после этого ничего так и не изменилось в нашем доме – наоборот, родителей я стала видеть реже. С детства ещё помню, что у меня был непоколебимо-спокойный характер. Одно только это уже помогало мне в будущем.

Было много репетиторов по самым разным наукам. К 10 годам я уже знала два иностранных языка, преобладала в большинстве наук, и в одиннадцать лет отправилась покорять их дальше в другие страны. После 5 лет за границей у меня появился акцент, но быстро пропал, по возвращению домой. Вернулась я со степенью учёного и осталась в родном городе на дальнейшую жизнь. Нашла работу в местной лучшей обсерватории. Как оказалось позже, она единственная в городе. Город сам по себе очень большой, мест на всё пока что хватает.

Вообще, жизнь моя протекала беззаботно, без бед, – всё потому, что родители были богаты. Но моё отношение к деньгам было не самое лучшее. Я видела в них отягощение человеческого общества, деление на тех, кто довольствуется малым, так и, наоборот, – многим. Как-раз-таки у нас был не обеденный стол, а пир – целая кухня, и многое из этого не съедалось. Ладно хоть, рабочие могли забирать это себе домой, а не просто утилизировать в помойное ведро. Ни братьев, ни сестёр у меня не было. У меня было всё и не было ничего. Что такое братская любовь и любовь между сестрами? Что такое любовь между мужчиной и женщиной, которой я не наблюдала у родителей? – эти и многие другие вопросы я неоднократно задавала себе и никогда другим людям…»

Парень собирался недолго и уже был готов выходить, как ему позвонили на домашний телефон.

– Алло, привет, напарник, ты дома? – началась запись разговора на автоответчике, на что он поторопился взять трубку.

– Алло, здравствуйте, старший детектив Хо’боп! – по-геройски поприветствовал он своего предводителя. – Вам что-то нужно было от меня в выходной день? Если это срочно, тогда я…

– Нет! – старший детектив перебил его. – Мне только нужно было сообщить тебе, раз уж ты мой напарник, чтобы ты был бдительнее на улицах, особенно вечером. Триада «Мафи’ни» начали свои действия снова. После их поражения 10 лет назад, они восстановились вновь, чего мы никак не ожидали. Обиды они не прощают, так что – даже малейшее подозрение в чью-либо сторону, звонишь мне! До встречи… – на этом разговор оборвался.

«Понятно… Значит мне нужно сегодня быть настороже. Ах, а так хотелось расслабиться в этот хороший денёчек… Хотя, не думаю, что смогу расслабиться, Патрисия.»

Вечером, зайдя в кафе, паренёк увидел милую Пат, сидящую за столом, глядящую в окно с задумчивым на лице видом, что отражалось в вечернем, уже зеркальном окне. Она минут 10 ждала, вот так, в своём очаровательном фиолетовом платье. Он воспрянул духом, ещё раз осмотрев себя с ног до головы, отряхнулся, растрепался и пошёл к ней.

– Здравствуйте, Патрисия! Рад, что Вы пришли.

– Добрый вечер… – она задумалась, глядя прямо ему в глаза, не зная, как к нему обратиться.

– Ах да, простите! Мое имя Ни’киро! – подхватил он, заметив её задумчивый взгляд. – Тогда я совсем забыл представиться, моя вина.

– Нет, нет, что Вы! Всё в порядке! Я так спешила, что забыла все свои манеры… – Патрисия снова задумалась, всё так же глядя Никиро в глаза. У неё было в привычку часто уходить в себя, рассуждая с собой вечно волнующие её вопросы, но не сейчас, в этот раз дело было другое: она смотрела в его чарующие глаза, кажущиеся ей такими детскими, на таком уже взрослом мужском лице.

– Простите, со мной что-то не так? – зашевелился он, разглядывая себя со всех сторон снова.

– Нет! Может, Вы уже просто сядете… или продолжите стоять? – нахмурилась она, откинув голову набок.

Наконец, юноша уселся за стол напротив милой барышни, после чего, недолго думая, позвал официанта и сделал заказ.

В этот вечер Никиро принарядился особенно элегантно, как ему это казалось. На нём была одежда, выглаженная вчерашним вечером после работы, но одежда эта была та же – рабочая. Разве что, он надел свадебный пиджак отца, который хорошо подчеркнул его натуру, уже и без того, миловидного человека.

Указанным местом оказалось одно кафе, находящееся неподалёку от того самого центрального моста в городе, каких предостаточно. Там, до самого закрытия, сидела одна интересная пара, в то время как их окружение становилось всё тише: люди после работы, семьи, другие пары, – все уходили домой. Их неумолкающие рты всё чаще хихикали, рассказывая всё новые и новые истории друг о друге. Они ели самую калорийную, на их выбор, пиццу, пили молочные коктейли и фруктовые соки и лишь в конце заказали по мороженому. Их пылкие чувства друг к другу – то, как они были счастливы кому-то, как никогда за столько лет жизни – сильно искрили и плавали в здешнем воздухе. Было видно, что они влюблены.