Светлана Е. - Между небом и землёй

И что этим Орловым от меня ещё нужно? Конечно, я понимала, что речь пойдёт о Глебе, но отказать не смогла, всё-таки его мать никогда ко мне плохо не относилась, так зачем же проецировать на неё свой гнев от нежелания общаться с её сыном. Встречусь, поговорю, может тогда она поймёт окончательно, что её сыночку больше не на что претендовать.

Странно, вроде, говорят, яблоко от яблони недалеко падает, так почему тогда Глеб так не похож на своих родителей? Они обходительны, всегда вежливы, грубого слова не скажут, а их сын… Хотя, поначалу он тоже был таким, может я просто плохо знаю его родителей? Я же с ними не так часто виделась, да и то, когда мы встречались, наши посиделки с его родителями продолжались не так долго, Глебу не нравились все эти чаепития за столом, он называл их скучными, поэтому старался, как можно быстрей уйти и само собой забрать меня. Когда мы чаёвничали с моими родителями, то он забирал меня на улицу, прогуляться, как он выражался, проветрить мозги после рабочего дня или рабочей недели, когда же мы были у его родителей, он старался побыстрей увести меня в другую комнату, либо также на улицу, иначе в комнату начинала заглядывать его мама, что ему очень сильно не нравилось. Поэтому он, кстати, и переехал в отдельную квартиру, чтобы только не жить с родителями. Отсюда и получается вывод, что встречалась я с его родителями не так часто.

Из этих мыслей меня снова выдернул звонок мобильного, на этот раз это был тот человек, звонка которого я ждала. После разговора с матерью Глеба звонок от Саши был, как бальзам на душу, как же было приятно слышать его голос. Мы проговорили не меньше двух часов, и то только потому, что было уже поздно, и разговор зашёл за полночь, поэтому, договорившись в ближайшее время встретиться, я, вся в своих мыслях, пошла спать. Неужели Юлька права, и я действительно влюбилась в него, или это просто для меня, как отдушина от отношений с Глебом? С такими мыслями я провалилась в сон.

Я неслась по улице, как ураган, опаздывая на встречу с Тамарой Николаевной. Надо же было так заболтаться с однокурсниками, что теперь я жутко не успевала. Я не привыкла опаздывать, это было не в моих правилах, Глеб, кстати, всегда удивлялся, что я приходила вовремя, пару раз он мне даже сказал: «Могла бы хоть раз опоздать, как это обычно делают девушки», на это он получил ответ, что я никогда не опаздывала и нарушать эту традицию специально не собираюсь. Опять Глеб. Да когда же я перестану уже о нём думать и вспоминать? В череде всех этих мыслей, я понимала, что на встречу я всё-таки опоздаю, как бы я не старалась сейчас ускорить шаг, поэтому я нервничала всё больше, плюс к этому я нервничала из-за самой встречи. Наконец я увидела то самое кафе, в котором меня ждала Тамара Николаевна. Остановившись перед входом и отдышавшись, я вошла.

– Здравствуйте, Тамара Николаевна, извините, что опоздала, задержалась немного в институте.

– Ничего страшного, Оленька, присаживайся.

Надо же, Глеб мне как-то рассказывал, что его мать не любит, когда опаздывают к ней на встречу, а сейчас на её лице не промелькнула даже тень какого-то разочарования по поводу моего опоздания.

– Ты, наверно, догадываешься, о чём я хочу с тобой поговорить? – начала она.

– Догадываюсь, о Глебе.

– Да, ты права, я хочу поговорить о своём сыне, – она внезапно замолчала, выжидающе глядя на меня.

– Я Вас слушаю.

– Оленька, я в курсе вашей размолвки, Глеб мне рассказывал, да и тот звонок твоей мамы я помню. Я подумала, ну зачем так резко обрывать, почему ты хочешь с ним расстаться?

– Я уже с ним рассталась, – отчеканила я, сделав акцент на слове «уже», – о причинах Глеб знает.

– Может и знает, но мне он ничего не рассказывал, я в недоумении, и ничего не понимаю. Может, ты мне хотя бы объяснишь?

– Тамара Николаевна, я к Вам очень хорошо отношусь, но быть с Вашим сыном не могу, Вы уж извините, – я попыталась уклончиво ответить на раздражающий меня в последнее время вопрос.

– Но почему? Он тебя обидел?

– Можно и так сказать.

– А что произошло?

– Он Ваш сын, поэтому я не могу сейчас как-то опускать его в Ваших глазах, просто поверьте мне на слово, Глеб изменился не в лучшую сторону.

– Изменился? Я не заметила этого.

– Зато я прекрасно заметила. Может быть, в этом и я отчасти виновата, уж не знаю, но даже если это и так, его менять я не буду, но и общаться с Вашим сыном у меня нет никакого желания.

– Оленька, ну может, ты всё-таки подумаешь? Глеб хороший мальчик. Вы же прекрасно ладили, всё было так хорошо. Я думала, что уже ваша свадьба не за горами.

«Хороший мальчик» – то же самое говорила мне мама до недавнего времени. И что они привязались к этому определению – «хороший мальчик», неужели нет каких-то других слов, чтобы описать человека? Про свадьбу это было лишнее, я даже чуть не поперхнулась.

– Я не спорю, что он хороший, он им был до недавнего времени, потом изменился, и тот Глеб, которого я знаю сейчас, меня никак не устраивает, – я уже с трудом подбирала слова.

– Ты всё-таки подумай, не мог же он так сильно измениться, – похоже Тамара Николаевна никак не хотела меня понять.

– Я уже давно подумала, и своё решение не поменяю.

– А если он изменится?

Интересно, она действительно так думала, или сказала от безысходности? Человек не может измениться по щелчку только потому, что этого кто-то хочет, нужно, чтобы он сам захотел.

– Сомневаюсь, хотя буду только рада за него, но я для себя уже решила, что нам с ним не по пути, сказала об этом Глебу и менять своего решения не намерена. Извините, Тамара Николаевна, но мне нужно идти.

– Да-да, конечно, но всё-таки подумай ещё раз.

– До свидания, рада была Вас увидеть.

С этими словами я встала из-за столика и вышла.

Мне почему-то было жаль Тамару Николаевну, она, как и все матери на свете хочет счастья своему ребёнку. Но, простите, не за мой счёт, я не согласна на такое счастье, и добровольно на него подписываться не собираюсь. Пусть Глеб найдёт себе другую дурочку, но это буду уже не я. А может, я и была той самой дурочкой, которая влюбилась в него когда-то, и просто не замечала, что он был таким всегда? Нет-нет-нет, всё-таки он был другим, это даже Юлька заметила, а она лицо незаинтересованное. Или мне просто так кажется, и он до поры до времени просто не показывал своё настоящее «я»? Нет, всё-таки не верю. Глеб Орлов, который мог посреди ночи позвонить мне и сказать что-то приятное только ради того, чтобы услышать мой голос. Я даже не могла на него сердиться в этот момент. А его подарки по поводу и без повода, он меня всегда ими удивлял, оригинально преподносил. И где всё это? Куда пропало? Почему он изменился? Может, надо было всё-таки выяснить этот вопрос до конца? Хотя навряд ли это получилось бы, он постоянно отшучивался и говорил: «Малыш, не бери в голову, я не изменился, я такой же, как всегда». Малыш – так он постоянно меня называл, чем-то ему это нравилось. Очень редко называл меня по имени, говорил, что будет называть меня так только тогда, когда рассердится. Я в ответ на это всегда смеялась, ведь я-то его очень часто называла по имени. А теперь удивляюсь его переменам. Хотя меня это уже не волнует, но я почему-то уверена, что в скором времени Глеб ко мне заявится. Тамара Николаевна явно не приняла мою позицию относительно её сына, поэтому будет всячески способствовать тому, чтобы мы помирились, а Глеб, судя по всему, даже не против.