Максим Павченко - Заблуждение. Роман про школу. Том 2

Итак, в зале стали раздаваться критические слова и фразы, а некоторые, особо некультурные, люди даже начали показывать какие-то непристойные жесты. И, к сожалению, они таили в себе куда больший смысл, чем тот, что содержит простое слово «рожай», произнесенное Саней. Наиболее активно, что интересно, жестикулировали представители пятых и шестых классов – они вообще никого и ничего не стеснялись.

После резкого усиления шума вмешиваться опять пришлось Щепкиной:

– Товарищи! Хотелось бы более тихих обсуждений, – крикнула она залу, а затем обратилась к Ветрову: – Дима, так ты не мог бы, наконец, поделиться с нами своим мнением?

– Обязательно, – тихо, но уверенно ответил он. – Конечно. Еще только пять минут.

– Зашибись, – шепотом произнес Саня.

– Да ты издеваешься! – крикнул Леша.

– Что ж, так и быть – продолжайте, – сказала Дарья Алексеевна Ветрову…

…и это означало, что еще как минимум пять минут мы должны были слушать рассуждения Димы о роли базиса в теории, об эквивалентности побудительного начала и идеи, о причинах автоматической неправильности некоторых теорий и о невозможности замены метода глубокого, тонкого анализа другими методами при разработке той или иной теории.

Прошло пять минут – Дима все еще продолжал.

Прошла еще минута. Наконец, спустя, в общей сложности, шесть с половиной минут (это было сосчитано точно!), Ветров вроде бы уже приготовился излагать суть мнения. Но неужто нам показалось?..

– И вот, друзья, исследовав миллион важных факторов и особенностей характера Кости, я, наконец, пришел к серьезному выводу. Но! – тут Дима выставил вперед указательный палец. – Давайте же разберемся, что это был за миллион факторов?! Ведь эти факторы, друзья… – с этого момента можно было дать старт отчету очередных пяти минут пустой болтовни.

«Мда…» – в этот момент я взглянул на время на телефоне и быстро понял: на курсы можно уже не спешить.

«Ну и пофиг! Один раз пропущу» – решил я.

Да, кстати, ранее я действительно не пропускал ни одного курсового занятия. Но когда-то все начинается…

…и заканчивается. Вот и Дима, спустя еще минуту, наконец, точно перешел к сути:

– И вот мы все знаем, что Константин Таганов весьма умный человек, – слово «весьма» Дима особенно выделил, – и, как я успел разобраться, он привык все и везде успевать. Друзья, спорт, учеба, музыка… – все интересует этого человека. Не много ли он хочет от жизни? – это хороший вопрос. Но сейчас далеко не самый важный, потому как в данный момент нам куда интереснее узнать, чего еще хочет Костя. Хочет ли он быть известным? – да, конечно. Но мысленно! Ибо вряд ли это его основная цель, – при этой фразе я несколько раз переглянулся с Арманом и Саней и заметил, что все мы втроем, похоже, что-то недопонимаем в словах Ветрова. – Хочет ли господин Таганов овладеть в совершенстве игрой на гитаре? – пожалуй, хочет. Но, опять же, это не главное. Спорт? – интересно, увлекательно, энергично, но… перспективно ли? – это сложный вопрос. Тем более, что надо учитывать, что Константин Таганов, как я понял, занимается спортом лишь на любительском уровне… Теперь об учебе. И вот здесь поподробнее. – Тут я пристально посмотрел на Ветрова, на его бегающие по строчкам бумажки глаза. – Безусловно, для Таганова учеба очень важна. И то, что он имеет вполне себе неплохие оценки, – тому хорошее подтверждение, – вот так скромно Дима высказался о таких результатах, как одна четверка по литературе и «5» – по всем остальным предметам. – Здесь я, кстати, и допускаю мысль, что если раньше Константин ставил учебу ниже друзей и своей, то есть вашей, – поправился он, – Компании, то сейчас все поменялось. Для него теперь учеба важнее друзей, Компании и этого дела… Как же правильно?

– Дела о Бандзарте, – подсказала Дарья Алексеевна.

– Да, о Бандзарте, – подтвердил Ветров. – Так вот, в связи с изменением отношения к учебе изменился и сам Таганов. Поневоле или специально? – трудно сказать, но я вижу возможным единовременное смешение двух вариантов. Я думаю, что Константин всерьез нацелился на свою серебряную медаль и к тому же стал более интенсивно – даже крайне интенсивно – готовиться к ЕГЭ, чтобы получить на нем свои достойные баллы. И, что ни говори, но ведь есть такая закономерность, что, когда человек проводит по несколько часов в день за учебниками, книгами и пособиями, ему уже и не до друзей…

«Это как раз о тебе», – подметил я.

– …Все время отнимает учеба, – продолжил Ветров. – И подтверждение сего тезиса мы прекрасно видим в поведении Кости. Итак, я подвожу итог всему вышесказанному и заявляю, что именно изменение отношения к учебе считаю основной причиной столь неожиданных изменений в Таганове. В этом и заключается мое личное мнение.

На этом месте многие, конечно, рассмеялись.

– Сразу ты это сказать не мог?! – укоризненно произнес Арман. Его реплику подхватили другие.

– Мне надо было все объяснить, – оправдывался Дима. – Ведь не все так просто, как кажется. И к тому же я не могу позволить себе что-либо утверждать без предварительного разъяснения. Я опираюсь исключительно на факты и на базисы, – с маленьким гонором произнес он.

– Ну, базисы мы запомним надолго, – заметила Щепкина. – Ну, что думаете?.. – обратилась она к залу.

– Надеюсь, я не слишком превысил время? – робко спросил Дима у Дарьи Алексеевны.

Она покрутила головой, но ничего не сказала.

– Я ведь всего только пытался доказать, что не все так просто, как кажется… – заметил он.

– Да у тебя вообще все мегасложно, – наконец, сказал я, специально включив все свое возмущение. – Гораздо более сложно, чем нужно. И кто тебя только привел к такому сознанию?

– Меня никто не приводил. Я сам…

– Да уж видно! – крикнул Саня.

– Я еще не слышал, чтобы кто-то так говорил о базисах и побудительных началах, – сказал мне Арман.

– Да, Дима, признаю, – вступила Щепкина, – что теорию свою ты сильно усложнил. Но зачем же вообще столько теории? По-моему, вполне можно было и в двух словах сказать о том, что, дескать, все дело в учебе, и только в учебе, – но не усложнять. Я ведь правильно тебя поняла?

– Э-э-э… В принципе, правильно, … – согласился Ветров, – просто… мне хотелось учитывать и тот базис, что был заложен в теорию. Я же не зря так подробно о нем рассказывал. Я просто хотел, чтобы вы поняли, что этот базис заключается в том, что…

– Стоп! – очень громко и звонко крикнула Дарья Алексеевна и инстинктивно топнула ногой. – Достаточно, остановись. … В принципе, я все поняла. Ты… молодец. Все, достаточно, присядь.

И только после этих слов Ветров, наконец, сложил в несколько раз бумажку и положил обратно в карман. Затем он сел.

Я взглянул на его лицо в профиль и сразу понял, что Дима остался очень доволен своим монологом. Он улыбался, – но это было вполне понятно. Еще бы! В каком другом месте его монотонную бурду стали бы так долго и внимательно слушать?..