Максим Кутис - Как быть нормальным

– Это уже третья хлопающая дверь за месяц. Борис, ты хочешь, чтобы я осталась без работы? – вращаясь в кругу психотерапевтов почти всю свою сознательную жизнь, она так и не переняла их манеру уклончивой обходительности, всегда отдавая предпочтение прямым вопросам.

– Всего лишь вторая, Марфа Ивановна. И меньше всего в жизни я хочу, чтобы Вы остались без работы.

– Тогда почему после первого приема клиенты хлопают дверьми?

– Гнев – это естественный признак сильного отрицания, явления достаточно частого в психотерапии, и иногда необходимо…

– Борис, я все это прекрасно понимаю, все-таки в этом бизнесе побольше твоего. И по моему личному опыту, лишь в очень редких случаях после хлопнувшей двери случается следующий раз с кротко открываемой дверью. А если нет кротко открываемой двери – нет и денег за прием. А если нет денег за прием – нет и зарплаты для Марфы Ивановны. Понимаешь, Боря, к чему я веду?

– Кристально ясно, Марфа Ивановна.

– Я же сидела в приемной у твоих родителей, упокой Господь их душу. У них было гораздо меньше хлопающих дверей.

– Да, я помню, тоже достаточно времени там провел. Хлопающих дверей было действительно меньше.

– Вот и я об этом. И благодаря этому, я достойно жила, купила квартиру, оплатила операцию и похороны мужа, согласна нерентабельная была инвестиция, но все же, а сейчас оплачиваю обучение детей за границей. А если хлопающие двери продолжатся, то голландские университеты я точно не потяну.

– Я прекрасно Вас понял, Марфа Ивановна. Но сейчас другое время. Раньше люди не позволяли себе такого. Во времена работы моих родителей люди кротко открывали двери по умолчанию. А сейчас каждый мнит себя специалистом и приходит лишь бы убедиться в своей правоте. Вы же видели его анкету?

– Да видела, очевидно, что хочет трахнуть свою мать. Тут не надо заканчивать университеты, чтобы это понять.

– Ну да.

– Ну что «ну да»? Зачем ему это было озвучивать?

– Я ничего не озвучивал. Он начитался книг по психологии, и любое поползновение в сторону персоны его матушки сразу воспринимает в штыки. Горячится, выбегает и хлопает дверью.

– Понятно. Но может стоило растянуть на пару сеансов, прежде чем совершать поползновения? Дать ему рассказать все, предоставить свою точку зрения?

– Может быть и стоило.

– Но теперь уже поздно. Ты в курсе сколько у тебя на сегодня еще приемов назначено?

– Вроде бы два.

– Ноль, Борис, ноль. Был один, но и тот отменили. А знаешь сколько на завтра?

– Точно два.

– Нет, Борис. Ноль.

– Вроде же был кто-то… Ладно, значит, я свободен до послезавтра.

– Скоро все мы будем свободны с такими тенденциями на очень долгое время.

– Марфа Ивановна, хотя это и противоречит врачебной этике, я обещаю, что впредь буду куда более учтивым и, даже если случаи будут простецкими и пустячными, приложу все усилия, чтобы растянуть их проработку на как можно большее количество сеансов. Ровно на такое, чтобы Ваши дети успели закончить университет и найти себе высокооплачиваемую работу.

– Спасибо. Осталось найти клиентов.

– Уважаемый Алексей Игнатьевич не преминул упомянуть, что моя практика не самая популярная в городе.

– Борис, я тут подумала, с такой статистикой нам нужна дополнительная реклама.

– Какая еще реклама, Марфа Ивановна? Сайт у нас есть, телефон тоже доступен.

– Да, правда я уже забыла, когда по нему кто-то записывался. Может какие маркетинговые фишки придумать?

– Маркетинговые фишки? Серьезно?

– Да. Я же тут вообще-то, когда мне нечего делать, не кроссворды разгадываю, я изучаю рынок и тенденции.

– Я в этом совершенно ничего не понимаю.

– Да тебе и не надо. Я займусь этим. А ты помни, что ты именно психотерапевт, и перед тобой живые люди, а не ходячие головоломки. Не надо выпаливать свои догадки сразу же, какими бы блестящими они тебе не казались. Просто постарайся, чтобы клиенты со своими проблемами оставались на то время, которое потребуется, и решали их по итогу. Последнее очень полезно для отзывов и привлечения новых клиентов.

– Хорошо, Марфа Ивановна. Вы не могли бы в перерыве между изучением рынка и его тенденций найти мне рамку для диплома?

– А что случилось?

– Упала и разбилась от удара дверью.

– От, паразит! В наших текущих условиях тебе понадобится самая крепкая рамка.

– Само собой. Спасибо, тогда я пойду, надо дочь забрать.

– Конечно, иди, иди. Алисоньке привет передавай. А стой!

– Да?

– Как думаешь, трахнет ее или нет?

– Кто? Кого?

– Ну этот мать свою.

– Господи Боже, Марфа Ивановна!

– Ну что? Я за тридцать лет на своем месте столько всякого наслушалась, что такие заскоки для меня как детские шалости. Так что?

– Нет, он боготворит ее настолько, что никогда не сможет даже прикоснуться, не то, что осквернить.

– Ну и хорошо. А после того, как та отдаст Богу душу?

– Марфа Ивановна, ну честное слово!

– Что? Я знала и такие случаи. Ладно, все, молчу.

Вечером, наконец, настал тот момент, которого Грайворонский действительно ждал с нетерпением, в отличие от большинства остальных моментов в его жизни ― он мог провести целый вечер со своей дочерью. Перед такими встречами он всегда немного волновался, стараясь придумать развлечение для Алисы: будь то поход в кино, аттракционы или еще на какое-нибудь мероприятие, что могло бы понравиться ребенку. По этому поводу приходилось консультироваться с бывшей женой, так как он хотел, чтобы ребенку было действительно интересно, а сам он был плохо осведомлен, чем сейчас интересуются пятилетние девочки. По другим вопросам с женой он практически не контактировал, разве что стандартные текстовые поздравления на День рождения.

Но в этот раз план с развлечениями придумывать не пришлось, поскольку девочка на днях переболела простудой. В этот вечер она уже чувствовала себя хорошо, но еще не настолько, чтобы таскать ее по людным местам. Это вызвало еще больше волнения у Бориса – теперь надо будет развлекать ребенка своими собственными силами, а в этом у него не было большого опыта. С женой они развелись, когда Алисе только-только исполнилось три года. У жены довольно быстро появился новый ухажер, с которым они стали жить вместе спустя пару месяцев. Борис отнесся к этому стоически ― разумеется, ему не нравилось присутствие постороннего мужчины в доме, который он когда-то считал своим, но Кирилл, новый мужчина его жены, по рассказам дочери очень хорошо к ней относился. А чем больше окружающих людей любят ребенка, тем лучше. Бабушки и дедушки по отцовской линии у Алисы уже не было. Она даже не успела их запомнить ― они скончались с разницей в неделю, всего спустя полгода после того, как девочка появилась на свет. Старики были очень рады ребенку, строили планы, как будут брать ее на выходные на природу в загородный дом. Но у рака поджелудочной и инфаркта были свои планы. Да и загородного дома больше не было – его пришлось продать, чтобы Грайворонский смог позволить себе квартиру в далеко не таком престижном районе, где располагалась его приемная. Двушка же на Садовой, где он провел свое детство и начало настоящей взрослой жизни, отошла в полное распоряжение жене и дочери.