Инди Дрейк - Исповедь ангела. Каждый момент важен

Раиса вызывала в ней всегда смешанные чувства. Она, как казалось девочке, была очень красива, и Мэри немного хотела быть похожей на нее, когда вырастет. Раиса была похожа на Лайму Вайкуле, с белой кожей, всегда была ухожена и с длинным хвостом белых волос, которые просто зачаровывали Мэри. Но Раиса никогда не вызывала у нее теплых чувств, она ей не доверяла и, больше того, ей не нравилось оставаться с ней наедине. Однажды они в чем-то провинились с братом, и их поставили на горох в угол: Мэри в один угол, а Даню в соседний рядом. Брат очень плакал, а Мэри нет, она злилась, у нее был уже большой опыт простаивания в углах на тот момент. Она успокаивала и смешила брата, а когда ей это удалось, они нашли очень забавным стоять на горохе.

Вообще-то это было прекрасное время. Мэри с братом были счастливыми детьми нищего Советского Союза, и казалось, что возможно абсолютно все. Они жили сказками и смешными историями, ничего не боялись, и любое время года было в радость. У них была большая любовь их родителей, такая большая, какую они только могли себе представить. Бог не жил в Советском Союзе, и они ничего не знали про веру, но все равно, несмотря на это, были счастливы.

Когда Мэри исполнилось десять лет, родители получили новую квартиру в современном районе и спешно переехали туда. Для Мэри это было сильнейшим ударом. Мир детства покачнулся и рухнул, она плакала день и ночь, ненавидела новую квартиру, новую школу и все, что было новым в этой новой жизни. Она не хотела новых друзей и очень сердилась на маму, потому что она приняла такое решение, не посоветовавшись с дочерью. Мэри казалось, что она какая-то вещь, которую переставляют с места на место в зависимости от желания владельца. Внутри нее происходила целая революция, и даже спустя годы, когда она уже обрела новых друзей и привыкла к новому месту, тот факт, что ей распорядились, не спросив, не давал покоя и вероятней всего являлся главной исходной точкой противостояния и конфликтов с мамой. Весь ее затянувший подростковый период был похож на войну с невидимым врагом.

Страна трещала по швам. Дефицит практически во всех отраслях ощущала даже Мэри в таком еще юном возрасте. Достать капроновые колготки было невероятной удачей для женщин, а детские туфли ей привозил папа из своих заграничных рейсов. Продукты покупали по талонам, правда, тогда Мэри думала, что деньги для таких покупок не нужны, что ты просто обмениваешь талон на еду. Наивно и невероятно сейчас поверить в то, что в десять лет Мэри понятия не имела о том, что вообще такое деньги и сколько их в ее семье. Точнее, она, конечно, знала о существовании денег, знала, что люди ходят на работу и зарабатывают там, но совершенно не понимала их значение в жизни и думала, что достаточно отстоять километровую очередь за талонами, а потом еще одну такую же, чтобы получить еду. Это просто невероятно, ведь сейчас дети уже в четыре года знают, что такое деньги, что за них приобретаются товары, а также что денег много не бывает.

Дети в те времена жили в волшебной стране, выдуманной родителями, и это была самая мощная и убедительная сказка из детства Мэри. Не хотелось бы добавлять в повествование много политической информации, но кое-что сказать придется, ведь именно это бесповоротно повлияло на миллионы жизней и судеб.

В 1991 году закончился Советский Союз, этому предшествовало множество закулисных интриг, забастовок и переворотов. Жертвами национальных столкновений становились массы людей, вынужденные спасать себя: они меняли места жительства, эмигрировали, проще говоря, бежали из одной части СССР в другую. Путчи и ГКЧП – эти слова, тогда еще почти ни о чем не говорящие Мэри, крепко засели в ее голове.

Летом, в августе месяце, Мэрии была на даче, жила там с бабушкой, и гул этого переворота докатился даже до нее, двенадцатилетней. Это ощущалось как что-то такое далекое и незнакомое, словно все эти события происходили в другой стране. Какие-то новые слова появились в детском лексиконе: путч, переворот, танки, захват власти, белый дом, ГКЧП… В итоге в конце августа 1991 года начался распад СССР, и в день рождения Мэри, 8 декабря 1991 года, был подписан договор «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств», в котором говорилось, по сути, о том, что СССР перестает существовать. Вот так незаметно для себя дети прекрасной страны советов мигрировали в какую-то иную реальность.

Один кризис сменялся другим. Социалистический строй менялся на капиталистический. В стране происходил хаос, но в этом хаосе для Мэри был оазис мирного и безмятежного существования, со своей внутренней борьбой, которая казалась ей куда важнее всех этих взрослых забот. Только со временем она смогла поистине оценить, насколько сильной волей и железным характером нужно было обладать и сколько требовалось терпения и любви, чтобы ограждать свое неразумное уже подросшее чадо от всего того, что бушевало за пределами уютно созданного мамой и папой мира. Очень сложно представить, как им это удавалось.

Это было время, когда многие теряли работу, и работать на государство, которого по факту уже и не было, становилось невыгодно и бесперспективно. И отец Мэри был в ряду тех, кто остался без работы, и, как и многие в то время, занялся предпринимательством. По сути, ничего не смыслив в бизнесе и продажах, люди вынуждены были быстро переучиваться и рисковать иногда всем, чтобы выживать, платить по счетам и кормить свои семьи.

Несмотря на сложности, это было успешное время, и семья Мэри вдруг начала жить хорошо. Дела у папы шли в гору, и настроение в семье стало приподнятое. В старинном серванте из красного дерева на полочке совершенно открыто всегда лежала пачка денег, и каждому разрешалось взять немного на свои нужды. Мэри, как самому младшему члену семьи, конечно, нужно было сообщать о своих расходах родителям, но это было несложно, и никто не напрягался. Таким образом неосознанно она училась разумно обращаться с деньгами и уже в школе умела рассчитывать свои ресурсы так, чтобы получать все желаемое и не влезать при этом в долги.

Жили дружно, Мэри ходила в школу напротив дома, вечером папа всегда помогал ей с уроками, они делали вместе все, что требовало логики и умения считать: математику, алгебру и геометрию. Мама проверяла сочинения и стихи. Мэри училась хорошо, но не слишком прилежно, потому что всегда была бунтаркой и по поведению имела устойчивый неуд. Это было действительно восхитительное время, когда ее детский внутренний и внешний мир находился в гармонии. Первая любовь и первые мечты о любви, такие детские и неоднозначные одновременно… Любовь тогда воспринималась только как желание обладать, детский подростковый эгоизм, это так мило. Мама рисовала школьные стенгазеты лучше всех на свете, и все думали, что это Мэри, и все время выдавали ей новые задания, а в школе считали, что она крутой художник. Но несмотря на то, что она действительно ходила в художественную школу, это ее никогда не зажигало так, чтобы она сама по собственной воле стала что-то рисовать. Ее художественная карьера была маминой мечтой, и Мэри наполовину даже воплотила ее. Было время, когда мама могла гордиться дочерью и через нее немножечко собой.