Ульвия Мустафина - Привет, Собеседник!

– И что знакомая?

– С ума, говорит, не сходи.

Я, наверное, не понимаю в людях, почему им все неинтересно. Все это. Многие никакими вопросами вообще не задаются. А если вдруг что-то у них внутри начинает вибрировать, идут и свечку ставят. Или жертву приносят.

– У них свой период в жизни. И свои декорации. Не хуже и не лучше. И потом. В детстве все любопытные. Но постепенно… Под слоями жизни и выживания…

– Да, это я понимаю. Но все равно не понимаю. Даже тебя иногда не понимаю.

– Почему мне неинтересно?

– Ага. То есть тебе-то точно все это должно быть интересно. И тебе интересно. Но почему так вяло?

– Наверное, именно поэтому мне подкинули тебя.

– Скорее, это тебя мне подкинули. По причине моей лености. Такие вещи просто так сложно довести до ума. Либо записывать надо. Либо болтать. Но, как известно, писать я навряд ли буду. Короче, я нудный. Ты пользуешься электричеством. А я ковыряю провода, розетки. И долбануть меня должно, видимо, несколько раз еще. И мне в целом совершенно наплевать, если ли свет или нет.

– Причем розетки ты ковыряешь мной?

– Нет. Я тебя на эксперименты зову. Потом уже буду пользоваться электричеством. Может быть. Когда-нибудь.

– Ты же наверняка слышал это? («Alan Watts ~ Let It Happen By Itself»)

– Слышал.

– Потанцуем? Может так оно и есть?

– …может быть…

Но все-таки. Когда я смотрю на мир…

Мы думаем, что есть мир. Потому что воспринимаем его. И воспринимаем тем, что есть в этом мире. И воспринимающий тоже воспринимается тем же воспринимающим. И кто-то тут явно лишний. И если построить логическую цепочку, то это будет выглядеть примерно так.

Я существую. И это неоспоримый факт. Не важно как что. Но что-то существует. И это что-то воспринимает. И то, что внутри этого восприятия, не имеет никакого значения. Потому что это по-любому интерпретация. Я вижу тебя, стол, и это все есть не более чем интерпретация моего восприятия. И тут появляюсь я. В своем восприятии. И «я», которое появляется в моем восприятии, явно не имеет ничего общего с тем, кто изначально есть и все воспринимает. И, таким образом, я тоже не являюсь чем-то реальным.

И мы можем как угодно анализировать происходящее. И приводить свои доводы и предположения. И, возможно, это все именно так и есть. Но есть во «сне». И «я», для которого это все имеет значение или которое все это переживает, тоже является «сном»…

Просто пошел запах, и я его уловил. И иду по его следу. Очередной объект для уничтожения. Очередная идея. Какая идея? Идея моего существования. Как там в фильмах говорят? Сколько у нас времени? 60 минут. Тогда до связи через 59.

– Хм. А у тебя случайно нет ощущения, что ты пытаешься разобрать огромный космический корабль величиной с планету и понять, как он устроен, когда всю жизнь до сих пор прожил на уровне консервной банки и открывашки?

– Немного другое ощущение. Но схожее. Что космический корабль – это еще одна консервная банка.

Вот пишет мне, например, вчера Э** о том, что Зейн приходил из Эйса. Разве не космически звучит? Тоже. А на самом деле это просто человек по имени Зейн, который участвует в проекте под названием «Эйс».

– Мда. У меня все как-то попроще будет. Для меня все, что есть сейчас, и есть реальность, которую я проживаю как реальность. Что есть, то есть, Чего нет, того нет. Что происходит, так оно и происходит. И действую я в основном, как действуется в моменте. Не застявляя себя делать то, чего я делать не хочу. Уже. Или пока. И какая разница при этом, существую я или нет. И существую ли я при этом во сне или в реальности.

Получается, что мы с тобой как частица и античастица. Идентичные, но с небольшим отличием. И в то время как тебе все в основном «угрюмисто», мне все в основном «улыбатисто».

– И начинаемся мы оба на букву «У»…

Со и Лу. ОН и ОНА. Частица и Античастица. Каждое утро поворачивающие ручку двери своей палаты. И выходящие в жизнь. И возвращающиеся вновь. В те декорации, которые имеют место быть на данный момент данного периода их жизни.

И в ЕЕ палате сейчас, к примеру, было больше бохо и цвЕта. Ручка с тетрадкой. Лаптоп. Астрологическая программа «Sotis». Вокал. Скользящий график. Свобода творчества. А в гардеробе в основном комбиз юбка-брюки. Свободно. Удобно. Красиво. И настоящее при этом всегда так реально. А прошлое так сноподобно.

– Прямо как наказание Вечным Пробуждением из этой самой книги [4] Нил Гейман «Песочный Человек. Прелюдии и ноктюрны». . Только там из кошмара в кошмар. Я же грешить не буду. Но все равно жутковато. И увлекательно…

Ладно. Пойду я. Восвояси. Свисти, если вдохновишься на разговор. Только громко.

И с открывающейся ручкой двери за кадром послышался звук сливающегося бачка. Ибо вода все смывает. А далее Шум Океанских Волн. Потому что Лу все еще любила романтизировать и приукрашивать.

– Слушай, Со. Посмотрела фильм один. И что-то меня в нем зацепило… Либо это есть. Либо этого нет…

Сколько сторон мы видели с моими близкими друзьями друг у друга? И знаешь. Здесь же нам удалось полюбить и красоту, и уродство друг в друге. Ничего не требуя взамен и не ожидая. И никто не делает прогнозов до конца жизни. И все просто происходит. Как-то происходит. Само собой.

Либо это есть. Либо этого нет. И никто не боится отпустить как можно дальше, чтобы при этом пропала связь. Никто не подрезает друг другу крылья. Не пытается поработить. Подмять под себя. Свободный полет. Красивый. Исполненный любви и взаимопонимания.

И я уже говорила тебе однажды, что красоту дружеской любви я ощутила. Красоту своей к кому-то тоже. Но знаешь, интересно было бы пронаблюдать такую же красоту и в партнерских отношениях. Без ошейников. Кандалов. Без страха потерять. И ожидания, что это навсегда. И пусть это будет настолько продолжительно, насколько лучше для нас. Страшно. Как будто на пороге пустоты. Без планов. Без зацепок. Но, наверное, так и можно ощутить полет. Оставляя естественности течь своим чередом и пропуская этот поток через себя. Не теряя. Не подавляя. Проявляясь. Переливаясь. Меняясь. Переворачиваясь в воздухе. И больше не боясь разбиться. Потому что скалы и страх одиночества врозь или вместе могут оказаться всего лишь еще одной иллюзией. И зачем же жить, если не позволять любви проявляться в дружбе, в наблюдении природы, в отношениях, в родительстве, в возможности быть дочерью. И позволить себе быть таким, каким ты ощущаешь себя сейчас. Сейчас. Сейчас. Разные оттенки. Многочисленные и бесконечно прекрасные…

И тот мир, который… Мой мир. Который сейчас. Наверное, именно тем и отличается, что в нем уже совершенно необязательно делать что-то ради другого человека. Будь он хоть другом, хоть любимым, хоть совершенным незнакомцем. Ибо кто знает, будет ли в этой благородной жертвенности хоть что-то от любви. К другому… Она здесь выражается несколько иначе теперь… В том, чтобы другому не мешать. Жить. Дышать. Самовыражаться. И самопроявляться. И быть в обществе друг друга до тех пор, пока имеет место быть это непостижимое и взаимное притяжение между. Не сажая друг друга в тюрьму собственных ожиданий. Из страха. Но разжимая кулак в раскрытую ладонь. Ибо только так, наверное, и может случиться самое крепкое рукопожатие. И самая искренняя связь…