Григорий Лерин - Бульвар Сансет и другие виды на закате

Ему не ответили. Когда атолл остался за траверзом, вернулись на мостик, и до выхода из пролива никто не проронил ни слова.

Остров снова превратился в темную полосу на горизонте.

Капитан оторвался от радара, взглянул на часы.

– Андрей, точку на карте на двенадцать двадцать четыре. Шесть с половиной миль от западного мыса, пеленг – сто два. И проложи из нее курс двести двадцать пять. Рулевой – на ручное управление!

– Понял! – «Третий» кинулся к карте.

Матрос встал к штурвалу, щелкнул переключателем.

– На ручном!

– Руль лево десять, ложимся на двести двадцать пять!

– Лево десять, на двести двадцать пять!

Судно качнулось и слегка накренилось на левый борт.

– Я так понимаю, в Европу мы уже не идем? – спросил стармех.

– Нет, – ответил капитан и обвел взглядом моряков на мостике, отвечая всем сразу. – Во всяком случае, через Красное море и Суэц не идем. Если это война, то основной удар пришелся по Северному полушарию. Чем дальше на север, тем больше шансов попасть под радиацию. Поэтому планы такие: будем уходить на юг, прижмемся к Мадагаскару миль на пятнадцать-двадцать, чтобы видеть береговую линию и иметь возможность связаться с берегом по УКВ.

– А почему Мадагаскар? – спросил боцман. – Что нам там делать?

– Делать там нечего. В Африке нас никто не ждет при любом раскладе. Так я и не говорю про заход в порт, боцман! – Капитан почувствовал, что повысил голос, и продолжил на полтона ниже. – В первую очередь, нам нужна связь, информация. Будем продвигаться на юг вдоль африканского побережья, на Дурбан, на Игольный, и вызывать берег по УКВ. Кто-то же должен отозваться!

– А если не отзовутся? – спросил стармех.

– Не отзовутся – пойдем вокруг Африки до Гибралтара. Топлива у нас достаточно.

Стармех кивнул.

– Тысяча тридцать тонн. По тридцать две тонны на тридцать два дня эконом-ходом. Плюс дизельного дня на три.

– А дальше? А потом куда? – почти хором спросили сразу трое.

Капитан вздохнул, неопределенно покачал головой.

Если бы он знал… Но капитан не может заявить: «Я не знаю». Особенно, в критической ситуации. Так гласил один из главных законов старого флота. И он сказал то, что кто-то должен был сказать вслух:

– Дальше по обстановке. Надеюсь, все понимают, что в случае ядерной войны вернуться домой у нас шансов практически нет. – И не удержался, оставил лазейку, лучик надежды, без которого все вообще теряло смысл. – В ближайшее время, я имею в виду.

Дверь отворилась беззвучно, но еще до того, как она отворилась, мама повернулась на бок и открыла глаза.

– Что такое? – шепотом спросила она. – Ну-ка, беги скорей ко мне!

Мальчик прошлепал босыми ногами по полу и забрался под одеяло.

– Мне не спится, мамочка, – прошептал он.

– Ты, наверное, играл в «Создателя»?

– Нет, мамочка, я же тебе обещал не играть ночью. Просто не спится. А тебе спится?

– Мне тоже не спится, – солгала мама. – Зато теперь мы устроимся поудобнее и попробуем уснуть. Ложись на бочок и закрывай глаза.

Мама пошевелилась, выгнула спину и надавила назад. Ей удалось сантиметров на десять сдвинуть спящего папу.

– Мама, а почему людям бывает грустно?

– Тебе грустно, малыш? Давай, я тебя обниму и…

– Нет, не мне, – сказал мальчик и махнул рукой в сторону двери. – Ему.

– Твоему маленькому человечку?

– Да. Ведь у него все есть! Целая планета!

– Ему уже надоело ее исследовать?

– Не знаю… Нет, не надоело! Вчера он играл на берегу реки. Потом забрался на большое бревно, а оно поплыло. Бревно плыло целый день. Мальчику было интересно. Потом бревно причалило к берегу, и он пошел гулять. Он играл со зверями в лесу. А утром снова поплыл. Он плывет по реке уже четыре дня, но ему опять грустно. Особенно вечером, когда садится солнце. Почему, мамочка?

– Хорошо, давай подумаем. Вот скажи, тебе ведь тоже бывает грустно? Ну, или раньше, до «Создателя». Ведь было?

Мальчик кивнул.

– Было. Это когда ты поскользнулась и упала на улице, а папа повез тебя в больницу.

Мама погладила его по голове и прикоснулась губами к волосам.

– Нет, это не считается. Ты просто жалел свою мамочку.

– Конечно, жалел! А еще было очень грустно, потому что я остался дома один.

– Да, малыш. И мы за тебя тоже очень переживали. А разве ты не мог поиграть в какую-нибудь компьютерную игру или посмотреть мультики?

– Мне совсем не хотелось играть… Ой, мамочка! Я понял! Ему грустно, потому что он один!

– Тихо, а то разбудим папу. Ты у меня такая умница!

– Надо создать ему маму и папу!

– Нет, мой хороший, мамы и папы не создаются. То есть, они создаются, конечно, но раньше детей. Попробуй создать ему друга.

– Хорошо, мамочка. Завтра утром, как только проснусь.

– Нет. Как только проснусь и позавтракаю. Да?

– Да, мамочка. После завтрака.

Мальчик откинулся на подушку и прошептал:

– Скорее бы завтра…

Через секунду он уже спал.

А вот маме спать совсем расхотелось. Она полежала еще немного, потом осторожно выскользнула из постели, очень стараясь не задеть ни папу, ни сына, и направилась в детскую комнату.

Уже вторую неделю мама пыталась смириться со свершившимся фактом, что у нее в доме появился «Создатель». Нельзя сказать, что «Создатель» принес ей много хлопот. Даже от пыли мама протерла его всего один раз и то чисто символически – компания позаботилась об анти-пылевом покрытии на панелях и экране. И нельзя сказать, что «Создатель» отнял у нее сына и мужа. Хотя оба проводили все вечера, сидя у компьютера, они всегда звали маму принять участие в игре, что само по себе приносило ей определенное душевное неудобство. Приходилось выбирать между уже объявленным принципом: «Подумаешь – «Создатель»! И близко не подойду!» и неукротимым любопытством. К счастью, маме не нужно было искать предлог, чтобы зайти в детскую комнату.

Возможности игры оказались, действительно, потрясающими. Созидание не требовало специальных знаний – их заменяли неисчерпаемые энциклопедии и справочники «Создателя», хранившиеся на сервере компании, с которым компьютер поддерживал постоянную связь.

– Выберите гравитационное поле планеты, – говорил Энциклопедист. – От него будет зависеть годовое и суточное вращение. Гравитационное поле, в свою очередь, зависит от массы планеты, величины центральной звезды системы и от наличия в системе других небесных тел: планет и спутников.

– Представь себе воздушный шарик, Маленький Создатель, – поясняла Элликс. – Он привязан ниткой к твоему пальцу и поэтому не улетает в небо. А еще он легче, чем воздух, поэтому не падает на твою руку…

– Элликс, с гравитацией нам и так все понятно! – нетерпеливо вмешивался папа. – Но мы не собираемся создавать целую галактику. Нам достаточно одной планеты.