Александр Хлопков - Новый папа

Организационный отдел был у Яна самым любимым. Сотрудников для него он согласовывал лично после тщательной проверки и длительной стажировки у Семёна. Трудно представить, как он более десяти лет обходился без этой структуры. Отборные, высоколобые труженики выполняли в фирме ту же функцию, что и антивирусная программа на компьютере. Они анализировали входящую и исходящую информацию, постоянно сканировали состояние бизнес-процессов, выявляли узкие места, описывали новые процедуры, корректировали старые, готовили регламенты, вносили в них изменения, постоянно дорабатывали и совершенствовали систему электронного взаимодействия.

Каждый член этой команды был на вес золота. Казалось, у них вообще нет недостатков. Под пристальным взглядом начальника – Петра Антоновича Курченко – они работали с утра до вечера – деловито, без суеты, но и без перекуров.

Осматривая офис отдела, Ян обычно испытывал двойственные чувства: с одной стороны, обидно – сделал для своих протеже комнату отдыха, а они не пользуются, с другой – гордость – как это ему удалось набрать таких бойцов-киборгов: серьёзные, собранные, профессиональные, бесстрастные, интеллигентные лица. И отдых им не нужен, и релаксировать они не хотят.

Но сегодня, наблюдая привычную картину, Ян никакой гордости не ощущал. Очкастые, лишённые эмоций физиономии, скупые движения и полученная долгой селекцией роботизированность почему-то вызвали раздражение.

«Этих парней тоже не мешало бы моей блудной жене показать. На их фоне даже Семён выглядит пылким юношей», – подумал Ян.

Получалось, что директор едва ли не самый человечный обитатель конторы. Тут бы радоваться надо. Однако большой радости не случилось. Ведь если ты такой чувствительный душка, то почему вокруг тебя одни истуканы?

Постояв немного у двери, Ян, вопреки обыкновению, не зашёл в отдел, а спустился по лестнице и покинул здание.

Небольшой внутренний дворик упирался в глухой трёхметровый бетонный забор с выкрашенной в серый цвет дверью. Когда директор приблизился к ней, магнитный замок зажужжал и оттолкнул металлическое полотно – это охранник, просматривающий камеры наблюдения, увидел начальство и не стал дожидаться звонка.

В прошлом за дверью была промзона, но Ян выкупил её вместе с офисом и переоборудовал под складские нужды. Сейчас на асфальтированной площадке справа стояли шесть фур, ожидавших выгрузки и погрузки, а слева толстыми длинными серыми гусеницами растянулись крытые металлом ангары.

Погода на улице всё ухудшалась. Холодные порывы ветра толкали то в лицо, то в бок, словно дующий не мог определиться, в какую сторону направить путника.

Придерживая руками борта пиджака и ощущая в груди знакомое напряжение, Ян упрямо двинулся к зажатому между ангарами приземистому зданию транспортного отдела. В ватной голове появлялись и исчезали мысли: «Зачем я туда иду? Знаю же, что у Кузьмича всё в порядке. Да и Семён наверняка с утра уже здесь был».

Следом возник образ Марины. Словно пузыри газировки начали всплывать её слова. Словно их короткий утренний разговор не закончился, а как электрический насос выкачивал силы и энергию. Привычное стало чужим. Приятное и ещё недавно желанное – пресным. Голова гудела, будто колокол.

В этот момент генерального директора так сильно толкнули, что он отлетел на метр влево и лишь чудом не упал. В полном недоумении Ян обернулся и увидел перед собой кабину грузовика. Машина с шипением замерла на месте. Водительская дверь приоткрылась и из салона выглянула круглая, короткостриженая голова с красным, в оспинах, лицом, поросячьими глазками и маленьким безгубым ртом.

Рот этот гнусаво процедил:

– Откуда ты, на хер, здесь взялся? Не видишь, машины на загрузку идут? Чуть не придавил тебя, планктон ты офисный.

Речь шофёра произвела на Яна магическое воздействие. Удивление и боль от внезапного толчка исчезли, а бродившее внутри, словно брага, раздражение вспенилось и заполнило всё тело. Вату из головы сдуло. Мозг заработал как у терминатора, фиксируя малейшее движение стриженого нахала. Плечи и шея одеревенели. Ближайшей мишенью оказалась по-хозяйски выдвинутая из кабины левая нога. Ян вцепился в неё около щиколотки и резко дёрнул. Водитель тряпичной куклой вывалился на асфальт.

Впечатывая кулак в хамское, глумливое лицо с мелкими, будто стёртыми чертами, Ян видел, как выражение злого недовольства сменяется на нём гримасой страха. Лёжа на спине, грубиян пытался обороняться, махал запачканными маслянистой грязью ладонями, но попасть в противника не мог. К тому же прибыло подкрепление. Со стороны складов, тяжело дыша, подбежал Иван Кузьмич Ломов – грузный, всегда сердитый начальник транспортного отдела. Без лишних разговоров он всадил нос своего правого ботинка под рёбра водителю. Тот взвизгнул и сжался. Из приоткрытого рта вместе с тягучей розовой ниткой слюны вывалилась стальная коронка.

Вид скорчившегося на земле человека сразу остудил Яна. Было понятно, что он перестарался. Поучить хама, конечно, следовало, но зубы выбивать – уже перебор. Он быстро поднялся и оттеснил своего помощника, который примеривался для второго пинка.

– Всё, Кузьмич, всё. Брейк. Хватит с него.

Здоровяк оскалился на лежавшего:

– Ты! Чёрт ты, безмозглый! Как там тебя? Степан? Степан – болван! Какого лешего Васильев тебя притащил? Ты мне здесь директора давить будешь? Азарта в жизни тебе, гад, мало?

Водитель, кряхтя, сел на корточки. Кузьмич распалился и сделал попытку дотянуться до него левой ногой, но Ян тряхнул непрошеного защитника за плечи, тот потерял равновесие и сам чуть не упал. Впрочем, ответственность за это происшествие он также возложил на Степана:

– Пошёл вон отсюда. Машину загоняй в ангар и рысью в кадры, забирать свои вонючие документы. Вернусь, чтобы духу твоего не было. А то по-настоящему получишь.

Степан тыльной стороной ладони размазал кровь по разбитому рту. Его глаза лихорадочно бегали из стороны в сторону, будто высматривая камень или палку. Не увидев ничего подходящего, он что-то зло прошипел и, держась за бок, полез обратно в кабину.

Странно, что Ян, наблюдавший эту картину, не почувствовал опасности. Начальник же цеха на водителя вовсе не смотрел. Он думал, как объяснить директору всё произошедшее.

Заревел мотор, и грузовик, резко рванув с места, потащил длинный тёмно-серый тентованный прицеп к ангару.

Кузьмич, отдуваясь, забурчал:

– Ян Иннокентиевич, этого болвана только сегодня мне привели. Карагозин на даче крышу перекрывал, свалился и сломал бедро. Говорят, со смещением. Я попросил ребят подыскать кого-то временно на его место. Вот Васильев и удружил – привёл этого дурака. Брат его жены. Тёща попросила пристроить хоть бы куда. Мне-то он сразу не понравился: молчит всё и зыркает зло. Но люди разные. Я подумал: посмотрю сегодня-завтра и решу. Сейчас-то понятно: гнать его в шею и без всяких разговоров.