Елена Павлова - Я хочу большего

– Сейчас приеду, – коротко бросил он и нажал отбой.

Теперь он на всех парах мчался назад, окрылённый появившейся надеждой, что всё можно исправить и наверстать упущенное время, ведь ещё никогда дочь так ласково не говорила с ним. А может быть, и говорила, но это было так давно, что позабылось. Он рисовал в своём воображении радужные картины их встречи: как он попросит у неё прощения, как она попросит у него прощения, как после этого он непременно будет уделять дочери больше внимания, чем прежде, и обязательно будет следить за её жизнью.

Настя, услышав, что отец подъезжает, тут же спустилась вниз и, как только он вошёл в дом, бросилась ему на шею, но в глаза ему ещё долгое время смотреть боялась.

Итак, затянувшийся конфликт отцов и детей был исчерпан.

Утром у Насти и Антона Николаевича было превосходное настроение, но из-за пережитых волнений и бессонной ночи Настя чувствовала себя физически уставшей и эмоционально разбитой, хотя и удовлетворённой. Она решила не появляться сегодня в университете и немного отдохнуть, да и перед Хигиром было неудобно.

Антон Николаевич, напротив, не испытывал никакого утомления и буквально светился от счастья. Он, поспав всего три часа, бодро поднялся с кровати и, мыча под нос какую-то мелодию, отправился в ванную комнату. Он давно не просыпался настолько полным сил и радости, с таким желанием жить.

Увидев в холле Лену, Антон Николаевич пришёл в бурный восторг, бросившись обниматься. Лена, испугавшись его порывов, немного отстранилась. Ливанов, видя смущение молоденькой девушки, осадил себя и звонко хлопнул в ладоши, чтобы сгладить неловкость и не стоять с распростёртыми объятиями.

– Здравствуй, Леночка. Очень рад тебя видеть. Оказывается, ты у нас? – приветливо улыбаясь, поздоровался Антон Николаевич.

Лена, стесняясь, улыбнулась.

– Настя, наверное, тебе уже сказала, что не пойдёт сегодня на учёбу. Если ты не против, я мог бы тебя подвезти до университета, – галантно предложил он свою помощь.

Лена согласилась и попросила не подъезжать близко к парадному входу, дабы не компрометировать себя.

На работе Ливанов в боевом настрое сразу направился к Хигиру и, коротко осведомившись у секретаря, сидевшего в приёмной, на месте ли начальник, бесцеремонно ворвался к нему в кабинет. При виде Антона Николаевича Хигир заулыбался и протянул ему свою руку, но, игнорируя приветствие, Ливанов опёрся ладонями о стол, навис над коллегой и грозно спросил:

– Алекс, в чём дело? Может быть, ты объяснишь, почему моя дочь вчера набросилась на меня с обвинениями, что я мешаю ей жить?

Алекс недовольно скривился, тяжело откинувшись на спинку кресла: «А она тебе разве ничего не рассказала?»

– Зачем что-то рассказывать? И так всё ясно – ты её обидел! Алекс, только попробуй тронуть мою девочку! – угрожающе сказал Антон Николаевич, распаляясь.

– Я её не трогал, – спокойно произнёс Хигир, – наоборот, это она преследует меня буквально по пятам.

– А ты не преминул этим воспользоваться?! – кипятился Ливанов, часто дыша.

– Нет же, наоборот. Я отказал ей в её желаниях, – держал равновесие Алекс, не давая себе злиться.

– В каких таких желаниях?!

– Твоя дочь уже взрослая. И ты прекрасно понимаешь, чего она хочет.

– Как ты можешь говорить такое про мою дочь? Можно подумать, Настя какая-то развратница.

– Ну, она, конечно, не развратница, она просто влюблена в меня, причём давно.

Антон Николаевич замялся и почмокал губами.

– В любом случае ты виноват…

– Виноват?! – воскликнул Хигир под натиском переполнявшего его возмущения. – Я что, по-твоему, должен был согласиться?

– Что?! Я ещё раз говорю, только попробуй хоть пальцем коснуться Насти!

– Я совсем тебя понять не могу, – нервничал Хигир.

– Нечего меня понимать. Значит, ты дал повод ей так себя вести, поэтому ты виноват! Звони и проси прощения! – требовал Антон Ливанов, расхаживая по кабинету.

– Прощения?! – изумился Алекс. – Пойми, если я буду ей названивать, станет только хуже. Она подумает, что у неё есть шанс.

– Я лучше знаю, что будет лучше для Насти. Звони!

– Теперь понятно, в кого она такая упрямая, – злобно пробормотал Хигир.

Ливанов уже было собирался выйти, но, услышав эти слова, вновь развернулся, подошёл к столу и тихо, но строго проговорил:

– Алекс, не нарывайся на неприятности. Ты же знаешь, я могу тебе такое устроить… Может быть, снова хочешь отправиться к своему отцу? Он-то тебе мозги быстро вправит.

С этими словами Ливанов вышел вон. Хигир вздохнул и ещё долго сидел неподвижно, хмуря брови и подперев подбородок рукой.

День у Лены начался как обычно. Первая пара по уголовному праву прошла довольно быстро, потом миновал обед, потом ещё одна пара. Все в группе спрашивали, где Настя. Особенно интересовалась Марина, она даже полюбопытствовала, не поссорились ли подруги. Лена ничего ей не сказала, пожав плечами.

Последняя пара была у Хигира. Когда он появился в кабинете, Лена вдруг почувствовала жгучую неприязнь к нему, вспомнив вчерашний случайно подслушанный разговор с Лужниным. Она смотрела на него строго, даже зло, пытаясь убедить себя, что он недостоин ни единой её или Настиной слезинки. Если бы Хигир в этот момент заглянул ей в глаза, то непременно бы смутился, по крайней мере, ей так казалось. Но он как ни в чём не бывало приступил к лекции. Надо отметить, что он вообще никогда не смотрел на Лену, выбрав себе нескольких студентов, с которыми обычно и поддерживал визуальный контакт, она в их число не входила.

– Сегодня мы ничего записывать не будем. Я дам материал в устной форме, вы послушаете и в начале второй половины пары напишете небольшой несложный тест по новой теме. Возможно, я даже успею сразу проверить работы.

Лена продолжала смотреть на Хигира испепеляющим взглядом, чтобы показать своё негодование, ей хотелось, чтобы ему стало стыдно. Безуспешно просидев так четверть часа и не добившись никакого результата, девушка неожиданно поймала себя на мысли, что вся злость куда-то испарилась, а она сидит и просто разглядывает его самым нескромным образом. Это разозлило её ещё больше.

После лекции преподаватель устроил обещанный тест, разделив студентов на четыре группы, а сам куда-то вышел. Но списывать всё равно было неоткуда. Лена, несмотря на недосып и на то, что приличную часть занятия провела, любуясь Хигиром, материал усвоила хорошо, и её начали атаковать одногруппники, прося подсказки. Будучи человеком отзывчивым и добрым, она увлеклась и пыталась помочь всем, забыв про себя. Внезапно в кабинет вошёл Хигир, и гул мгновенно стих.

– Сдаём работы.

Среди студентов пробежала волна возмущения.