Людмила Яхнис - Наука требует жертв

«Не думаю, что в тридцать лет хочется общаться с сопливой девицей. Ваши фантазии слишком далеки от реальности. Поверьте, между ними непреодолимая пропасть. Не говоря уже о том, что Елене, судя по вашим описаниям, не нравятся девушки».

Посмотрим, что ты сейчас мне ответишь, Ирина нетерпеливо барабанила пальцами по столику, то и дело обновляя страницу. Она сама не понимала, что ее так задело, но она не могла просто закрыть вкладку. Зазвонил телефон.

– Ир, ты дома? – голос Ольги звучал нетрезво.

– Да, – Ирина поморщилась, меньше всего ей хотелось утешать подругу, которая, видимо, опять поссорилась с мужем Лешей.

– Можно я приеду? – в трубке раздалось что-то похожее на всхлип. Становилось ясно, что тихий воскресный вечер наедине с компом закончен.

– Приезжай, – Ремезова неслышно вздохнула, – но купи по дороге хлеб, у меня закончился, а ты должна закусывать.

– Буду минут через сорок.

Ольга отсоединилась, Ирина чертыхнулась и взглянула на экран компьютера. Появился ответный комментарий от Лиса:

«То есть, когда пятидесятилетний профессор влюбляется в двадцатилетнюю студентку, вы верите в большое и светлое чувство и в то, что ему интересно с ней общаться. Вы даже не удивитесь, если он ради нее бросит семью и женится. Скажете: любовь. Но если речь идет об однополой любви, то по вашим словам разница в десять лет принципиальна! Вам не кажется, что это двойные стандарты?»

Ирина задумалась. А ведь и правда, почему она так категорична? Неужели все дело в том, что речь идет о двух женщинах? Да нет, ерунда, просто написано слишком недостоверно: автор, видимо, даже не представляет себе, насколько преподавателям неинтересно тратить свое личное время на таких вот «марин».

«Я пока что не встречала студенток, с которыми мне лично хотелось бы пообщаться на темы, отличные от учебы. Возможно, мне не повезло».

Ирина решила смягчить тон, чтобы не выглядеть гомофобкой. В конце концов, она действительно ничего не имеет против сексуальных меньшинств.

«Сочувствую».

Лис42 на этот раз был краток, но Ирине показалось, что в этом ответе скрыта легкая издевка.

«И все же вы меня пока не убедили, что Елене вдруг захочется сменить ориентацию, не вижу предпосылок. Может быть, ваша Марина не кажется мне достаточно харизматичной, плюс, ее похождения, скорее, отталкивают, чем привлекают. Однозначно, она не слишком разборчива».

Некая Миранда отозвалась гневной тирадой:

«Дорогой Лисенок, не обращай внимания на злобные комменты, ты лучшая, продолжай писать. Те, кто критикуют твою работу, вообще не разбираются в любви. Марина – обалденная. Когда же у них с Еленой будет секс? Не могу дождаться».

Ирина вздохнула, захлопнув крышку ноута, зачем она вообще втянулась в этот дурацкий диалог с малолетками. Хотя правда в том, что она действительно не разбирается в любви. Пора идти резать салат, Оля заявится с минуты на минуту, и придется в очередной раз выслушивать о том, что Леша – козел. На голодный желудок и трезвую голову это выдержать невозможно.

«Вопрос номер один. В чем состоит разница между генеральной и выборочной совокупностями исследуемых объектов»?

Аля Слуцкая нервно постукивала пальцами по поверхности стола, сосредоточив взгляд на экране, тщетно пытаясь вникнуть в смысл этого предложения. Перед ней лежала открытая тетрадь, куда ей надо было записать краткие ответы. А потом еще и составить анкету-опросник. Завтра семинар по методам социологических исследований. Но ее как магнитом тянуло то к открытому в ноуте ворду с незавершенной новой главой, то к сайту, где все время приходили оповещения. А еще куча народа в «аске» разрывала ее на части, желая знать про нее самые мельчайшие подробности. Как раз когда она дошла до понятия репрезентативности, некто Шнурок спросил ее про то, какой цвет лака для ногтей она предпочитает. Аля уже собралась было ответить, что не красит ногти, но на телефон пришло сообщение от девушки под именем Зайка4:

«Киса, ты еще не забыла про свое обещание повторить ту ночь? Я недалеко от твоего дома с шампанским, хочется любви и ласки».

Еще бы вспомнить, кто эта Зайка4! Аля Слуцкая не утруждала себя запоминанием имен девушек, которых снимала в клубах – для нее они все были зайки. Девушки всегда просили записать их телефон, поэтому контакты наиболее понравившихся она все же сохраняла под именем «Зайка» и присваивала им порядковый номер. Главное, что они даже адрес ее запоминали, хотя обычно все были нетрезвые. Одну особенно настойчивую девицу Аля потом неделю от своего дома отваживала.

– Да черт с ним, – буркнула сама себе Аля, захлопывая тетрадь. Девушка понимала, что завтра пожалеет о том, что не выполнила задание, которое дала Ремезова. Но у нее уже неделю не было секса, а тут еще и бонусом шампанское.

«Как удачно, что у меня есть шоколад)) и ласковые руки».

Конечно, не стоило бы, и лучше бы она почитала про методы измерений в социологии, но ласки хотелось не только Зайке4.

К тому же, в конце концов, она практически всегда была готова, если один раз проколется, ничего страшного не произойдет, уговаривала себя Аля, стоя под освежающим душем. А если Ремезова и возьмет ее на карандаш, то, может, это и к лучшему – надо будет ходить на консультации – больше поводов для общения.

Аля вздохнула: Ирина временами такая стерва, но при этом чертовски обаятельна. Ее синеглазая загадочная муза.

Але все стало ясно в тот момент, когда она только увидела ее. Это было как приговор. Два года назад в сентябре взглянула на преподавательницу социологии и поняла, что пропала. Как будто ей дали выпить волшебн… Нет ее просто окунули в какое-то магическое зелье. Она даже помнит, в чем Ирина была в тот день – строгий пиджак с позолоченными пуговицами и белоснежная блузка с воротником-стойкой. Стильно подстриженные слегка вьющиеся темно-каштановые волосы и глаза ультрамаринового цвета, в которых постоянно мелькали искры иронии. Словно сошла с иллюстраций книги про Мэри Поппинс, но только в очень улучшенном варианте. Кстати, когда-то в подростковом возрасте Алька часто фантазировала о героине повести П. Трэверс. В своих снах она видела не красивого принца, а синеглазую строгую наставницу. И вот женщина ее мечты оказалась реальной, но пока что неприступной.

Вытираясь огромным клетчатым полотенцем, она кинула еще один взгляд в учебник, пытаясь напоследок хотя бы запомнить основные определения, но успела прочитать только один абзац.

В дверь позвонили.

Аля лежала на кровати, подперев голову руками, и наблюдала за огоньком сигареты, мерцающим в темноте. Зайка4, оказавшаяся, кажется, Верой, но, возможно, и Лерой, лениво выпустила дым в ее сторону и откинулась на спинку кресла. Аля молча любовалась стройным обнаженным телом. Все еще растрепанные волосы и частое дыхание опять пробуждали желание, но было уже два ночи, а завтра – к первой паре.