Павел Нефедов - Аниматор мира. Часть 2

– Нет! – Раздался утвердительный ответ в моей голове. Причем, не похожий по тембру голоса на мой. И я говорю об абстрактном и подсознательном тембре. Иначе вы сейчас закидаете меня помидорами за мое вранье. Мол, нет никакого тембра у внутреннего голоса.

Есть, но сейчас не об этом.

Я раскрыл широко глаза, как бы продолжая общаться.

– Я же говорю, нет! – Еще более утвердительно прозвучал голос во мне, и точно не мой.

Все мои усилия были брошены на сопереживание слуховым галлюцинациям. Я забросил работу. Попил чая. Походил по комнате, взад и вперед. Прогулялся по улице, стараясь изображать вид вовлеченного ценителя природы. Поиграл на гитаре. Попел песни, посочинял мелодии.

Я делал все, что угодно, лишь бы не верить в свое одинокое сумасшествие.

Понятное дело, когда ты создаешь миры, то все остальное не представляет из себя какие-либо отклонения разума. Да и сама реальность становится настолько гибкой, что теряет свою первоначальную форму напрочь. Но все же, то, что происходит впервые, да так ясно и отчетливо, как этот голос из моей головы, всегда сбивает с ног. С тех самых ног, на которых идешь по своему пути. Складывается впечатление, что тебе поставили протезы, и даже не спросили, хочешь ли ты этого. Взяли, и отрезали ноги, а потом поставили чертовы ходунки.

– Я даже готов срочно отправится в мир ужаса, чтобы забыть этот голос. – Произнес я, заглушая бормотание того самого внутреннего голоса. – Пусть меня вечно жрут кошмары, но только не этот бред.

Естественно, я лукавил, что хочу ужаса. Но я не шутил на счет того, чтобы куда-нибудь сбежать.

И что случилось? Правильно, я моделировал мир ужаса, туда я и попытался сбежать, чтобы хоть как-то отвлечься. Это, как вонючие пальцы тянуть к носу. Неприлично, мерзко, но так подсознательно хочется, что автоматически и безоговорочно получается. Получается быть только с тем, что рядом, и по времени более знакомо.

– Давай, глупая машина! – Заорал я, когда творческая комната напрочь отказалась меня куда-либо перемещать.

– Прекращай вести себя, как дурак! – Произнес голос. – Только ты сам виновник того, что с тобой происходит. Хочешь быть сумасшедшим, будешь. Но если возьмешь себя в руки, то во всем разберешься.

Я постарался закрыть все отверстия на голове, и стал мерзко напевать незнакомый мне мотив. Как в плохом и глупом фильме.

– Как хочешь. – Продолжался во мне монолог. – Это высший идиотизм, заглушать самого себя.

Я прервался и замер.

– Понимаю, что ты уже и не помнишь, как себя вести с собеседником, и это тебя пугает, особенно, если твой собеседник ты сам.

– Дело не в этом! – Заорал я. – Я чувствую, что ты не просто голос в моей голове. Мои мысли, или еще какая-нибудь психологическая хрень. Я точно осознаю, что ты – это творческая комната. Ты все мои создания, общающиеся со мной через эту самую чертову творческую комнату. Я не хочу быть богом, который слушает глупые мольбы. Я хочу быть просто аниматором, и все. Иметь обычное хобби, и все. И все!

– Не стоит так нервничать! – Пытался успокоить меня голос. – Подумаешь, ты прав. Можно оставить более легкую версию твоих умозаключений. Ну, например, я – это просто ты. Ведь в конечном итоге, все так и есть.

– Да мне не важно! – Кричал я.– И я не просто так ору. Ты звучишь, как множество голосов в моей голове, объединяющихся в один. Я словно слышу бесконечное количество песен одновременно. Это убивает. Какой-то, мать его, ультразвук!

– Тебя хоть раз, до этого момента, хотя бы что-нибудь, или кто-нибудь убивал? – Уже более спокойно, без демонического эха, произнес голос.

– Нет, – ответил я, – понимая, что в очередной раз поспешил поддаться чувствам.

– Такого и не будет! – Сказала творческая комната. – Ты лишь сам вправе навредить себе, либо уничтожить себя. Но есть одно «Но», ты всегда будешь помнить свое очередное уничтожение, и его непомерную боль.

Теперь голос звучал, как один единственный. И я точно знал, что со мной говорит творческая комната.

– Видишь, – сказала комната, – не все так плохо. Главное успокоиться.

Я кивнул с таким видом, словно творческой комнате неведомо одиночество.

– Увы, – продолжила она, – ты всегда будешь впитывать свои чувства, как в первый раз. Помнишь, как в детстве, когда ты еще только познавал мир. Если плакал, то страдал по-настоящему, если веселился, то ржал от души. По-другому не может быть. Иначе, ты осознаешь одноповторность себя, устанешь, состаришься и исчезнешь. А кто будет создавать миры?

Подобные слова конечно же мне льстили, но я не готов был к участи вечного создателя.

– Прости, – произнесла комната, – это точка невозврата. На тебя наложена данная миссия. Ты так долго об этом мечтал, что вызвал самое сильное намерение. Многие из тех, кто просил волшебства, получая его, потом старались от него избавиться. – Это тяжкое бремя, на самом-то деле. Именно поэтому, к тебе на помощь пришли твои изобретения. – Творческая комната – более совершенный ты. Тот ты, который постоянно обнуляется, независимо от всего, что существует и нет.

Мой мозг взорвался. И не от количества непонятной информации, а от того, что я осознавал.

– Больше не получится спрятаться за смертью! – Подытожила творческая комната. – Я, это ты. И я точно знаю это. И то, что жизнь вечна. Вот, почему ты стал изобретать новые миры. Это побег из привычного мира, в котором ты стал подозревать, что смерть фантомна. ВСЁ лишь ЕСТЬ!

Я рухнул на землю, но не смог провалиться сквозь пол, уснуть, или умереть. Мне оставалось лишь довольствоваться данной истинной сквозь всех меня, творческую комнату, все миры и жизни.

Как-то раз, я работал над завершающей фазой создания симуляции ужаса. Назовем ее так, ибо сам мир находится где-то на задворках моих творений. После всех перипетий, пока я моделировал этот мир, я точно больше не заглядывал туда.

Но чувствую, скоро туда попаду. Знаете ли, в шкуре аниматора миров, проживая вечность, начинаешь искать хоть что-то, что далеко от недавнего. Я очень люблю полное погружение во тьму, надолго. После чего, выпрыгиваю в свет таким образом, что бездумно обжигаюсь им.

Так вот, я заканчивал мир ужаса, в котором провел много времени, перебарывая самого себя. Мне иногда казалось, что все страхи, что я создавал для этого места, прилипали ко мне навсегда. Да так, что их невозможно было отмыть.

– Ты перестала со мной разговаривать? – Спросил я творческую комнату первый раз, после долгого молчания.

А молчание начиналось с того момента, когда она первый и последний раз со мной заговорила, набросив на меня плаксивый страх.

– Поговори со мной. – Попросил я, вспоминая, как этого избегал.

Я отложил работу, и зашел в планировщик дел. – Это такой подраздел в творческой комнате, где ты делишься своими идеями. Творческая комната реагирует на них, и создает все, что необходимо в мирах. – Некая реализация абстракции.