Ксения Дукор - Букет нарциссов для Нади

Ты точно знаешь, что пред зеркалом стоя

Того, за зеркалом, назвать ты можешь «Я»?

И мысли у него твои, и планы, и мечты?

И тот, кто смотрит на тебя – все это Ты?

Он знает, что хотеть, и что любить,

К чему стремиться и кем точно надо быть.

Да, у тебя нет вовсе в том сомнения!

А вдруг хозяин есть у отражения?

Наконец-то рабочий день закончен и можно, предвкушая сладостное погружение в теплую ароматную ванну, двигаться в сторону дома. Дорога занимала почти час.

Стоя на остановке маршрутки и слившись с толпой таких же живых притопывающих сугробов, девушка пыталась сделать выбор между необходимостью почитать лекции и желанием просто посидеть в сетях. Народ прибывал, а маршрутки все не было. По всей видимости в ближайшую ей не влезть. Ноги в осенних ботинках начинали болезненно замерзать. Снег залетал за воротник, под рукава пальто, в глаза и даже в карманы. Чертовски хотелось домой.

– И сапог теплых нет. Дешевые покупать не хочу, а на дорогие перед новым годом денег нет. Что Ирке подарить? Каждый раз с этим проблема, у нее все есть. А ее Олегу? И родителям еще, и Верке… Хлеб-то есть дома?! А Андрей наверняка со своей новой девушкой отмечать будет! Может поедут в тот же загородный коттедж, где мы в прошлом году…

Лицо Нади непроизвольно сложилось в гримасу боли…

Мысли уныло и беспорядочно болтались по уставшему мозгу Нади, который так и не сгенерировал ни одного ответа на вопросы. Толпа подхватила и внесла ее некрупное тело в маршрутку и усадила на сидение в последнем ряду. Надя достала телефон, открыла сеть и стала машинально просматривать новые фото подруг.

– Давно я ничего не выкладывала. Вот Ирка с Олегом, радостные как дети. Вот девчонки с курса в компании парней, сестра Верка, и та с одноклассником. И тут мои фотки такие: «я и кот», «я и сестра», «я и мамин пирог», «я и мой рабочий комп» Привеееет!! – с сарказмом к самой себе думала Надя, ощущая какое-то болезненное чувство под ложечкой. То ли стыдно, то ли жалко себя, то ли зло берет.

Дома темно… Опять забыла оставить коту свет в коридоре. Соскучившийся и голодный зверь, настойчиво мяукая вертелся у ног, не давая разуться. И без переводчика было понятно, что это упрек хозяйке за долгое отсутствие и просьба накрывать к ужину стол. Надя, с чувством блаженства, надела на замерзшие и уставшие ноги лохматые тапки-собачки и пошла налить ванну с пеной. Мечта всей второй половины дня! Кот хрумкал кормом, вода из крана приятно грохотала об ванную, шипел чайник.

– Как хорошо дома, – выдохнула Надя, первый раз за день подумав что-то приятное.

На ужин были наггетсы с рисом и салатик, по телеку сериал, а по телефону Ирка… Ничего нового, но все равно хорошо. Ирка трещала о планах на новый год, о том, что не знает, куда бы сплавить сынулю, о том, что на работе дадут премию к празднику, о переводе Олега в другой, более крутой отдел с перспективой роста… Надя слушала привычно по-доброму, поскольку Ирка была единственная настоящая подруга, проверенная годами, успехами, парнями, деньгами и прочими маркерами. И ни разу не предала и не обидела. Но все равно Иркин щебет наполовину пролетал мимо Надиного слуха. Видимо устала. А может быть снова стала накрывать грусть по недавно завершившимся отношениям. Надя уже ждала, когда разговор закончится и, к ее облегчению, услышала в трубке крик Иркиного сынули, который звал маму к почетному горшку, чтобы похвалиться сотворенным.

А мысли об Андрее стояли уже на пороге. В полной боевой готовности.

В этой квартире Надя жила года три с небольшим. Квартира ей досталась от бабушки. С ее смертью Надя потеряла очень близкого человека. Бабушка была всегда первая, кто узнавал о Надиных проблемах, радостях, сложностях. Первая, после Ирки. И вот бабушки не стало. А незадолго до ее смерти Надя познакомилась с Андреем. Здесь они и стали жить вместе. Вот тут он сидел за ужином, тут, на диване, был его любимый уголок. И садился, зараза, всегда в тапках, поджав под себя ноги. Здесь стояли его ботинки и висела куртка. Здесь, на полочке в коридоре, стоял его парфюм…

Когда Андрей ушел, убив в Надиной душе все живое, но оставив чувства разочарования, вины, недосказанности, бессилия и никчемности, папа предложил Наде сделать ремонт. Он был отчимом, но Надя звала его папой. Человек простой и добрый. Надя, не сказать, чтобы любила отчима, но относилась к нему с теплом и доверием. Тогда, когда Надя оказалась покинутой и раздавленной, ей не хотелось не то, чтобы ремонта. Ей не хотелось вообще ничего. Даже жить… И все в квартире осталось по-прежнему. Кроме Андрея.

Надя не могла понять тогда, кем она себя чувствует… То ли девятилетней девочкой, то ли девяностолетней старушкой. А может и той, и другой сразу. Что та, что другая были напуганы, беспомощны и несчастны. И каким-то странным абсурдным образом все еще чувствовали любовь и привязанность к этому человеку, к Андрею. С расставания минул почти год. Он ушел сразу после празднования Нового Года. Боль не прошла, скорее Надя к ней привыкла. Ирка помогла поменять работу и заставила поступить на заочный в ВУЗ. Надя и сама хотела, но все откладывала. Тогда Андрей занимал все ее время и все силы. Живя с ним, она еще не знала, как называют таких людей, не приходилось сталкиваться. Девушки их называют абъюзеры, а отношения называют токсичными. Точнее слова то она знала, но не могла даже подумать, что сама находится в когтях этого специалиста по уничтожению душевного покоя.

Надя разозлилась. Ведь давала себе слово никогда не возвращаться к этим мыслям. Они как в голову залезут, так и вращаются там, словно адский клубок змей в замкнутом пространстве. Ни остановить, ни прогнать. И чем больше оборотов они делают, тем хуже становится. Хочется сжаться, спрятаться в саму себя комочком, закрыть руками уши, зажмуриться и мотать головой так, чтобы волосы летали. Непонятно в каком органе, но очень больно в эти минуты. И зная все это Надя все равно упускала момент вовремя захлопнуть перед ними вход в голову. Они, мерзавцы, шустрее. Хоп, и они уже в голове! И пошла карусель вертеться.

Надя сидела за столом на кухне и ковыряла в тарелке свой ужин под бормотание телевизора. Как бы привычно и уютно дома не было, ей каждый раз было тягостно переступать порог квартиры, зная, что она там одна, без Андрея. Без его запаха, голоса, вопросов, ворчания, претензий, шуток и иногда даже приятных сюрпризов. Было всякое. И хорошо было тоже. Надя никак не могла для себя решить, чего именно было больше, радостных моментов или трудных, она больше была счастлива или несчастна, она виновата или нет… Карусель в голове злила все больше, и чтобы как-то себя переключить, она, скомандовав себе: «так!», резко встала со стула, стукнув руками по столу, но перестаралась. Треснув по тарелке, девушка запустила ее в стену, от которой тарелка полетела рикошетом и грохнулась об кафель. Естественно в дребезги! Кот, сыто медитировавший после ужина около своей миски, с пробуксовкой когтями по кафелю, взвился так, что в момент оказался на подоконнике по траектории: стул, стол, подоконник.