Екатерина Мерт - Согретая турецким солнцем

Спустя тридцать минут, мы похлопали в ладоши и засобирались по своим делам. Гости небрежно покидали гимнастические коврики в ящик, после чего лицо Виолетты сделалось помидорно-красным. Ругаясь себе под нос, она вывалила всё на пол и начала аккуратно сматывать каждый коврик в рулон. Мы с Ксюшей поспешили на помощь.

– Они всегда так делают! Сложно им смотать, что ли? Сложно положить обратно так же, как взяли? – цедила пионерка сквозь зубы.

– Да, ладно тебе! – улыбнулась я.

– Ага! Посмотрю я на тебя через недельку!

Я задумалась. «Может, так же злиться буду? А, может, и нет».

– Ты что сейчас делать будешь? – спросила блондинка «номер два».

– К Марине пойду. Она меня ждёт.

– Зачем? – вклинилась Ксюша.

– Откуда я знаю? Она передо мной не отчитывается, – я резко повысила тон. «Ненавижу глупые вопросы!»

Виолетта почему-то заулыбалась. Она, видимо, к маленькой киргизке тёплых чувств не питала. И, вообще, ни к кому она их не питала… Когда я вышла из прохладной гримёрки, на улице снова обосновалась жара. Люди лениво растекались по шезлонгам, подставляя солнышку филейные части. «Хорошо им!»

– Merhaba , Саша! – раздалось из бара.

– Привет! – по-русски ответила я, узнав вчерашнего знакомого.

– Nasılsın 27 27 Nasılsın – (с тур.) как поживаешь. ? – дружелюбно проговорил парень.

Сначала я посмотрела на его бейдж, напомнив себе имя. «Ага, Селим!» А потом состроила непонимающее лицо.

– «Насылсын» – это по-турецки «как дела», – пояснил Селим уже на английском.

– Хорошо. А у тебя?

Улыбка моего собеседника стала ещё шире, и я на секунду в ней растворилась. Это была невероятно добрая и немножко детская улыбка, которой невозможно было не заразиться. Селим не входил в число тех парней, которых называли симпатичными. Среднего роста и средней упитанности, с восточными чёрными волосами, карими глазами и смуглой кожей. Но кое-что притягательное в нём всё-таки проглядывалось… Его тепло и искренность проникали в глубину души, отчего внутри становилось по-домашнему уютно. Не знаю, сколько мы так простояли, улыбаясь друг другу через барную стойку, но вдруг он отвлёкся на гостей, желающих выпить, и попросил меня подождать. «Ладно, мне спешить некуда!»

– Хочешь чего-нибудь? – поинтересовался вернувшийся собеседник.

– А что тут есть?

– «Кола», «фанта», «спрайт». Соки, «айс ти», айран…

– Айран? – повторила я, удивлённо выпучив глаза.

– Ты не знаешь? Это вкусно!

Когда-то я пробовала айран дома, и особого впечатления на меня он не произвёл. «Ну, может, тут по-другому будет», – раздалось в голове.

– Давай айран!

Селим достал из холодильника упаковку, похожую на йогурт. Встряхнув заморский напиток, он продырявил тонкую металлическую крышку длинной трубочкой прямо по центру и протянул мне. Я сделала пару глотков. «Холодное, солёное, приятное…»

– Вкусно!

– Я же говорил! – торжествовал мой первый турецкий друг.

– Спасибо! – кивнула я и пошла к Марине.

– Приходи ещё! – послышалось сзади.

Войдя в отель, я шла по знакомым ориентирам. Оказалось, путь к Марине окружали бутики, которых раньше я не замечала. Одежда, обувь и всевозможные пляжные принадлежности красовались на витринах по обе стороны коридора. «Ух ты! Вот эта тёмно-салатовая сумка с ремешком через плечо мне очень нравится! Может, куплю потом, если не сильно дорогая».

– Ну, наконец-то! Садись, – обрадовалась Марина. – Так. Сначала мне нужна твоя фотография для бейджика. В контакте есть?

– Да. Там много!

– Выбери сама, какая нравится. Только лицо покрупнее, – начальница протянула мне телефон.

– У меня есть классный портрет с фотосессии, но там цвет волос другой. Не страшно? – я вернула Марине гаджет с нужной фотографией на экране.

– Это ты? Это твои настоящие волосы?

С экрана на блондинку смотрела привлекательная девушка с профессиональным макияжем и длинными тёмно-русыми локонами, а со стула напротив – обычная девочка с крашенными огненно-рыжими волосами, остриженными чуть ниже плеч и собранными в хвост. Марина ещё раз посмотрела на меня, потом на фото и, обнаружив некоторые сходства, убрала телефон в выдвижной ящик стола.

– Хорошо. Теперь скажи мне, какие активити ты можешь вести?

– А какие надо?

– Надо все. Но я ещё хочу добавить что-нибудь! Ты «зумбу» знаешь?

– Раньше не приходилось, но, думаю, смогу. Тут же всего на полчаса?

– Да, да! А «латину»?

– Не люблю её, вообще-то… – сморщившись, процедила я. – Но если надо, то могу.

– Класс! А ещё что можешь?

– Я в танцевальной школе вела « go-go 28 28 Go-go – (с англ.) давай-давай. Современное танцевальное направление, отличительными чертами которого является ритмичная музыка и исполнение на высоких каблуках. » и аэробику. Потом в фитнес-клубе ещё работала. Там вела силовую, растяжку и « lady’s style 29 29 Lady’s style – (с англ.) женский стиль. Популярное танцевальное направление, отличающееся пластикой, сексуальностью и женственностью. ».

– Супер! Тогда ещё и танцы после обеда воткнём, и силовую! Я расписание подправлю и вам покажу.

– Хорошо. А ты, Марин, тоже танцевала?

– Нет, – хихикнула блондинка. – Я синхронистка.

Девушки, танцующие в воде, представлялись мне сказочными персонажами, и Марина быстро это поняла.

– В своё время за юниорскую сборную России выступала. Всё детство в бассейне прошло, – продолжала начальница.

Вспоминать счастливые моменты жизни всегда приятно, и Марина засветилась лучами прошлых побед.

– Столько всего там было… А потом тренер предложила сюда поехать на лето.

– В анимацию?

– Не-е! Ты в отеле синхронное плавание не видела?

Я покачала головой. «Вообще, никогда живых синхронисток не видела».

– Ну, они вместо шоу выступают. К нам тоже приедут, посмотришь.

– И ты с тех пор тут?

– Мне шестнадцать было, когда мы в первый раз приехали работать. Позже я в анимацию попала и жить осталась. Уже пятнадцать лет в Турции.

– По дому не скучаешь?

– Нет! – отрезала Марина и резко погрустнела. – Да и нет у меня там дома.

Разговор пришлось повернуть на сто восемьдесят градусов. Начав расспрашивать про шоу, я тонко намекнула Марине, что привезла с собой кое-какие костюмы. Новость её очень обрадовала, и мы приступили к обсуждению возможных постановок. Со стороны мы походили на старых знакомых, вспоминающих спортивную молодость, интересные танцевальные идеи и костюмы. Тогда я поняла, что с Мариной скучать мне точно не придётся.

– А ты в Екате где жила? – вдруг спросила она.

– На ЖБИ. Но не так уж долго я там жила…

– А я на Химмаше. Знаешь такое?

– Знаю.

На самом деле мои познания о районе Химмаш сводились к тому, что это самая небезопасная и криминальная часть Екатеринбурга. Местность, где жилые массивы разбросаны по производственной зоне, как небольшие островки жизни в мёртвой пустыне. Находиться там неприятно. Я знала, но виду не подала.