Наталия Дмитриева - Уроды. Часть первая

– Что же ты, Вилькельм? Не бойся! Мы ждём тебя! Мы тебе рады! Мы поможем тебе!

Опять эта чарующая мелодия! Была – не была! Подойду поближе, чтобы было лучше слышно. Кажется, это льётся вот из тех щупалец? Или что это? Оно колышется и никуда не плывет. Да! Они изгибаются в такт музыке. Красиво. Жаль, конечно, что не видно этого странного Вилькельма. Потом разберёмся! Прямо как мама булькает! Красота! А-а-а-а!!!

Что это? Где я? Куда делась музыка? И почему так темно?…

Вот тебе и была – не была! Темно. Почти. И конечности мокрые. Тянешь – как-то тяффкают противно. Или чпокают. Нет. Вытянешь – пок! А внизу – тьпфффф! И – тишина. Не мелодия. Мерзость какая-то! Лучше постою. Может, что прояснится или хотя бы просветлеет слегка. И вообще-то, холодно, между прочим. Хотя и не дует… Как-то стыло. А вот это, которое в голове не вкус – какое-то… испортилось. Или не доел кто-то. Кисло, но не так, как красные. А как-то противно. Есть совсем не хочется. Во рту хочется прополоскать. Думать не хочется тоже. Чего тут думать-то? Локатор каменный какой-то. Вот в море было хорошо: не стоишь – и упасть не можешь. Нет, в море было прекрасно! Не надо думать. Не надо стараться ничего. Ни для чего не надо: там не устаёшь совсем! Потому что ты не стоишь, не сидишь, не лежишь и вообще не думаешь о конечностях. Потому что, голова перед виляльником, виляльник за головой всегда! Как ни повернись! Я помню, как я ел, но не помню, что хотел есть или пить. Всё было всегда. Всё это был я. Я был всё.

– Мы поможем тебе! Ты нашёл правильный путь. Направляйся к свету.

Опять этот странный голос. И какой-то тусклый свет впереди. Пойду. Пок – тьпуффф… Пок – тьпуффф… Пок… Какой-то свет мутный… Тьпуфф… Пк – тпф… Как-то стало жидко внизу. Идти не легче. А вот если бы был жив виляльник… Может, с конечностями попробовать? Нет. Холодно. И свет не будет видно, наверное…

Ой! Вот это да! Что это? Сколько тут всего помещается!! Лежат на каких-то ровных поверхностях. Сидят на изогнутых. А вот это – самое интересное: за прозрачными стенами – плавают! Как будто куски из моря вытащили и здесь расставили. Где это я? Что это за помещение?

– Здравствуй, Вилькельм! Присоединяйся. Ты на конечностях передвигаешься? Твой ярус второй. Располагайся, – произнесла какая-то высокая и прямая сущность, глядя прямо на меня единственной смотрелкой.

– Это меня ты называешь Вилькельм? Почему?

– Располагайся, тебя идентифицировали как Вилькельма. Отдыхай!

Отдыхать я согласен. Тем более что на этом втором ярусе необыкновенно удобно! Можно лечь, и не мешает локатор. Конечности расслабляются. Почти как в море. Вилькельма, конечно, жалко. Видимо, он так и не дошёл сюда. И что такое идентифци… фицировали? Мне кажется, или эта мелодия опять звучит? Только тихо-тихо… Мама так пела колыбельную. Как будто качает тебя тихая-тихая тёплая-тёплая волна. Бедный Вилькльм… Пффф…

– Дорогие выброски 9 9 Выброски – см. Словарик. ! Приветствуем новый период! Мы очень рады вашему нахождению! Всеобщая наша задача – плавление! Плавность – вот идеал всякой сущности. Не грустите, ваши конечности – ещё не конец! Грусти не место в нашем резерве! Бесконечность – наша цель! Отныне у вас нет заботы, где достать себе отдых и пропитание. Вас питание – наша забота! Ваших питателей! Родители вас лишь родили. Питатели будут питать ваши тела! Примите расслабленные позы. Ваши питатели разнесут вам питание. Насыщайтесь!

– Булькельм, Плюхкельм, Упскельм, Вилькельм…. Вилькельм! Виль-кельм!!! Пасть раззявь! Трескай! Плывункельм, Живункельм…

Какая гадость! Не сладко, не кисло, не густо, не жидко. И что это за питатель такой? В море, кажется, такие были: головы почти нет – смотрелки будто на виляльнике растут. Хорошо! И что это он бормотал такое? Считалка какая-то? Я когда «Вилькельм» услыхал, прямо рот сам собой раскрылся. Хотел спросить: «Где Вилькельм?» А он мне эту жуть влил, невозможно ничего сказать было. Сейчас проглочу, спрошу. А… Уплыл. В смысле, удалился. Хорошо. Надо осмотреться получше, а то вдруг ещё…

– Привет. Значит, тебя Вилькельм зовут? – проговорил тихий голосочек рядом со мной.

– Кого Вилькельм зовут? – я повернулся к обладателю голосочка. Он почти такой же, как я, только с одной голубой смотрелкой и тремя неодинаковыми конечностями. Стоять ему трудно будет.

– Тебя! – повторил голосочек. – Ты Вилькельм?

– Нет, я Вилька! Меня Вилька зовут.

– Это понятно. Нас тут почти всех с кельмом зовут. Мы тут все кельмлёные. Меня так-то не Упскельм звали до резервуара. Я просто Упс! Зови так, когда питателей рядом нет. А то накажут всё равно правильно именовать. Всё равно!

– Упс! Здорово! Подожди! Так это не считалка? Бухкельм, Плюхкельм!

– Нет, не считалка! Это имена наши, – тихий Упс слегка покрутил головой вокруг своих конечностей, и я увидел, что меня разглядывает несколько разноцветных смотрелок. Их обладатели находились рядом, на одном ярусе со мной, в разных позах.

– Понятно! Здорово! Ты Бухкельм, а ты Плюхкельм? – я стал тоже их рассматривать, вспоминая, что бормотал безголовый. – А Пасть и Раззявь кто? Они почему не кельмлёные?

– Потому что это не имена! – вмешался обладатель сильно вытянутой кверху головы, возвышающейся в самом начале яруса. – Ты что, с облака свалился? Это Питон к тебе обращался! А я не Бухкельм, а Булькельм! – и он как-то странно вильнул своей вытянутой головой.

– А почему ко мне так длинно обращаться надо: Вилькельм-Пасть-Раззявь? А Трескай – это тоже моё имя? Или…

– Недобросок – твоё имя! – вдруг вмешался с другой стороны от меня стоящий на всех своих пяти коротких конечностях круглоголовый. – Ты что, совсем плоский? Это Питон так разговаривает! «Пасть раззявь» – значит «рот открой»! А «трескай» – «ешь»! Понял? – пять смотрелок на круглой голове были прикрыты какими-то плавниками и не все смотрели на меня, а только одна.

– Интересно! Вообще, я на Зелёном острове недавно совсем. И кроме Носика ни с кем не разговаривал ещё. Но Носик говорил почти всё понятно. Ну, не всё понятно было, но это просто потому, что я новенький тут. А в резерве этом вашем я совсем ничего не понимаю! А недоброски – это кто? А выброски?

– Точно, с облака! Некогда с тобой тут возиться – сейчас нам обзор ширить будут! Давай на своё место и лежи, не топорщись! Может, сам что-нибудь поймёшь! – Булькельм уложил свою вытянутую голову на ярус. Остальные тоже начали устраиваться горизонтально, кто как мог.

Хорошо! Интересно! Непонятно всё. Ладно, разберёмся! С Вилькельмом же прояснилось. Это я теперь Вилькельм. Это имя. Моё. А имена моих ярусников надо запомнить на всякий случай получше! Скорее всего, нам придётся звать друг друга. Значит, первый – Булькельм, не Бухкельм. У него голова будто вытянута, похожа сама на толстый-претолстый виляльник и гладкая. А конечностей я не разглядел. Наверное, если он плюхнется в море, будет слышно только «бульк». Так его Бульк зовут, значит. Хорошо!