Евгений Стефанов - Теку, или Испытывая жажду

Время подобно торговой палатке с бесконечно разнообразными открытками-представлениями о том, что было, есть и будет. Как ни странно, но то, что будет – это единственное, что осталось на линии времени для меня. Меня? Меня нет. Я обнулился. Или нет? Что-то мешает – в ноге, – торчит бугорком. Стекло! Рана уже затянулась. Когда? Не помню – не важно.

Я помню лишь то, что был частью чего-то в самом деле важного, воспринимаемого мной и всеми теми, из чего это Что-то формируется, как совершенное. Я представлял собой деталь в большом механизме. Моя задача была – дополнять это Что-то. Как и всякая деталь, я мог сломаться, потому что в рамках целого несовершенен. И в какой-то момент я сломался…

Я шел по скалистой дороге. Там по сторонам стояли безликие образы, почившие во времени. Я почти прошмыгнул мимо них, как они вдруг ожили и заговорили со мной голосами предков:

– Мы жили ради тебя, неблагодарный!

– Мне жаль! – сказал я, ожидая прощения.

Но они, не говоря больше ни слова, вытянули руки вперед, отстраняясь. Потом они превратились в гусей-лебедей и улетели прочь. Я не мог следовать за ними, потому что был не такой, как они.

В сердцах я разразился проклятиями. В ответ прямо мне под ноги свалился шерстяной клубок. Свалился – тут же вперед устремился. Я поспешил за ним.

Долго ли, коротко ли, клубок провел меня через каменные стены в тень седого леса. Стволы деревьев были совсем голые. Трудно было различить что-либо еще из-за густого тумана. Я шел сквозь него, словно разбивал стеклянную завесу, и тысячи осколков погружались в мягкую плоть.

Туман распахнул предо мною окна в незнакомые дома. Заглянув туда, я увидел людей за праздничным столом, рядом играли и смеялись дети. Я было обрадовался им, но вдруг, как по мановению волшебной палочки, все преобразилось: изуродованные тела, накрытые плащаницами, лежали в гробах; родные скорбели по преждевременно усопшим.

Всматриваясь в длинный ряд лиц, я увидел себя! Тело было изорвано в клочья неведомым злом. Как умер я и все эти люди?

Я вышел из тумана к берегу реки. Дальше нет пути – клубок полностью размотался, только на конце узелок остался.

У самой кромки воды стояла яхта. Ее деревянная корма отливала серебром в цвет воды, бьющей о борта. На палубе стояли люди, что повстречались мне в лесу, и еще кто-то (лиц не разглядеть): их необычайно высокие фигуры словно нависали над людьми. «Нужно подняться на яхту и расспросить их обо всем!» – решил было я, но меня опередил вороватый человек, загородивший собою трап.

– Ты не пройдешь, хе-хе, – сказал он голосом Игната.

– Почему? – спросил я.

– Ты теперь мне должен.

– И что же я должен?

– А давай сыграем в картишки? Если выиграешь – поднимешься на борт, если проиграешь – платишь.

– Ну хорошо.

– Так, в козла или в дурака? – предложил он на выбор.

– Давай в дурака.

– Окей, мешаю, мешаю, сдаю… остался ты в дураках!

– Да у тебя карты крапленые! – спалил я его. – Победа не засчитывается!

– Ладно. Но ты все равно мне должен!

– У меня нет денег, тогда что возьмешь? – спросил я.

– М-м… Что не жалко: оставь надежду… эм-м, не, лучше веру – что тебе с нее?

– Хорошо.

Он щелкнул пальцами и исчез, как исчезают фокусники.

И вот я уже поднимаюсь по узкому трапу на палубу, смотрю на людей, а они – на меня.

– Мы ждали тебя! – сказала женщина с тремя детьми.

– Вы? Зачем?

– ТЫ привел нас сюда! Нам все еще тяжко: слишком близко от былого мира. Ты должен переправить нас на тот берег. Там отпустишь нас туда, куда не пойдешь сам.

Я не ответил. Язык прилип к небу. Да ни за что не пойду за ними, куда бы они ни пошли! Но куда же тогда идти?

Я стоял у штурвала, корабль плыл по дымной воде. Впереди засветился силуэт земли, будто это был дракон, намеревавшийся дохнуть на нас огнем. От страха я рванул штурвал, но мою руку удержала высокая фигура, все это время стоявшая позади меня. Пламя исчезло.

Мы подплыли к берегу и причалили к помосту небольшой бухты. Люди сошли на берег, готовые разбрестись кто куда, но вкруг них встали, словно пастухи, высокие фигуры попутчиков. Я подумал: «Кто они?» – встретился взглядом с одним из них, и словно прочитал ответ.

Я попал в дивный сад: стройные кипарисы уходили вдаль ровными линиями, и повсюду раздавался сладкий шелест, будто напев про вечное наслаждение. Я ступал по воде. На ее помутненной поверхности словно увязали звезды. Они то появлялись, то исчезали в ночи, пребывающей здесь, наверное, вечно. Свет тянулся, подражая тени, за мной. Светом мерцали стволы и кроны деревьев. – Кап! И новая звезда увязала под моими ногами.

Вдруг я услышал звуки трубы и голоса неземной красоты. А потом я увидел ИХ: из света были их тела, и свет они несли. В них было намерение заботиться обо всем, чему они были обязаны жизнью. Словно солнечные зайчики, существа играли, купаясь в сиянии друг друга.

По мере того, как я смотрел на их танцы, быстрые и сложные, у меня закружилась голова. Наконец, я повис над водой (может, я тоже стал солнечным зайчиком?) и с оглушающей быстротой понесся вперед, пока снова не оказался в бухте…

Не было ни души. Яхты и след простыл.

Я огляделся по сторонам и увидел гору невдалеке. Может быть, оттуда удастся увидеть тот берег?

Я взошел на ближайший отрог, в глаза, ослепив на какое-то время, ударил свет. Когда я снова смог различать очертания и цвета, то я засомневался в божественной природе света. Я сказал себе: «Обманный свет! В его сиянии истины не найти – она всегда за краем пути». – Тогда я поднялся еще выше: там увидел леса и реки, услышал сойки крики и водопады пенящейся воды, почувствовал свежесть дождя и жар палящего солнца. Я узрел красоту как закон бытия!

Спустившись с горы, я приник к земле. Мне хотелось поделиться с ней испытанной радостью, но взрывная волна заставила очнуться от грез заоблачных далей. Прямо перед моими глазами рос ядерный гриб.

Я бросился в воду и погреб к тому берегу. Я плыл отчаянно не заметив, как надо мной засобирался шторм. От сильных порывов ветра на воде поднялись волны. Я уже не плыл – меня просто кидало из стороны в сторону. Господи, спаси меня! Да светится имя твое, да прибудет воля твоя!

– …сь! …рок!

«Что? Где ты?! Покажись! – Знакомое лицо…»

– Катись отсюда! Понарожали, мля, идиотов!

«Подожди! Я еще борюсь с течением! Что он так злится?! Нет, ты точно мне кого-то напоминаешь… – Отец Игнатий! Черт! Нужно двигать, иначе опоздаю!»

Я поспешил обратно, вверх по проспекту Карла Маркса, убегая-ковыляя от рассвирепевшего бомжа (похоже, это было его место), пройдя через Тифлисские ворота (наверное, меня унесло дальше по течению).

Дом за домом прохожу: заканчивается один, начинается другой – старинные дома отстроены еще при царе-горохе (проспект тогда назывался, кажется, Николаевским). Они слеплены в одной исторической фактуре. Вот простой одноэтажный дом, и следующий за ним такой – между ними нет просвета; дальше – двухэтажный особняк важных господ – без просвета! И почему они дожили до наших дней? Ну каменные, наверно, вот и дожили. Но вот почему, к примеру, их не снесли большевики? Людей не щадили, а здания сохранили – правда не все: дворянские оставили, святым меньше повезло. Хотя в итоге религиозный дух оказался куда более живуч, нежели дух дворянский.