Елена Весна - Двери всегда открыты

***

В студии в этот утренний час было жарко, несмотря на работающие кондиционеры. Возможно их только что включили, и техника еще не успела справиться со своей работой. Поэтому большинство из собравшихся здесь сегодня людей снимали свитера и пиджаки, набрасывали их на стулья и диванчики, так что помещение стало напоминать большую, сильно неубранную квартиру. Настроение у всех было приподнятое, как это бывает в начале крупного проекта. Все рады новой работе, новым впечатлениям, каждый надеется, что именно этот проект даст старт их головокружительной карьере, славе и всему, что к ней прилагается.

Откинувшись на мягкую спинку дивана, Стас украдкой поглядывал на Алису, пока Вася Реутов, их режиссер, произносил торжественную речь, которая знаменовала собой начало работы над фильмом и должна была вдохновить их всех на славные трудовые подвиги. Симпатичная девочка, она еще ночью ему понравилась. Это точно она, ему не кажется. Однако, как такое может быть?

Сегодня, уже под утро, после ненавистного звона будильника, Стас еще лежал в легкой полудреме, как вдруг увидел над собой ее лицо, круглое, с ямочками на щеках, обрамленное облаком каштановых вьющихся волос. «Скоро увидимся», – весело пообещала незнакомка, и тут наконец Стас проснулся окончательно. Как он мог ее увидеть во сне, а потом встретить наяву?

Бойкий Кирюха уже выяснил, что шуструю девочку из лифта зовут Алисой, что она не замужем, что раньше на съемках не работала. Может, она ведьма? Вот и Мегана как-то непонятно заглючило там, в коридоре, когда он схватил ее за руку. Стас уже собирался вмешаться и остановить разбуянившегося певца, но не понадобилось. Меган сам ее отпустил и выглядел при этом… ну, так, словно его чем-то по голове стукнули.

Так стоит к ней подкатить или наоборот, лучше держаться подальше?

Так ничего и не решив, Стас, как обычно, решил положиться на естественный ход событий и волю случая.

Шел третий день работы над фильмом. Режиссер матерно ругался, помощники суетились и бегали по площадке, актеры забывали слова, а костюмеры забывали иголки в сшитых на скорую руку костюмах. Словом, все шло как обычно, и съемочный процесс начинал плавно входить в колею, обещая в ближайшее время превратится из волшебного священнодействия в обычную рутину.

В этот послеполуденный час на площадке было непривычно тихо. Время было обеденное, все куда-то расползлись. Аппетита у Алисы сегодня не было совсем, и вместо того, чтобы отправиться вслед за остальными в столовую, она подошла к кофейному агрегату и уже взяла одноразовый стаканчик, как вдруг услышала откуда-то из-за спины громкий голос режиссера Василия Реутова, звавшего ее по имени.

– Алиса! Можно тебя на минуту?

Режиссер был невысок, довольно полон и слегка лысоват. Он быстро двигался по площадке, постоянно размахивал руками, пытаясь активной жестикуляцией донести до непонятливых собеседников, чего он от них хочет. От этого беспрерывного движения он обильно потел, так что ему то и дело приходилось вытирать лоб и лысину платком. Алиса остановилась в двух шагах от Василия, но даже на таком расстоянии почувствовала запах, напомнивший ей мужскую раздевалку в школьном спортзале, куда она однажды забрела по причине своей всегдашней рассеянности.

За спиной режиссера стояла широкая двуспальная кровать, на которой в данный момент лежали два полуголых актера.

– Грим поправить? – спросила она Василия. Инструменты всегда были у нее с собой, в кожаной наплечной сумке.

– Нет, взгляни, пожалуйста, на Стасика и скажи, как ты его находишь?

Алиса взглянула в лицо красивому артисту. Не увидев ничего нового в блестящей от грима физиономии, она машинально скользнула взглядом вниз и оторопела. Из одежды на исполнителе главной роли был только зеленый носок, причем одетый отнюдь не на ногу. Впрочем, в следующую секунду Алиса разглядела две тоненькие ниточки, тянущиеся по бокам и догадалась, что это все-таки не носок.

Она подняла голову и выжидательно посмотрела на Реутова, ничем не выдавая своих эмоций.

– Ну? – нетерпеливо спросил тот. – Как тебе Стас?

– Стас прекрасен, – невозмутимо сказала Алиса.

Актер радостно засмеялся.

– А как тебе его труселя? – возмущенно спросила Ирина, актриса и партнерша Стаса в постельной сцене, которую они сейчас репетировали. – Тоже прекрасно?

Сама она была одета в голубой кружевной пеньюар, красиво облегающий ее стройную фигуру. Рыжие кудрявые волосы рассыпались по плечам, сверкая в свете софитов. Ирина была очень красивой женщиной.

– Модные трусишки, – все тем же бесцветным тоном ответила Алиса, как всегда одетая в джинсы и свободное бесформенное худи. Рядом с Ириной она остро ощущала свою немодность и серость. – Кажется в интернете такие видела.

– Тебе нравится?!

Она пожала плечами. Не то чтобы ей нравилось, но… По правде говоря, ей очень нравился сам Стас, независимо от того, что на него напяливали костюмеры, но Алиса стремилась скрыть этот факт, как от съемочной группы, так и от самого Гущина, которому женского внимания и без нее хватало.

– Нет, подожди, не так, – вмешался Реутов. – Вот, скажи, что ты чувствуешь, глядя на такого прекрасного Стаса в модных трусишках?

– Эстетическое наслаждение от созерцания совершенного мужского тела.

Гущин снова захохотал.

– Ишь, обрадовался, жеребец, – проворчал режиссер, разочарованно вдохнув. – Я так и знал, что тебе тоже нравятся красавчики.

– Да, – покладисто согласилась Алиса. – Я такая же как все – вижу только красивую оболочку и совершенно не умею ценить содержание внутреннего мира.

– А так у меня и внутри все очень даже красиво, – радостно заметил Гущин.

Алиса мельком взглянула на мечту двухсот тысяч подписчиц инстаграмма (Здесь и далее: организация, запрещенная на территории Российской Федерации). Мечта ласково улыбалась и строила ей глазки.

– Да ты вообще идеальный чувак. А смотреть-то зачем надо было?

– Да понимаешь, мы снимаем эротическую сцену, – досадливо вздохнул Реутов. – Костюмеры предложили вот этот вариант, а я как-то сомневаюсь. Может лучше нормальные трусы все-таки?

– Конечно, лучше! – безапелляционно заявила Ирина. – Это же просто порнография какая-то! Все будут смотреть только на его, извините, член в носочке. На наш диалог никто внимания не обратит.