Виктор Гитин - Сказка о демократии

– Пусть комиссию возглавит Осёл. Он пытлив и упрям в достижении цели. Обещал в библиотеку записаться.

Она руководствовалась простой логикой: Осёл – глуп, а она – хитра. Она сможет перехитрить тупого председателя и провести своё решение.

– Что ж, это достойная кандидатура, – согласился Медведь. Он тоже подумал, что, несмотря на ослиное упрямство, тот не слишком умён и таким председателем будет легко управлять. – Осёл продемонстрировал нам, какие вдумчивые и смелые вопросы он может ставить. Вот про Парламент волнуется. Много размышляет о судьбах нашего леса и о смысле жизни на болоте. Хорошая кандидатура!

– Поддерживаю Осла в председатели, – рыкнул Тигр.

Ему понравилось, как быстро он убедил Осла единственным своим аргументом о пожирании несогласных. Даже демонстрировать на практике не пришлось. В будущем с ним будет легко договориться. Ну, в крайнем случае, если не получится убедить, то его можно просто съесть. Ослиное мясо Тигр любил и поэтому такой вариант председателя избиркома показался ему приемлемым и вкусным.

– Голосуем за Осла! Все подняли лапы, я считаю! – ускорила процесс Лиса.

Звери, как зачарованные подняли лапы. Большинство из них голосовали первый раз в жизни. Поэтому даже не осознавали, что они делают. Но сам факт, что они причастны к некому таинству принятия исторических решений в лесу, окрыляло и пьянило. Осла избрали единогласно. Так же без возражений избрали членом комиссии Жирафа. Аргумент, что Жираф большой и ему всё с высоты видно, был достаточно убедительным. При этом сам Жираф даже не заметил, что попал в орган управления торжеством свободомыслия. Он в этот момент вдохновенно жевал листву с верхушек деревьев и совсем не вникал в происходящую где-то внизу на поляне суету.

А вот по кандидатуре Кенгуру в качестве члена избиркома возражения возникли. От самой Кенгуру. Она искренне пыталась объяснить, что у неё маленькие дети. За ними надо следить и ухаживать. И ей совсем некогда заниматься всякой чепухой в виде выборов. Но это не только не убедило заинтересованных лиц, но и наоборот подтвердило правильность предложения. Ведь понятно, что заполошная обеспокоенная мамаша Кенгуру не станет углубляться в тонкости избирательного процесса. Поэтому её легко обмануть и запутать. Окончательно решило вопрос с избранием Кенгуру то, что у неё есть сумка на животе, а значит, она сможет надёжно хранить важные документы. Не потеряет. В итоге её назначили секретарём комиссии.

Дальше быстро определились с днём выборов и поручили Кукушке отсчитывать время до дня голосования. Чтобы звери не сбились и не забыли вовремя явиться на поляну. На том довольные проделанной работой, разошлись по домам. Чувство выполненного гражданского долга и собственной сопричастности к великим свершениям переполняло многих разбегавшихся и расползавшихся обитателей чащобы. Некоторые из них наивно полагали, что в жизни произошло что-то важное и значительное. Они даже не подозревали, что всё самое главное ещё впереди. И то, что получилось в итоге – лучше не вспоминать. А то, что помнилось – лучше бы не получалось…

Свинья и Кабан пришли домой с собрания в разном настроении и состоянии духа. Это было обычное разнообразие их семейной жизни. Если Кабану хотелось немного отдохнуть от сна или побездельничать после отдыха, то Свинья всегда находила ему какое-нибудь пустое и ненужное занятие. Либо починить крышу у сарая, либо отремонтировать дверь в коморке. Если домашних дел не оставалось совсем, жена всё равно придумывала какую-то суету и возню. Вот и сейчас стоило переступить порог, как она начала приставать к нему с мелочными вопросами:

– Почему бы тебе не стать царём зверей? – решительно спросила она и многозначительно хрюкнула.

За годы совместной жизни Кабан хорошо усвоил, что жена всегда права. Мужу же свойственно ошибаться. А если ты споришь с женой, то ошибка становиться преступной. И исправить её можно только покаянием и полным согласием с супругой со смиренным молчанием. Но и это не всегда спасает мужа от наказания за совершенные либо сказанные женой глупости. Поэтому он научился признавать свои ошибки даже когда был не виноват. Он никогда не знал – чего она хочет. Но всегда заранее был согласен с её мнением. Это спасало их семейные отношения от многих ненужных споров. Как только он хотел поменять мнение жены, то тут же с ней соглашался. И она сразу меняла свой взгляд на противоположный.

– Пожалуйста, не мешай мне бездельничать! Это сложное и ответственное занятие. Оно не терпит посредственности и некомпетентности, – попытался оправдаться Кабан. – Им тоже надо заниматься на своём месте, а не где придётся.

Как всякая женщина Свинья была последовательна в своих рассуждениях. Вначале она сама задавала вопрос, потом сама же на него отвечала. И лишь потом объясняла мужу, почему тот ответил неправильно и в чём его вина. При этом она была внимательной и чуткой собеседницей. Поэтому не давала вставить в разговоре ни единого слова. Однако, на этот раз, в силу чрезвычайности событий, она решила подарить мужу ещё один шанс:

– Нет, ты не увиливай! Скажи честно, ты хочешь, чтобы я была первой леди в лесу? Естественно хочешь! Тогда ты должен стать царём зверей. Что тут непонятно?

Кабан задумался. Ему так часто приходилось только лишь сильно хотеть и желать, что он уже забыл, как надо реализовывать эти желания. Поэтому, когда Свинья стала убеждать его выдвинуться в цари, он в начале похотливо хрюкнул. Но сразу испугался. Вдруг на самом деле изберут. Что он тогда будет делать? Он уверенно заколебался в принятии решения и как обычно мужественно отложил его на потом.

Свинья продолжила пилить:

– Ты совсем меня не любишь! Ты ни капли не думаешь обо мне. Ты умеешь лишь пролёживать бока и бездельничать. В результате первой леди в лесу станет какая-нибудь медведица или полосатая тигрица. А я во всех отношениях готовая леди буду опять совсем не первой!

Глядя на свою жену, Кабан отчётливо понимал: то, что он её когда-то соблазнил – была не его, а её заслуга. Но изменить что-то, к сожалению, было уже нельзя. Ему не повезло в любви. Встретив Свинью в молодости, он сразу же полюбил её насмерть. До смерти дело не дошло, а жениться пришлось. Что, в общем-то, было одно и тоже. Потом он, конечно, понял, что натворил, но было поздно. В итоге Кабан превратился в бесправное приложение к своей супруге. Только в отсутствие жены он мог побыть самим собой. В её присутствии он почему-то всегда оказывался дураком.

– Милая! Я тебя очень люблю. Но не всё время и не так часто… Иногда и мне надо отдыхать, от любви к тебе – попробовал смягчить недовольство супруги Кабан.