Сергей Костырко - Острова. Малая проза

© Сергей Костырко, 2022

ISBN 978-5-0056-3613-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ноябрь. Ночь. Проспект Андропова на холме, напротив Коломенского заповедника. Я, засидевшийся у друзей, стою в круге света на автобусной остановке. На метро я уже опоздал, жду автобуса, 608-го, который отвезет меня к моему дому в Орехово-Борисово. Закаченная в смартфон программа Яндекса «Транспорт» показывает, что шестьсот восьмой еще ходит – зелененький его силуэт сейчас в районе Кожуховских улиц, и он движется от центра, в мою сторону. То есть ждать минут десять, не больше.

Я стою на краю проспекта стекающего полого вниз, к Москве-реке, но реки и моста отсюда не увидеть. Непроницаемая тьма. Только фонарь над остановкой и несколько голых веток, протянувшимися в свет из темноты. Город нарисован уходящими вдаль цепочками горящих светофоров. Ни людей, ни машин. В этом городе я один.

Через три минуты, зелененький кружочек на экране смартфона высветился уже неподалеку от станции метро «Технопарк». Жму кнопку еще раз. Нет, уже отъехал, уже на полпути ко мне, минут пять ему ехать.

Светофоры – все, разом – сменили зеленый цвет на желтый. Потом – на красный. И снова зеленые точечки до горизонта. Зелененький кружочек на экране уже переехал Автозаводский мост. Я должен видеть его огни, но огней нет.

Снова включаю экран смартфона – зеленый кружечек автобуса приблизился к остановке, на которой стою, кружочек замер. Ветром протянуло, пара листиков сорванных с веток легли асфальт. Листья я вижу. Автобус – не вижу. Я снова жму кнопку. Зеленый значок моего автобуса отходит от моей остановки. Он удаляется. Он уже где-то возле станции метро Каширская. Давно закрывшейся.

Ну а я все там же, на автобусной остановке. На берегу ночного оцепенелого проспекта. Странно, но я даже не сомневаюсь, что на самом деле автобус проходил. Просто я почему-то оказался в другом кино. Более того, я знаю, что если я сделаю в сторону, то есть если выйду из круга света под фонарем на автобусной остановке, то меня вообще не станет.

Обнаружил он это вечером, в отеле, просматривая на компьютере отснятое за день. Удивился. Да нет, в принципе, нормально. Нормально – жать на спуск затвора при виде красивой женщины. Фоторефлекс. Но почему сегодня их так много?

Фотографируя пейзажи или архитектуру, он выбирал ракурс, он выстраивал в видоискателе зеркального, с могучим объективом «Кэнона» композицию, то есть – работал. Как, например, сегодня, когда снимал Великую Китайскую стену, каменное тело которой гигантской змеей протянулось по горным склонам, – это с утра, а после обеда он пытался уложить в кадр «поднебесную» мощь Запретного города. И при этом старался совместить съемку со слушанием экскурсовода их крохотной, из трех человек, группки русских туристов. Но все-таки он больше фотографировал, чем слушал, – фотосъемка для него была способом разложить на составляющие то, что принято называть «культурным шоком», ибо как бы долго и тщательно ни готовился он к поездке в Китай, то, что переживалось им сейчас, именно так и называется: культурный шок.

Ну а «просто жизнь» вокруг он снимал маленькой системной камерой «Сони» попутно, передоверившись лежащему на кнопке затвора пальцу, который зачем-то вдруг жал на спуск. Снимал, как говорили профессионалы во времена его юности, «с пуза», полагаясь на опыт руки и широкоугольный объектив своей «соньки», и поскольку поймать глазом со стороны трехмиллиметровое движение одного из пальцев, придерживающих свисающую с шеи фотокамеру, невозможно, то и стесняться не надо – снимай что хочешь. Тех же молодых женщин. И пять-шесть женских силуэтов на фотофлешках обеих камер оставалось обязательно. Но вот чтобы столько? Сегодняшний день уложился для него в 874 фотофайла, из коих девушки заняли, если на глазок, не меньше четырех или пяти десятков. Просто маньяк какой-то.

Он вернулся к началу и стал прогонять снятое заново. На утренних двухстах снимках с горами и Стеной девушки присутствовали только на трех – одну он щелкнул на стоянке туристских автобусов и еще двух – в сувенирном магазинчике на горе. Появляться девушки начали на снимках в Запретном городе. И тоже не сразу, а где-то к середине экскурсии. Но как-то вдруг и, скажем так, настойчиво. На каждую приходилось по три-четыре снимка.

Ну да. Симпатичные. Иногда очень даже. Ну и что? Тут дело не в миловидности. Что-то еще цепляло глаз. Какое-то особое волнение, которое он испытывает сейчас, всматриваясь в снимки на экране.

Ближе к концу трехчасовой экскурсии – на флешке обозначились две, можно сказать, персональные фотосессии. Первая – это фотографии девушки в белой рубахе. Потом пауза, и в самом конце экскурсии – еще девушка. Тоже не меньше десятка фотографий.

Он завел на «Рабочем столе» «Новую папку» и начал складывать в нее копии снимков девушки в белой рубахе. Один снимок, второй, третий, четвертый – тридцать два снимка. Тридцать два!

Ну да. Смотрится. Высокая. По китайским меркам дылда. Стройная. Мягкая линия скул. Матовый отсвет смуглой кожи. Миндалевидный разрез широко расставленных глаз. Белая, на выпуск рубаха. Ткань плотная, практически без украшений – только сзади с левого плеча по рукаву спускается вышивка: тонкий прутик ветки с нанизанными на нее листьями, как иероглифами записанного сверху вниз стихотворения. Длинные волосы, заколотые на затылке, стекают по спине. При листании фотографий девушка перепархивает белой птицей в толпе разноцветных – оранжевые, розовые, голубые футболки и блузки – китаянок.

Почему именно она? Вот снимок с двумя красотками, стоявшими неподалеку от нее. Таким место исключительно на подиуме. Но они только на двух фотографиях, да и то как случившиеся в кадре, не более. Можно считать, что этих он вообще не снимал.

Или ее так много на снимках потому, что все время была перед глазами? То есть была в группе туристов, которая шла перед его группкой тем же маршрутом? Да нет. На снимках рядом с ней почти нет повторяющихся лиц и фигур, – она здесь не на экскурсии, не в группе, она здесь вообще без спутников.

А может, девушка заметила, что ее снимают? Может, ей было приятно побывать фотомоделью? В конце концов, зачем-то же тратят они время и силы на такую вот безупречность в одежде и макияже. Нет, не похоже, чтоб позировала. Скорее наоборот.

Красива. Ну и что? Вон сколько он сегодня наснимал девушек, которые нисколько не хуже. Но… но если присмотреться, то да, выделяется. Действительно выделяется. Взглядом. Спокойным взглядом женщины, которая сама по себе. Взглядом, который держит. Он немного покрутил в голове слово «держит», бессмысленное вроде, но точнее найти не смог. То есть «держит» – это когда ей интересно смотреть на тебя, но потребности в том, чтобы ты смотрел на нее, у нее нет. Она действительно сама по себе. Даже как-то слишком «сама по себе».