Рома Ежевичкин - Хруст городской булки

– Мифы конспирологические

Исследователи могут выделить и другие направления или раздробить текущие на более мелкие или конкретные, однако для нашей книги столь общей классификации достаточно, тем более что мы не будем описывать каждую категорию подробно. Достаточно показать, что мифов было более чем достаточно и они переплетались во времени. Например, миф-страшилка о лезвии в жвачке существовал вместе с мифом Застоя. При этом важно понимать, что миф, связанный с эпохой, появлялся как рефлексия после завершения этой эпохи.

Однако одну важную особенность советского мифа все-таки стоит выделить. Если миф классический основывался на недостатке информации, а также инструментов познания, то советский миф существовал вместе с участниками мифических событий или на очень малом отдалении от них 3 3 Анцупова Н. П. «Пересечение мифов на примере прялок Онежья», 1997, сборник статей Пятой краеведческой конференции им. Пресненского . При этом мифы охотно распространялись и поддерживались, хранились в памяти и видоизменялись под ситуацию, становясь бродячими сюжетами. Иногда миф приходил из кино или художественной литературы, напрочь теряя свой первоисточник. Примером такого переноса может стать пересказ фильма «Председатель» одним из попутчиков В. Ерофеева во время экспедиции в Петушки.

Таким образом назвать советский миф классическим нельзя, однако в рамках нашей книги это допустимо, чтобы не перегружать читателя подробностями и определениями.

Теперь нужно сделать важное отступление и рассказать о Павле Петровиче Леере, без которого исследование советской мифологии было бы невозможно.

Павел Петрович родился 9 марта 1934 года в Самарской области. Павел Петрович очень гордился, что появился на свет вместе с Юрием Гагариным, и часто сравнивал себя с ним, говоря: «Я тоже космонавт. Только мифический» 4 4 Беззубов А. А. «Мои встречи с Леером». Саратов, «Подорожник». 1989 . Понять тонкую игру слов поможет история исследователя.

По собственным воспоминаниям, Павел Петрович начал читать в четыре года. Но его увлекали не сказки. Довольно быстро он нашел на полках сборники мифов и зачитывался ими. Когда в школе он научился писать, то стал составлять картотеку мифических сюжетов и переплетений. Эти карточки, написанные тонким металлическим пером, Павел Петрович всегда брал с собой в экспедиции и при необходимости дополнял. Рассказывают, что при поездке на Дальний Восток картотека так разбухла, что исследователь оставил рюкзак с личными вещами и провиантом, лишь бы ему помогли дотащить ящик до экспедиционного лагеря.

В 1941 году началась война, и в Куйбышев (так стала называться Самара с 1935 года) начали массово эвакуировать предприятия, посольства и заведения культуры. В дом Лееров подселили работников посольств Норвегии и Канады. Они быстро сдружились с прытким мальчуганом и обратили внимание на его картотеку. Не стоит уточнять, на кого в итоге работали эти сотрудники. Однако эта встреча оказалась для семилетнего Павла крайне полезной – он смог встретиться с помощниками послов и пополнить свою коллекцию северными мифами и легендами канадских индейцев.

Возможно, в эти дни на крыше одного из домов старой Самары Павел принял решение поступать на исторический факультет, да не где-нибудь, а в Ленинграде. Окончив с успехом школу, Леер поступил на вожделенный факультет, и тут его следы впервые теряются. В архиве ВУЗа можно найти немало интересного, но вот ведомостей с успехами Леера не обнаружено. Известно только, что он с отличием закончил ЛГУ, а дипломную работу писал по истории посмертного культа в нечерноземной полосе.

В 1958 году Леер поступает в аспирантуру и начинает заниматься вопросами немецкой мифологии.

Столь разные темы могут вызвать вопросы, ведь они никак не связаны. Свет может пролить бывший сокурсник Леера Александр Алексеевич Беззубов. По его словам, Павел Петрович запомнился только двумя чемоданами: в одном лежала смена белья и фотография родителей, а в другой – сотня карточек, исписанных бисерным почерком. Несмотря на привлекательность и успехи в бадминтоне, Павел Петрович был глубоко погружен в мифологию, и студенческая жизнь с её радостями его интересовала мало.

Круг исследовательских интересов Леера был настолько широк, что он мог часами рассказывать о мифологии алеутов, а потом найти параллели с историями чернокожих рабов. Так что столь резкий поворот не должен удивлять.

Через три года, в день своего рождения, Павел Петрович защитил кандидатскую диссертацию, и тут его следы теряются опять. По одним данным его направили для консультаций в советскую зону оккупации Германии, по другой – посадили за пьяную хулиганку. Находятся даже люди, сидевшие вместе с Леером. По их словам, Павел на радостях после защиты диссертации пил дня четыре, и когда средств уже не осталось, разбил стекло ресторана и похитил бутылку полусухого вина под удивленные взгляды посетителей.

У нас есть все основания сомневаться в этой истории уже хотя бы потому, что в 1963-м Леер вернулся в Ленинград и женился на сотруднице строительного комбината Галине. Беззубов, который был на свадьбе свидетелем, подмечает, что жених был в пижонском немецком костюме.

Период с 1963 по 1972 гг. в биографии Павла Петровича более-менее понятен. Он сотрудничает с издательствами и журналами, где пишет статьи, посвященные мифологии народов, живущих в СССР, но материалы всегда выходят под именами других историков и этнографов, что опять же вызывает вопросы. Но после работы в Германии такому удивляться не стоит. В 1965 году у Леера рождается сын Игнат, который погибнет в 1993 году в бытовой драке. Найти Галину нам не удалось.

Также к этому периоду относится единственное известное фото Леера из Крыма. Он изображен стоящим по пояс в воде в очень странном костюме Посейдона. При этом заметно, что у Павла Петровича развита мускулатура, а на левой груди татуировка с простой надписью славянской вязью «вДаль». Что примечательно, буква «Д» изображена в виде треугольника с чертой посредине, что на шумерском означает женское начало.

В 1972 году Леер разводится с Галиной и переезжает в Новосибирск. Чем он занимался в это время, неизвестно. Однако в Академгородке какое-то время ходила легенда о молчаливом крепком человеке, который работал исключительно по ночам и отлично стрелял из мелкокалиберного ружья. При этом у него был обшитый кожей ящик на колесиках, по всем сторонам ящика висели амбарные замки.

Павел Петрович часто уезжал из города, но куда и насколько, не знал никто, поскольку отношений с коллегами и соседями исследователь не поддерживал. Однако в свой пятидесятилетний юбилей Леер собрал большую компанию из местных историков, социологов, психологов и вывез на базу отдыха МВД, откуда не выпускал четыре дня. После той грандиозной встречи выяснилось, что помимо татуировки на груди у Леера на животе наколот Человеколось, а левое предплечье украшает леди Годива с поразительной детализацией.