Анатолий Полотно - Выход за предел

На первый взгляд, может показаться, что она ошиблась и не к тому пришла? Но она никогда не ошибается. Она выбирает тщательно того, кто ее понесет и кто ее достоин. Она выбирает из достойнейших самого достойного. Выбирает безошибочно! Володя прошел тяжелейший отбор, а вот сейчас настало обязательное испытание. Испытание, которое он обязан преодолеть – он избранный! Испытание славой – тяжелейшее испытание, и кто с ним знаком, знает. Но испытание славой, которая пришла к Высоцкому, – это чудовищное испытание. Сколько искушений появляется – тебе доступно все что угодно! Любое желание твое исполняется мгновенно! Предшествующие поколения, наши пращуры, готовят нас к этим испытаниям, каждое поколение улучшает генетику следующего, совершенствует народ. Но к испытанию такой славой не готовит никто, – продолжил Сафрон.

И, чуть погодя, продолжил: – «Приподнимем занавес за краешек, такую старую тяжелую кулису» – это слова из новой песни Высоцкого к музыкальной сказке «Алиса в стране чудес» по одноименной сказке Льюиса Кэролла, работу над песнями к которой Высоцкий недавно закончил. Альбом из двух пластинок-гигантов фирмы «Мелодия» скоро появится на прилавках музыкальных магазинов. Так вот, Ваня, если приподнять занавес и заглянуть в закулисье его родного Театра на Таганке, то там мы не увидим таких чудных и красивых картин, как в твоем «Лукоморье»… Увы! Недавно, сославшись на слегка натянутые отношения между ним и Любимовым, Володя попросил, чтобы я поговорил с тем о постановке этой сказки у них на сцене. Меня эта идея сразу увлекла, ведь «Алиса в стране чудес» получилась! Это потрясающая работа! Не по-детски умная, образная, с прекрасными песнями Володи. У меня нет ни малейших сомнений, что пластинки разойдутся миллионными тиражами. А учитывая талант Юрия Петровича делать из любого материала по-настоящему значимые, интересные, необычные спектакли, из «Алисы в стране чудес» получилась бы просто бомба! На следующий день, созвонившись предварительно с режиссером, я помчался на Таганку и прямо с порога любимовского кабинета выложил ему эту просьбу.

Красивое лицо Юрия Петровича изменилось. Он посмотрел на меня холодными глазами и произнес: «Знаешь что, Сафрон? Может быть, эту „бомбу“ лучше у вас в Большом поставить? У вас там и голоса оперные получше, чем у моих подопечных актеров».

– Юрий Петрович, это что, шутка? Ведь ваш Володя написал эти песни. И только благодаря ему эта сказка обрела в России новую жизнь! – удивился я.

– Нет, Сафрон, это не шутка. И Володя, дорогой Сафрон, давно не наш. У него, по сведениям Николая Дубака, директора нашего, по двадцать концертов в неделю по шарашкам разным. У него съемки в пяти картинах одновременно. У него жена француженка – звезда мирового кинематографа. Он откуда-то стал сказочно богат, кооператив отстроил, дачу завел, гоняет на «мерседесе».

У него какие-то необъяснимые, выдуманные болезни, на больничных по полсезона сидит. Ему не до театра, Сафрон Евдокимович, а я выкручивайся, как хочешь. Он ведь теперь знаменитость, и никого вокруг себя не видит. Он и меня в упор не видит, сколько бы я ему не светил фонариком из зала во время «Гамлета». Так что ставьте «Алису» у себя, Сафрон Евдокимович!

И я тактично удалился, рассуждая: «А ведь прав Юрий Петрович, прав на все сто процентов! После того как пришла к Владимиру Высоцкому такая слава, она кардинально поменяла всех окружавших его людей. После встречи с Любимовым я всерьез задумался о положении Володи в театре, в России, в жизни. И забеспокоился сильно. Я вдруг увидел, какая черная туча висит над ним! Слава сильно изменила, прежде всего, его образ жизни, и главное, ритм жизни. Он вынужден был измениться под давлением обстоятельств. По природе своей общительный, отзывчивый, добрый, веселый парень, не так давно готовый взяться за любые небольшие роли в театре и в кино, он неожиданно для себя и для всех стал невероятно знаменит, стал идолом, суперзвездой, всенародным любимцем и кумиром миллионов без всяких натяжек! Он стал всем нужен! Он стал дичайше востребован! Он стал непосильно занят! Такая слава, Ваня, имеет и обратную сторону. Особенно в театральных кругах. Верная спутница Славы – Зависть! Зависть окружающих его коллег и „культурных“ функционеров всех уровней. Скорее всего, Володя это сразу почувствовал и попытался отшутиться в свойственной ему манере. Что вызывает у окружающих обратную реакцию, они воспринимают это как пренебрежение ими. И тут из зависти рождается неудержимая злоба, ненависть! И что с этим делать, Ваня? Не будешь ведь всем и каждому объяснять – мол, извини, я не виноват, что стал знаменитым.

И Володя замолчал, замкнулся в себе, стал дружить с успокоителем в бутылке. Традиционное наше русское лекарство от всех болезней и от всех напастей. А поскольку у него и натура типично русская – без удержу, без меры, без оглядки – „гуляй, рванина, от рубля и выше“, – то и начались запои. Да такие, из которых и выйти-то самостоятельно невозможно! Вот о таких неизвестных, выдуманных болезнях Володи и говорил Юрий Петрович Любимов. Я был однажды в клинике неврозов на Шаболовке, где Высоцкого выводила из запоя один очень симпатичный врач Светлана Велинская. Картина удручающая, Ваня. Светлана очень нравилась Володе, и он ей доверял: уже несколько раз благодаря ей выходил из этого жуткого состояния. Но обычные лекарства все меньше помогали ему, и она вместо них умышленно вколола Володе сульфазин, в простонародье – сульфа. Ты бы видел, Ваня, как он метался по палате, забивался под кровать, валялся на полу и выл от боли во весь голос. У него жар страшный, температура под 40, весь мокрый от пота, глаза красные навыкате, горят огнем. Последними словами клянет, проклинает Велинскую: „Светка, сука, что ты наделала? Я умираю“. А она, бледная, сама вытирает его полотенцем, целует, успокаивает: „Ты не умрешь, Володя, не умрешь, я с тобой. Держись, милый, иначе нельзя, держись Володя, скоро легче станет…“.

Я потом спрашивал у Велинской: нельзя ли помилосердней лекарство найти какое? Она жестко ответила, что нет! Этот эпикриз зовется „белая горячка“. Сладких лекарств от нее нет. А через два дня Высоцкий, отойдя немного, показал мне желвак на заднем месте с кулак величиной – неделю не присядешь. Позже Марина Влади стала привозить из Франции „Эспераль“ и „Торнадо“, а все та же Светлана Велинская стала „подшивать“ Володю и ставить внутривенно лекарство. А с ним за компанию и друга его лечила, Олега Даля – человека удивительного таланта и такого же горемычного пьяницу, как Высоцкий. Да только сила у алкоголя большая, и тяга к нему у алкоголика такова, что Володя бритвой вырезал эти „вшивки“ с заморскими „эспералями“ и снова пил. Вот такие дела, Ваня.