Натали Штайм - Проводник

– Иди одна, я могу и не дойти. Да и чего в таком состоянии по гостям шляться, только настроение людям портить…

– Ира сказала, чтоб вместе пришли…

Ну, раз Ира сказала… Нужно хоть ползком, но идти…

В условленный час мы уже поздравлялись у неё в квартире. Я, с бледно-зелёным лицом, была прислонена к дверному косяку, пока Наташка с крёстной радостно здоровались.

– О! Бледная немощь! – Аркадьевна, как всегда радостная, приобняла меня. – Проходи! Лечиться будем!

Мы устроились втроём на кухне. Судя по закускам, общение должно быть не быстрым.

– Мои домашние разбежались, каждый по своим делам, так что будем праздновать с вами до упора! – Она широко улыбнулась и достала из ящика литровую бутылку водки. – Натуль, тебе вон вино, если хочешь, а мы водочку!

Протянула мне внушительный первоклассный бутыль:

– Открывай!

Я открыла.

– Наливай! – Она выставила две симпатичные рюмочки.

До меня не сразу дошло, что одна из рюмок предназначалась мне.

– Не-е-е-е, Аркадьевна, я пить не буду! Я даже есть ещё толком не могу! Не-е-ет, вы что?!

Меня замутило и слегка бросило в дрожь от одной только мысли об алкоголе. После пережитого, в ближайшие полгода – и не подноси! Ни-ни!

– Чего там не будешь?! Ты ж соображай, у кого пьёшь! Это для тебя специальное лекарство, а не халам-балам! Давай, давай!

Её убедительный напор меня, конечно, развеселил, но сомнения полностью не развеял. Ну да ладно! Я предупредила о своей реакции, а там – не обессудьте!

Принятая рюмашка на удивление, пошла как по маслу. Даже вернее, как хорошее масло для заржавевшего аппарата. Что-то там смазалось, завертелось, скрежет ушел, зрительный фокус стал чётче. Я заулыбалась.

– А я тебе говорила! Лекарство!

Вообще-то, нам для общения никаких допингов не требовалось. Только время. Сегодня, наверное, в честь праздника, нам был сделан очень желанный подарок: несколько часов в компании Ирины Аркадьевны. Я хоть и не понимала, чем живёт и чем дышит эта женщина, но это не мешало мне наслаждаться даже просто сидя рядом. Мне нравилось наблюдать за тем, как они взаимодействуют между собой, – Наташка и её крёстная…

Вообще, общение между людьми крайне интересная вещь. Достаточно немного сосредоточиться, внимательно вглядеться в общающиеся пары, учесть и мимику, и взгляд, и жестикуляцию, и даже саму позу, и можно, не слыша самой информативной части, сделать верный вывод об отношениях между людьми. Ну а так как отношение к другому и есть первый показатель самого человека, то этот вывод можно смело дополнить и пониманием сущности каждого. Такая вот интересная психико-физиологическая связка…

Сейчас я наблюдала такую связку, аналогов которой ещё не видела. Тут было всё: и взаимное понимание, и особая внимательность к каждой высказанной фразе, и уважение чувств друг друга. Всё это было обильно сдобрено шутливо-ненавязчивым тоном, который мне очень импонировал. Ведь увидеть равное общение людей, между которыми разница почти в тридцать лет (целое поколение!), лишённое нравоучений и пресной высокомерности возраста, это тоже сейчас редчайшее зрелище.

В общем, я наслаждалась. Изредка вставляла свои пять копеек, благо осмысленная речь уже была восстановлена. За весёлыми разговорами и интересными историями и не заметила, как наше лекарственное зелье подошло к концу. Ничего себе! Я мысленно прикинула, получилось примерно по пол-литра на одно лицо! Раньше моё лицо и в обычном состоянии от таких доз менялось до неузнаваемости, проще говоря было пьяным вдрызг, а тут – ничего! Сижу в бодром здравии, в прекрасном расположении духа, без сопутствующих опьянению симптомов! Мама родная! Что с организмом-то! Либо он непонятно откуда набрался значительной силы, либо это не водка, а обычная вода! Хотя по вкусу и не скажешь…

Я в раздумье крутила опустевшую бутылку в руках. Может, не сорок? Да нет, вот, указано – сорок градусов. М-да… непонятьненько…

– Чего задумалась?

– Да сообразить не могу… от нескольких граммов коньяка давеча чуть не сдохла, а сейчас водку стаканами вливаю, и ничего…

Всё же своё болезненное состояние мне пришлось самой себе объяснить именно этой небольшой дозой спиртного, принятого на той вечеринке. И почти убедила себя, что могли налить в эту красивую бутыль чего-то неофициального. То, что у Наташки и её жениха подобной реакции не было, немного смущало, но и только. Может, у них организмы… другие…

– Ну, Слава Богу, не сдохла! А как ты думала, это всегда довольно болезненно – отрываться от насиженных наслоений…

– В смысле?!

– В прямом! Ты же всё носишься со своей идеей – «мой поселок, мой дом родной, меня там знают, любят!». Прочувствовала любовь?! Чуть не сдохла она!

Аркадьевна сообщала некоторые вещи с таким простодушным и озорным видом, что мысли путались. Меньше всего мне сейчас думалось обо всём этом…

– И при чём здесь это?! Не понимаю… – я искренне растерялась.

– Да всё ты понимаешь! Ай! – она махнула ладошкой, закрыв тему. По всему видно, что дальнейшее разжёвывание ей было неинтересно, поскольку и так всё ясно.

Я действительно мало поняла сказанное. Мозг, сталкиваясь с её комментариями, как обычно завис. Лишь проникнув куда-то глубоко внутрь, её слова спокойно улеглись, уяснились и выдали соответствующее ощущение.

– Натуль, а ты фотки принесла?!

– А! Да… сейчас…

Наташка достала из сумки бумажный пакет.

– Вот… смотри…

С заметным оживлением Аркадьевна принялась рассматривать сделанные на вечеринке фотографии. Первые несколько штук были сделаны нами непосредственно перед празднованием, ещё в нормальном состоянии, так сказать, специально для запечатления созданных образов.

– Ну красотка! Ну красотка! И ты! Посмотри, какая красотка! А, Натуль?! Вот прям в тему наряд, скажи?!

– Да вообще! Нашу Наташку и не узнать!

Пока Аркадьевна пересматривала первые фото, радуясь и восторгаясь увиденным, Наташка, смеясь рассказывала ей историю с моим неузнаванием сначала жениха, а потом и собственной матери. Сейчас эта история, действительно, звучала смешно.

– Во как!!! Даже мать не признала! Ну красотки, обе!

Мы расплылись от её неподдельных комплиментов. Знали, что они искренние. Потому что заставить Ирину Аркадьевну говорить не то, что она думает или чувствует, было невозможно.

– Ага… а тут уже не вы?

Следующие фото она рассматривала уже без восхищённого интереса и с совершенно другим настроем.

– Ну, рассказывай… – обратилась ко мне. – Это кто?

– Да так, просто знакомый, ухажёр одной подруги…

Я не успела договорить, как она уже держала в руках следующее фото.

– А это?

– А-а-а…

– Понятно…

На несколько последующих фото Аркадьевна бросала лишь мимолетный взгляд, и, хотя и спрашивала «кто это?», ответа не дожидалась.