Александр Горохов - Сочинения в трех книгах. Книга вторая. Роман. Повести. Рассказы

– Да, от нашей страны до этих мест далеко и непросто добраться, – ушел от ответа Никлитий.

– Если бы вы жили поближе, то, наверное, знали бы мой род. Когда-то мои предки первыми занялись ловлей багрянок и крашением тканей. Эти ткани высоко ценились и здесь, в Финикии, и в Египте, и в Киликии. Даже с северного берега моря за ними приплывали, из далекого Рима.

Запасы раковин быстро стали иссякать. Все дальше от берега приходилось за ними уходить на лодках, и все меньше и меньше размерами они попадались.

Мой дед впервые сообразил, что багрянок можно выращивать, как овец или коз. Он начал не только вылавливать раковины, но и разводить их.

Дед скупал совсем мелкие раковины, которые раньше выбрасывали в море, и отвозил их на безлюдный прибрежный островок.

Там на илистом дне разбрасывал, огораживал и накрывал место сетью. Через год-другой приплывал и собирал выросшие раковины. Делал в тайне, чтобы никто не узнал его места и не украл багрянок. Потом, когда разбогател, дед стал нанимать охранников, ловцов и даже подкормщиков раковин.

Он построил самую большую в Финикии мастерскую для получения краски из раковин. Обученные молодые женщины осторожно, чтобы не погубить моллюска, палочками по каплям выдавливали выделения из железы в маленький кувшинчик из глазурованной глины, а потом раковины не выбрасывали, как обычно это делают, а выпускали в вырытый бассейн. Через какое-то время так опять повторяли. Дед узнал тайну того, как надо выращивать багрянок и чего добавлять в воду, чтобы они быстро набирали краску.

Это и погубило нас.

Тогда Финикия уже была в зависимости от Египта, и про наше дело узнал египетский чиновник. Он повелел привести к нему деда, чтобы тот научил египтян всему. Дед отказался. Тогда его объявили врагом Египта и пытали. Обещали отпустить, если он все расскажет. Дед, рассказал тайну, но его все равно убили. Только чиновник просчитался. – Старик рассмеялся и продолжал: – Он не рассказал им самого главного в рецепте подкормки багрянок, и у египтян ничего не получилось. Через год они это поняли, сожгли все наши мастерские, а всех мужчин угнали в рабство. Остался один я, да и то потому, что спрятался. Я был тогда младше моего внука. А тайна так и погибла вместе с дедом.

С тех пор краску добывают как когда-то раньше – выдавливают из раковины несколько капель, а саму раковину выбрасывают. Возле мастерских стоит невыносимая вонь от их гниения, а сама краска стоит опять огромных денег.

Меня от голода спас один дедов работник, научил ловить раковины, а когда умирал, оставил свою хижину и лодку. Мой сын утонул три года назад. И вот на старости лет я с внуком продолжаю собирать раковины, чтобы достать несколько капелек этой кровавой краски. Вот такая история.

Старик взял одну из лежащих поблизости раковин, обмакнул в нее палочку и желтоватой слизью нарисовал на уголке белого платка Андреса раковину багрянку с заостренным спиральным конусом вниз. Через несколько секунд под лучами солнца желтый цвет превратился в ярко-красный с фиолетовыми оттенками, сделавшими изображение объемным и особенно привлекательным.

История произвела на братьев гнетущее впечатление.

– Да, не напрасно говорят: красный цвет – это цвет крови, – взволнованно проговорил Андрес.

– А когда он имеет запах денег, то кровь становится еще заметнее, – добавил Никлитий.

– Ну, мы-то с внуком не видим не только денег, но и запаха их не чувствуем, – усмехнулся старик, – получаем за день работы столько, что едва на еду хватает. Да еще объявилась банда, которая отнимает треть нашего улова. Внук на прошлой неделе отказался отдать, так его избили и вдобавок отняли весь улов. А я, старый, пробовал заступиться, так и меня не пощадили.

В это время послышались шаги и из-за холма появились четверо парней с длинными палками в руках.

– Вам, ребята, лучше уйти, – сказал старик.

– Не опасайтесь за нас, – ответил Андрес, – мы с этими головорезами разберемся так, что больше они к вам не приблизятся.

Старик недоверчиво усмехнулся.

В это время крепкие ребята приблизились настолько, что запах рыбы, пота, вина и чеснока от них стал чрезмерным.

Главный, подойдя вплотную к лежащему Никлитию, замахнулся ногой, чтобы пнуть его, но к смеху остальных полупьяных верзил вдруг споткнулся и грохнулся носом в песок.

Из разбитого носа потекла кровь.

– Ребята, столько краски вам хватит, чтобы навсегда отстать от старика, – не меняя позы, с наивным видом произнес Андрес, – или надо еще добавить?

– Чего? – зарычали остальные, замахнулись палками, но братья, прокрутившись одновременно на песке, подсекли всех троих, и те вслед за первым рухнули. Никлитий мгновенно выхватил у них палки, одну бросил Андресу, и когда те опомнились, то их ноги и руки были уже так хитро переплетены их же собственными палками, что пошевелиться и двинуть рукой или ногой они не могли.

Андрес достал из-под плаща лежавшего на песке меч и, подойдя к старшему, тихо спросил:

– Кто ваш хозяин?

– Наш хозяин? Когда он узнает про то, что вы осмелились напасть на нас, он вас размажет по этому же песку! Немедленно отпустите нас! Только это может вас спасти! – заорал тот.

– Кажется, ты не понял вопроса, – так же тихо продолжал Андрес. – Если ты не ответишь, я сперва отрежу тебе ухо. Потом второе, потом руку. Если ты будешь молчать и после этого, то поотрезаю все, что торчит на твоей гнусной морде, а затем вспорю брюхо и брошу в море. Ясно?

Для убедительности Андрес мечом плашмя съездил ему по физиономии.

Громкий шлепок и вид меча привел оравшего в чувство, а суровый взгляд Андреса окончательно протрезвил, и он начал отвечать:

– Наш хозяин – старший чиновник египетского наместника. Он вытащил нас из тюрьмы и сказал, что если мы не будем ему беспрекословно подчиняться, то он прикажет содрать с нас заживо шкуру и распять.

– Это страшный человек, – начал вторить ему другой верзила. – Однажды он приказал одному из охранников высечь плетьми мальчишку за то, что расплескал, когда нес на подносе, вино. Охранник пожалел и хлестал не очень сильно. Тогда тот выхватил меч и отрубил охраннику руку. Это страшный человек.

– Если мы не принесем в его красильню багрянок, то и с нами будет то же, – подхватил третий, – в лучшем случае изобьют и отправят назад в тюрьму.

– Что-то по вашим сытым и пьяным мордам не видно, чтобы вы бедствовали и мучались, – вступил в разговор Никлитий.

Верзилы потупились и замолчали.

– Где живет ваш хозяин и куда, в какое время отправляется? – продолжил допрашивать Андрес.

– Он живет возле храма Астарты, в доме из серого камня с квадратной башней, такой дом один, его сразу увидите и не спутаете ни с каким другим.