Ефим Семёнов - Простофиля

Такая картина представала перед взором недавно огрубевшей, но по мнению зеркал свежей словно маковая росинка, Грачик Маниях или как было написано на витрине Грач Мании.

Много лет минуло с тех пор как она приземлилась в данной глубинке. Ветра судьбы много промиль насчитали на счетчике летоисчесления ее семьи. Историю возникновения и происхождения ее рода хранили многочисленные свитки, удобно расположившиеся на полках старинной библиотеки Катонического замка, в котором она проживала. С виду это была неприступная глыба, сложенная из монолита верховного Строителя и ввергающего всех своей ужасающей красотой. Как панцирь идущего на охоту ежа, вздымались многочисленные шпили, уносящие в поднебесье немногочисленных скалолазов, старающихся покорить непроходимые вершины взывающие гром и дающие независимые источники питания для всего огромного парада светотени. Временами закупоренные ставни ловко подыгрывали веселому течению струй воздуха, разнося по округе пугающе-прекрасное оркестровое представление, дирижером которому был Созидатель, невольно сошедший в пелену магии звука. Весь огромный замок обрамляла небольшая парковая зона, в которой легко было заблудиться в темноте и принять немногочисленных сторожей за неприродного рода обитателей Катарин, где нет места для посторонних взглядов.

Для своих слушателей, Грачик иногда складывала фрагментарную тропинку, ведущую к природе происхождения ее семейства, полностью уместить весь путь развития было проблематично физически, много времени требуется чтобы уместить детали создания форм и взаимосвязей, ведущих от первого прородителя и до сих пор. Отбрасывая сублиматические связи, удобно расположившись на пригодных для того сидаках, она украдчиво начинала повествование о существовании мира, в котором не было места для постороннего слушателя. Временами, в дни тягостного молчания, она вела весьма скромную беседу, чтобы даже неискушенный знаток мог понять смысл речи, доносившейся до его околоракушной впадины.

В далекие годы хранителей существования, прибыл с посланием к отцам всего сведущего и неподвластного, сатрап Великого Ремнона.

Сатрап: Заявляю.

Отцы: Что.

Сатрап: Волею судеб и изъявлению Великого Ремнона быть.

Отцы молча согласились с приведенной истиной и по велению души, слега подвязанной волей Великого Ремнона, установили заповеди несогрешимости, укоренив в сердцах сведующих непоколебимою сущность быть.

После этого отцы скрепили документ критикой подвластной только их умам, и отослали сатрапа Приносящего к владыке его. Много пути преодолел посланец, запылился документ, сдул Великий Ремнон пыль с данного мандата, неспеша вывел каждую летописную клинопись на нем, остался доволен и с тем покинул мир писаний. Так по сказаниям и появился род Маниях, в меру уполномоченный, и так обреченно далекий до нынешних времен.

Впервые упомянутые Манияхи, Оброк и Колонна познакомились на зачтении. По настоящему, показалось бы это вымыслом, только сказания тех далеких лет запечатлели в фрустральных записях идилию взаимоотношения данной пары. Долго ли вынашивала своего первенца красавица Колонна, о том молчание, но появилась на свет Дамила Неокрами Маниях. Много интересного привнесла она в свет предков, рано родила, и назвала брата своего по возрасту отцов – Еуна. Привыкал мальчик недолго к имени своему, матерью подаренному, быстро свыкся, и в приближенные комнаты входил с высоко поднятой головой, и слегка запрокинутой челкой. Так и назвал жену свою он Челка, познакомились они на низкосветском рауте в честь прибытия Муххамеда Аллахмутского, жесткий был человек, но в тот же час и справедливый по своим часам, часто зазывали его в гости правители всех мастей и рангов, чтобы услышать незатейливый итог их стараний. Свел Муххамед Аллахмутский брови свои и объявил Еуна и Челку загадкой времени, что было для тех лучшим комплиментом от Повара. Незамысловато, что дети их выбрали именно эту профессию призванием своим, а дети их детей любимым увлечением.

Столетиями развивался род достопочтенных, в одном из поколений, увели их петли времени в храмовничьи угодии к монашескому припровождению. Называли их без имен, просто Манияхи, в светском же миру Кормин и Кромин, занятия их были немногословны, уборка в садах игольчатых венцов, восседание со старейшинами у изголовья неудрученных, бритье стенаний всех небоязненных и занятие любовью со всеми призванными. Время шло, Манияхи приспустили капюшоны, чтобы заглянуть в мир правды и стараний, увидели они жизнь, распростертую перед их начинаниями и зачали первенца – Торта. С первых минут жизни Торт понял что найти себя, а тем более свою половину ему будет очень не просто, усыпан путь его был коричневатой крошкой, со взбитыми яйцами, украшали очи его сладострастные обрамления из долей людских, на цитрусовые переведенные. И в один из дней случилось так, что он потек, как ручьи течь начинают когда уклон показывает свою власть, ни капли не упало с гордых плеч носильщика, спасла его Юра спохватившаяся. С первого взгляда сошлись Юра и Торт, не могли они жить друг без друга, так и жизнь их протекала, пока в ненастный день не упал на них Горшок. Сын за отца, Гребля не смогла простить Горшку предательство родителей, встретила она его в темном переулке Чегены, не задавая лишних вопросов, оставила след позади себя, что Горшку возразить и противопоставить было просто нечего. Пару бойкой Гребле долго искать не пришлось, в качестве мести женила она на себе младшего сына Горшка – Горю, долго праздновали гости на том мероприятии, за старшин же отдувался немногословный, слегка состарившийся Горшок.

Время шло, а Манияхи не старели, да и кто мог состарить данную касту особо приближенных к седине. В поколение Манияхов младших, особо выделились братья Дывид и Пека, служили они охранниками при Петушне, особом роде служебной службы, что вела законы строгие соблюдения всех приличий на мероприятиях всех рангов и регалий. Защищали они всеведущего Петуха, особое звание удостоится которого мог только долго отсидевший и вынесший в своих руках плоды своих усилий. Особ женского пола не чествовали Слу-Слу, как ласково их называли люди, к лебедям же у них была особенная страсть и привязанность. “Петушня без лебедя, как банан без кожуры, не ухватишся”,– особая скороговорка тех лет. Пеке и Дывиду было не стыдно ухватиться за конец, справлялись и без концов, тем более в меру развития братья не всегда понимали где чей и о чем идет спор. Главный решил сделать для парней исключение и найти им по паре Куранок знатнго рода, чтобы они могли развиваться в особом, известном только их вразумительным умам направлении. Долго искать не пришлось, попалась на глаза Главному куранка знатная по имени Сочная,– “Справитесь ли вы с одной”,– колко заметил Петух. Братья только и могли развести глаза по сторонам. Не побрезговали они Сочной и на милость всех сестра нашлась у нее Умная. Так и свела судьба Дывида и Пеку с Сочной и Умной, званый бал устроили Слу-Слу, много гостей межпространственных прибыло на то веселье, одним из которых и стал предок Грачик Маниях, невразумительный Ташконт.