Oboimov - Судьбы. Их жизнь в твоих руках

Дорога начала сужаться – люди начали чуть больше суетиться. Для тех, кто каждый день перемещался по этому маршруту, это был сигнал к тому, что скоро они окажутся на нужной точке. Каких-то пять минут и все отправятся по своим делам.

Рыбаки начали активно выгружать свое хозяйство в проход маршрутки, им необходимо было выйти чуть раньше, чтобы пройти по дорожке через лес к излюбленному водоему, где было поймано немало рыбы и было выпито в несколько раз больше горячительных напитков. Люди начали ругаться, кому-то снасти отдавили ногу, кому-то надоело, что портфель стоящего бьет его в плечо, кому-то просто хотелось выпустить пар из-за проблем дома или на работе. К общей ссоре решил присоединиться и водитель микроавтобуса.

– Что вы там разгалделись? Скоро на месте будем!

– Ага, будем, плетемся еле-еле, а я, между прочим, на работу опаздываю!

– Вот-вот, когда не надо – мчитесь, как ненормальные, а утром что ты, вообще не торопится!

Все обитатели маршрутки набросились на водителя с претензиями и упреками. Шум нарастал. Как и нарастало нервное напряжение человека, который с шести утра усердно крутил руль. Представьте себе воздушный шарик. Первый вдох – и он наполнился совсем чуть-чуть, второй-третий и он уже готов, но все еще маленький, четвертый-пятый и вот он шар, но что будет, если продолжить его надувать? Шестой-седьмой и вот он уже натянут, резина скрипит, и шарик умоляет оставить его в покое, но вы продолжаете дуть. Дуть и дуть, дуть и дуть… Хлопок. Шарик разорвало вдребезги.

Водитель резко нажал на педаль газа и повернул руль в сторону встречного движения. Сзади осталась первая машина, а затем вторая, третья и вот он, злополучный трактор, который мешал разогнаться. Мужчина переключил скорость и еще сильнее надавил на педаль. Микроавтобус поравнялся с трактором, как вдруг на встречной полосе из-за поворота появился большегруз. Он начал сигналить и моргать дальним светом, всячески пытаясь объяснить маршрутчику его неправоту в ситуации.

Мужчина резко нажал на педаль тормоза, но… Никто ведь не замечал, что с самого утра микроавтобус плакал, а слезы его капали на асфальт. За время поездки он уже все выплакал и сейчас ехал с абсолютно опустошенной душой и бачком тормозной жидкости. Тормоз, тормоз, тормоз, водитель чуть не проломил пол своего автомобиля, не понимая, почему тот отказывается его слушать.

Удара не избежать… Три, два, один… Водитель резко выворачивает руль в сторону обочины. Маршрутку трясет изо всех сил, но она начинает замедляться. И вот кажется, что все позади, но… Обочина – узкая песочная линия, которая скрывала глубокий овраг, предательски закончилась. Микроавтобус всплакнул последний раз, правые колеса подняли в воздух под весом машины и ее клиентов, и она полетела кубарем вниз. Задевая пеньки и врезаясь в редко растущие в овраге деревья, снося все на своем пути и деформируясь. Люди летали по салону, словно шарики в телевизионной игре лото по барабану. Удар за ударом, крик за криком маршрутка опускалась вниз. Последний, самый сильный удар. Автомобиль упал на крышу, и в этот момент вокруг воцарилась тишина. Тишина, которую разрезали на части стоны тех, кто так и не добрался до заветного места.

«Дорогая моя Ниночка. Пишу тебе из Владивостока. Удивительно, как разбросала нас жизнь… А многих уже и нет… Но разве нам нужно грустить? Нет, конечно.

Все чаще вспоминаю, какой ты была красавицей в школе, как мы шутили на уроках, как я стеснялся пригласить тебя на осенних вечерах… Эх, какой же я был дурак! Вернуть бы сейчас то время, отмотать 45 лет назад, признаться тебе в своих чувствах, но… Что-то я расчувствовался, прости.

Расскажи мне, пожалуйста, как ты? Как дети? Как тебе живется? Слышал, что осталась совсем одна, надеюсь, тебе не скучно… В нашем возрасте всегда хочется с кем-нибудь поговорить…»

Сморщенная от времени рука, дрожа и волнуясь, держала листочек. Стройная и аккуратная старушка, в маленьких очочках продолжала читать послание, оставленное ей почтальоном в ящике. Периодически она отрывалась от письма, брала лежащий рядом платок, вытирала слезы и вновь окуналась в воспоминания, которые ей дарил бывший одноклассник Коленька.

Она не знала, как он выглядит сейчас, почти полвека они не виделись, не переписывались и не созванивались. В ее голове был образ высокого красивого юноши, кудрявого и белокурого, скромного и приятного во всех отношениях. Красный галстук украшал его шею, а на груди блестел значок комсомольца, полученный им в последний день учебы в школе. Этот красивый парень был влюблен в нее с первого класса, но не решался признаться, а она, как истинная советская девушка, первой шаги не делала.

Судьба разлучила их сразу после выпускного. Он отправился в армию, оттуда в политехнический институт, отучился на инженера и по распределению попал в какой-то город, о котором в Советском Союзе нельзя было говорить.

Миловидная Нина отучилась на швею и устроилась на предприятие, затем встретила Игоря, вышла замуж, родила двух чудесных детей, воспитала их и прожила чудесную жизнь. Дочка и сын выросли, разлетелись в две столицы, устроили жизни и изредка навещали мать с отцом. Пять лет назад Игоря не стало, и Нина Тимофеевна осталась одна.

«Как я уже писал, я прожил хорошую жизнь. Работаю заместителем генерального директора на очень крупном предприятии, у меня есть все, и нет ничего. Смешно даже. Все люди заводят семьи, детей и мечтают об успешной карьере, а у меня все наоборот, уже 60 на носу, карьера есть, а я мечтаю о семье и детях…»

Очередная слеза упала с лица Нины Тимофеевны. Она потекла то ли от жалости к Коленьке и его судьбе, то ли от того, что она понимала, что отчасти она виновата в происходящем.

Их переписка началась не так давно, около года назад. Николай всегда присылал большие письма и подарки. Открытки, курьера с цветами, дорогой швейцарский шоколад, всем этим был заполнен дом старушки. Ей это было не нужно. Общение, его теплые слова о прошлом и настоящем, о ней… Вот, что было главным подарком для нее, и что вернуло смысл в ее жизни после отъезда детей и смерти мужа.

«Должен признаться, скоро отправляюсь в командировку и впервые за много лет буду в нашем городе. Даже не верится, что место, где я родился, вырос, получил образование, стало таким чужим. Представляешь, в родном городе придется остановиться в гостинице. Дурдом какой-то…»

Нину Тимофеевну охватила гамма чувств. Как влюбленная девчонка она подскочила с места и начала метаться по комнате, продолжая читать письмо.

«Буду 22 мая, 148-ым поездом. Был бы счастлив увидеть тебя… Целую, Николай.»

Старушка ненавидела этот момент, момент, когда заканчивается письмо. Это значило, что она больше не увидит Коленьку перед собой, только через месяц, а то и больше, когда придет следующее.