Сергей Конюхов - Липкие сны

Я узнал Свету, молоденькую девушку, попавшую к нам в редакцию после института. Странно, ее волосы собрались на макушке и действительно напоминали хохолок. Лицо выражало крайнюю озабоченность.

– С вами все в порядке? Может, скорую вызвать?

Я все еще был за рабочим столом. На мониторе высвечивался знакомый текст.

Я попытался улыбнуться.

– О чем ты, Светочка? Зачем скорую? Со мной все в порядке. Кажется, я немного задремал. – Я немного поерзал в кресле и попытался ей улыбнуться.

– Задремали? А мы подумали, что вам плохо. Вон вы как побледнели, а глаза открыты были.

– И, правда, Сапрыкин! Что это ты удумал терять сознание в рабочее время. У нас и без этого забот хватает. – Вмешалась в разговор Анна Михайловна. Она проработала в нашем отделе дольше всех и, наверное, поэтому испытывала к Свете, да и ко мне материнские чувства.

– Все хорошо, Анечка! – Я редко позволял себе такую фамильярность. Но, сейчас мне хотелось побыстрей их успокоить и постараться переключить внимание на что-то другое. – Залюбовался закатом, и задремал немного.

– Правда, Андрюш? Ты действительно хорошо себя чувствуешь? – Она подошла к столу и положила руку на мой лоб, Ладонь была сухая и теплая.

– Какие у тебя нежные руки, Анечка! Почаще бы так, глядишь, я бы, вообще, сна лишился.

– Ишь ты, размечтался. Мнимый больной. – Она убрала руку. – Ты мне еще утром не понравился. У тебя был такой странный вид, как будто что-то случилось. Может, из близких кто-нибудь заболел?

– Вроде, нет. Мне бы сказали, я думаю.– Я попытался улыбнуться.

– Все-таки ты сегодня какой-то странный, Андрей. Вроде и шутишь, а впечатление такое, что ты сейчас где-то далеко.

– Может, вам домой пораньше уйти? – Света посмотрела на меня с участием. – Мы прикроем если что.

– Действительно, Сапрыкин, шел бы ты домой. Выспишься, отдохнешь и вернешься в родной коллектив полноценным человеком.

Я посмотрел в окно. Солнце почти скрылось за крышами зданий. Его лучи потемнели, стали багряными и наполняли мир покоем и благодатью. Ветер стих, и деревья замерли в ожидании новых ночных напастей. Я попытался вспомнить прочитанные сегодня тексты. Но, странное дело, не смог вспомнить ни одного. В голове навязчиво крутилась Дилайла, а мысли постоянно возвращали меня в детство. Как будто я должен был отыскать в своих воспоминаниях что-то очень важное и трогательное, что очень нужно мне здесь и сейчас в этой реальной жизни. Но, что это было? Что таилось в моем подсознании? Ответа на этот вопрос я так и не смог найти.

– Пожалуй, вы правы. – Я обвел взглядом комнату. – Пойду я от вас домой. Похоже, мне действительно нужно отдохнуть.

– Вот и правильно! – Анна Михайловна как-то засуетилась, хотела подать мне плащ, потом передумала. Похоже, они действительно испугались, увидев мое состояние. Чтобы немного разрядить обстановку я попытался пошутить.

– Увидимся завтра, девочки. Не опаздывайте, я проверю.

– Хорошо, Сапрыкин! Позвони, когда доберешься до дома, чтобы мы не волновались. Если будешь себя плохо чувствовать, бери больничный. Мы тебя прикроем, не сомневайся.

– Я и не сомневаюсь. Завтра буду, как огурчик. – Я хотел добавить еще что-нибудь жизнеутверждающее, но так и не нашел слов. И вышел из кабинета.

Дома еще в коридоре я уловил восхитительные запахами доносящиеся с кухни. Наташа испекла пироги, мои любимые – с капустой. Все мнимые тревоги и волнения сегодняшнего дня мгновенно улетучились. Как же хорошо, когда дома пахнет пирожками, а жена, все еще любимая, хлопочет на кухне. Никогда раньше эта простая мысль не приходила мне в голову. И только теперь, после тревожащего сна, после неожиданного обморока на работе, мне стало уютно и легко, как никогда прежде. Мне вдруг захотелось обнять ее, уткнуться лицом в ее волосы, почувствовать тепло, как много лет назад, когда мы впервые остались наедине.

С самого начала в нашем знакомстве было что-то таинственное, мистическое. Наша любовь и то обстоятельство, при котором мы обрели ее, связало нас на много лет счастливой жизни. С годами это стало забавным. Почему то именно этим вечером я отчетливо вспомнил историю нашего знакомства.

Вам наверняка приходилось бывать на свадьбах, юбилеях или похоронах. И вы, конечно же, замечали, что ни одно такое мероприятие не обходится без людей случайных, попавших в компанию друзей или родственников едва ли не в первый раз. Такие незнакомцы стараются не привлекать внимания и ведут себя тихо и незаметно. Они, как правило, оказываются в дальнем конце стола и почти не разговаривают. Только улыбаются или скорбят в зависимости от обстановки.

Вот и с нами произошла такая история в далеком и цветущем мае. Я тогда был студентом третьего курса и неожиданно оказался на похоронах университетского преподавателя. Я почти не знал его. Юрий Александрович – так звали умершего, вел в нашей группе семинары по математической статистике раз в неделю. Это был тихий незаметный старичок, я и лица его толком не помню. И вот неожиданно умер прямо перед сессией. Как правило, в молодости смерть не слишком близкого человека проходит почти не заметно, не омрачая привычный ход жизни. Так бы случилось и в этот раз, но в комитете комсомола, где я считался активистом, как прошедший армию человек, мне поручили собрать ребят, чтобы достойно проводить ушедшего из жизни преподавателя. Несколько близких мне по духу сокурсников согласились составить мне компанию, не из-за скорби по усопшему, а скорее из дружеского участия.

Так мы и оказались на поминках в квартире Юрия Александровича недалеко от метро Фрунзенская. Народу было довольно много, и поэтому за поминальный стол приглашали по очереди. Так получилось, что мы – студенты оказались последним. Коллеги и друзья Юрия Александровича тихо исчезали за входными дверьми, и в итоге, в квартире остались только близкие родственники и наша студенческая компания.

Все слова уже были сказаны, и за столом воцарилась тишина. Мы все притихли не в силах нарушить эту торжественную печаль и скорбь, воцарившиеся в доме.

– Вы, покушайте, мальчики, покушайте. – Какая-то бабушка, то ли родственница, то ли соседка, потчевала нас блинами и кутьей.

– Водочки выпейте. Помяните Юрочку. Пусть земля ему будет пухом и царство небесное. – И она несколько раз перекрестилась, обращая свой взор куда-то поверх наших голов.

Мы молча выпили разлитую по рюмкам водку и не глядя друг на друга и, как будто, стыдясь чего-то, торопливо жевали теплые блины.

Тишина парализовала нашу волю, как будто, кто-то неведомый пытался силой удержать нас за этим столом. Надо было сказать несколько слов в память о покойном, тихо попрощаться и уйти из этого дома, из этой гнетущей тишины на улицу, туда, где был май, и бушевала весна. Но мы с приятелями как будто замерли в немом оцепенении. На стене мерно тикали маятниковые часы, да какие-то посторонние звуки изредка доносились с кухни.