Сергей Конюхов - Липкие сны

А может быть, все эти рассуждения – следствие моего плохого настроения. И наша мимолетная размолвка завтра улетучится, как дым вместе с моими дурными мыслями и плохим настроением.

– С Женечкой сегодня разговаривала. – Наташа вошла в кухню, и сразу же стало, как будто светлей.

– Как она там? – Мой чай почти остыл, и я выпил его остатки несколькими большими глотками.

– Она скучает.

– Что, так и сказала?

– Нет, конечно. Я это и без ее слов почувствовала. Кстати, хотела с тобой поговорить. Обижается, что ты ей редко звонишь.

– Надо будет поговорить с ней. Как-то закрутился на работе. И если честно – забыл.

– Да. Отец называется! Когда приедет на каникулы, надо будет купить ей компьютер с веб-камерой. Тогда чаще сможем ее видеть.

– Конечно. Обязательно купим. А в Москву она не думает возвращаться.

– Я думаю – нет. Хотя, можешь сам у нее спросить. Но, знаешь, я одобряю ее решение. Раз она решила быть самостоятельной, пусть будет.

– Наверное, ты права. И все равно, это так непривычно, мы здесь, а она там.

– Ничего страшного, привыкнем. Да и условия жизни там вполне приличные. Все-таки Европа.

– Ладно, позвоню ей после ужина. Какие еще новости?

– Какие у меня новости? Ждала тебя. Приготовила ужин. Да, еще письмо маме написала.

– Письмо!

– Ты же знаешь, у нее нет мобильного телефона, она так и не научилась им пользоваться. Вот и пишу иногда.

– Интересно. Ты мне никогда раньше об этом не рассказывала. Дашь почитать?

– Да, что там рассказывать. Обычная женская болтовня. Тебе это будет неинтересно. К тому же, не стоит читать чужие письма. Разве тебя не научили этому в детстве?

– Научили, конечно. Но, мне кажется, для меня это не такие уж чужие письма. Впрочем, ты права. Каждый из нас имеет право на личную жизнь. И не стоит туда вторгаться, даже самым близким людям. И что же, она тебе отвечает?

– Конечно! Аккуратно, на каждое письмо.

– Как мне это раньше в голову не приходило. Как у нее дела?

– Все по-прежнему. Дожди размыли все дороги. Теперь до них можно только на тракторе добраться.

– Надо будет как-нибудь съездить к ней в деревню, навестить.

– Ты каждый год мне это говоришь, в итоге я еду всегда одна. Вот и этим летом.

– Помню я, помню. В этот раз у меня был завал, и я никак не мог вырваться.

– Она не в обиде. Гордится тем что, у ее дочери такой уважаемый и занятой муж. Говорит, что был бы бездельником, тогда бы чаще приезжал к нам в деревню на свежий воздух. Пусть не приезжает, зато всегда при деле.

– Передавай ей привет и наилучшие пожелания. В общем, ты сама знаешь, что написать в этом случае. Мне действительно жаль, что мы редко видимся с твоей матерью. Кстати, если хочешь, мы можем перевезти ее сюда к нам. Много места она не займет и тебе по хозяйству поможет.

– Она не поедет. Я уже думала об этом. Она настолько приросла к своему дому, хозяйству. У нее там куры. Она никогда их не бросит.

– Понятно. Кажется, год назад мы уже говорили об этом. В общем, наверное, это и правильно. Каждый должен заниматься своим делом, тогда всем будет проще.

– Ладно, философ. Будешь еще чай? – Первый раз за вечер она улыбнулась. Лицо ее просветлело, морщинки разгладились, и на мгновение мне показалось, что на кухне стало вдруг чуть-чуть светлее.

– Пожалуй, нет. Пойду, полежу немного в ванной и спать. Устал сегодня. Все-таки понедельник – день тяжелый.

– Давай. А я пока посмотрю телевизор. Там как раз сериал начинается.

– Вот и хорошо. Не буду тебе мешать.

– Наши руки разомкнулись, и я почувствовал влажную прохладу, оставшуюся после ее прикосновения.

Глава 4. Поездка к за грибами.

Как красива и загадочна бывает осень в сентябре.

Какие восхитительные закаты раскрашивают небосвод, когда солнце прячется за кромкой леса. Тут и там сплетаются облака, рисуя на небе фантастические сюжеты. Медленно тает золотая полоска на западе. Вокруг нее все еще розовое небо постепенно темнеет, становится багряным, пурпурным, бездонным. Нахальные звезды гурьбой рассыпаются на небосводе, и восхитительно-фиолетовая мантия – сказочная пелерина заботливо укутывает встревоженную холодными ветрами землю в ожидании нового дня.

Осеннее утро холодное влажное тревожное. От земли поднимается туман. Воздух густой, тяжелый, как перед грозой. Небо уже не такое голубое, как в июле, оно постепенно сереет и как бы спускается ближе к земле. Как будто там за его пастельным покрывалом кто-то сверху силится рассмотреть землю, запечатлеть ее благоухающую нивами и плодами в своей памяти, чтобы потом уже без оглядки на лето засыпать все ее великолепие белым снегом.

Но это будет потом. А пока серые тучи наползают отовсюду на беззащитный небосвод и вот уже серый, нудный дождь изливается на землю бесконечным потоком. Изредка промелькнет одинокая птица и с громким встревоженным криком исчезнет за пеленой дождя. Капли барабанят по стеклам и крышам домов, и, кажется, этой дроби не будет конца.

Чуть позже где-то над лесом, на краю неба можно заметить приближающуюся полоску света. То тут, то там возникают просветы в облаках в какие можно увидеть кусочки голубого умытого неба. И о чудо. Барабанная дробь стихает. Свежий ветер все увереннее разгоняет свинцовые тучи, и вот, наконец, долгожданное солнце пытается согреть распухшую от влаги, уставшую землю.

Я наблюдал за перипетиями природы, сидя на кухне своего старинного друга Юры Маришина. Дождь, который начался в субботу вечером и лил всю ночь воскресенья, прекратился, и пейзаж за окном перестал быть таким унылым и безрадостным. Перед моими глазами был поросший бурьяном пустырь – некогда колхозное поле, а за ним начинался лес – конечная цель моего приезда к Юре. Каждый год в конце сентября мы с женой приезжали к нему на выходные за грибами.

В этот раз Наташа неважно себя почувствовала, поэтому я приехал один. Вечером Юра позвонил ей с моего телефона и долго сожалел о ее отсутствии. В конечном итоге мы уселись с ним ужинать Он, как и всегда, радушно встретил меня. Мы много ели, еще больше пили, вспоминали нашу дружбу и прожитые годы. В общем, все было непринужденно и весело. Наверное, поэтому сейчас, глядя на лужи за окном, я испытывал легкое чувство стыда и досады на то, что, видимо, нам так и не удастся сегодня добраться до леса.

Солнечный луч проник на кухню, и сразу же на душе стало веселей. Юра с неожиданным для воскресного утра энтузиазмом принялся убирать со стола и мыть посуду.

– Давай я тебе помогу, Юр! – Я оторвался от созерцания и попытался ему помочь.

– Нет. Нет, Андрюш! Ни в коем случае. Я за пять лет холостяцкой жизни так насобачился вести хозяйство, что тебе за мной просто не угнаться. К тому же ты у меня в гостях. Видишь, солнышко проглянуло. Сейчас сходим на станцию, пивка возьмем, и тогда уж посидим по-человечески.