Иван Барминов - Про Петю и косточку

«А вдруг она тоже влюблена в меня?» – осмелился мысленно предположить Алексей, но тут же будто одернул себя и попытался запретить себе думать об Ане и своих чувствах. – «Нет, нет, нет! Так нельзя, я люблю свою Лену, как бы мне ни было сложно с ней». И он даже попытался отвернуться от Ани в другую сторону. Но что-то внутри него нашептывало таким тоном, каким мать успокаивает маленького ребенка в кроватке: «Посмотри на себя, ты слишком напряжен, расслабься, это всего лишь жизнь. Ты не властен над этим костром, над этим миром и над своими чувствами. Все растает, все исчезнет через несколько десятков лет. Все будет смыто рекою времени, а ты сидишь здесь сейчас и пытаешься запретить себе чувствовать! Ты просто дурак! Ты жалок и смешон! Живи сейчас так, как тебе хочется. Какой смысл бояться собственных чувств?» Алексей подумал, что не будет бояться самого себя, и снова посмотрел на Аню.

– Хорошо здесь сидеть, тихо, тепло и даже не жарко, – проронил Алексей.

– Да уж, кажется, я могла бы просидеть так целую вечность, – ответила Аня, и они замолчали, не зная, что еще можно сказать, и стали глядеть на огонь.

Через пару минут Аня увидела, что огня стало чуть меньше, и положила в костер еще одно полено. Для этого она привстала со стула, наклонившись вперед. Ее кожаная куртка правым краем сначала качнулась по инерции к костру, а затем отодвинулась назад, открыв взору Алексея белую майку, обтягивающую стройный бок и часть груди.

«Боже мой! – восторженно подумал Алексей. – Как это прекрасно! Как она, Аня, прекрасна! Такая молодая, сильная, гибкая, женственная!!» Алексей старался не давать волю своим мыслям и чувствам, переводя взгляд то в сторону холмов, то себе под ноги. «Да, лучше я буду думать об этих холмах, интересно, почему тот, что справа, больше, чем тот, что слева? Почему не наоборот? Интересно, почему холмы бывают разными? Интересно, а у нее левая и правая груди одинаковые, или нет?» – Алексей неожиданно вернулся к мыслям об Ане. Он вдруг осознал, что от своего интереса к тому, что он наблюдал краешком сознания на периферии своего зрения, было невозможно спрятаться.

Сначала он испугался собственной грубости, невежественности и глупости: «Ужас, она же человек, а я о ней думаю, как о кукле какой-то!» Но затем он подумал, что нужно признать, что в мире есть сиськи, и ему нравится на них смотреть, и вряд ли в этом процессе можно найти что-либо ужасное или глупое. «Наверное, так и задумано природой, а я зачем-то лишний раз придумываю себе какие-то запреты». Он расслабился и решил продолжить разговор:

– Аня, послушай, я тут подумал, – начал мяться он.

– Да? – с невинным интересом отозвалась Аня и посмотрела на него.

– Я не знаю, как сказать, – продолжил он мямлить.

Она увидела его нерешительность, ей стало интересно, отчего он смутился, и она решила подбодрить его, назвав Лешей. Казалось, что так ей удастся передать ему немного мягкости и ласки:

– Леша, я очень внимательно тебя слушаю.

Алексей смотрел прямо в ее большие чарующие глаза, и в этот момент ему начало казаться, что они гипнотизируют его. Он смотрел и представлял, как падает в светло-карюю глубь этих глаз. Это было похоже, как если бы он решил прыгнуть со стометровой вышки в тихое бездонное одинокое озеро на зеленой поляне посреди дремучего векового леса. Попробуйте представить себе, как вы стоите на такой вышке и смотрите вниз, туда, где между большим и вторым пальцем собственной ноги виден небольшой кружочек этого озера. Эта водяная гладь так привлекательна, так маняща, вам очень хочется побыстрее нырнуть туда и узнать, что будет, какие ощущения это вызовет. Но, с другой стороны, очень страшно, ведь вы так высоко, так далеко от нее. А вдруг не попадете? Вдруг вас сдует ветром по пути, вдруг водные очертания не примут вас или окажутся слишком маленькими? Но все же, несмотря на страх, вы медленно поднимаете ногу и заносите ее над огромным пространством, а затем отталкиваетесь второй ногой и начинаете падать, постепенно ускоряясь. Все это время ваш взгляд не отрывается от тихой, безмятежной глади озера. Вы ждете, что по мере падения размер озера будет увеличиваться и, о чудо! – так и происходит! Вы продолжаете падать по направлению к воде, а озеро расширяется, оно будто распахивает свои объятия, готовясь принять вас в себя. И хотя можно было бы ожидать, что падение будет становиться все более быстрым и, соответственно, более опасным, оказывается, что вы падаете все более мягко и нежно. Будто воздух вокруг смягчает скорость вашего приближения к воде. Будто сама природа, увидев, как вы с озером тянетесь друг к другу, как надеетесь на скорую встречу, на скорое слияние, растрогалась и изменила свои законы. И теперь нет никакого закона тяготения, есть только мягкие воздушные руки природы, которые нежно опускают вас в ласковое озеро. И уже совсем скоро вы встретитесь, озеро уже совсем близко, вы будто улыбаетесь друг другу, радуясь скорой встрече. И этот момент скорого слияния, скорого наступления безмятежного, безусловного счастья так важен, так сильно переживается, что и само время замедляется. Время изо всех сил старается течь помедленнее, чтобы дать вам с озером подольше насладиться этим чудесным моментом предстоящего слияния. И вы продолжаете улыбаться, чувствовать себя абсолютно счастливым и падать, падать, падать в озеро. Уже совсем близко, уже осталось несколько метров. Еще немного, еще чуть-чуть, еще несколько мимолетных мгновений…

Так чувствовал себя Алексей в эту минуту, когда смотрел Ане прямо в глаза. Он падал, и падал, и падал в ее светло-карие озера…

Но вслух он произнес:

– Знаешь, этот вечер так прекрасен, все вокруг такое чудесное.

– Да, – согласилась Аня, продолжая пристально смотреть на Алексея, – здесь так красиво!

– Знаешь, Ань, я, кажется, понял, откуда берется красота, – Алексей продолжал свою мысль. – Кажется, есть универсальный природный закон красоты. И все вокруг подчиняется ему.

Аня несколько озадачилась, так как не понимала, куда он клонит, но его слова звучали красиво и интригующе, так что она с интересом продолжила слушать.

– Нет, ну правда, посмотри вокруг! – Алексей продолжал вырисовывать свою сложную мысль. – Вот мы видим этот костер, ну ведь он очень красив, не правда ли? А почему? – Алексей как бы вел диалог сам с собой. – А потому, что он горит в этом очень красивом месте. Эти степи, эти холмы – они будто созданы для того, чтобы ими любоваться, и, конечно же, костер, который здесь горит, просто не имеет права быть некрасивым!

Аня в этот момент думала, какая странная мысль у него, и непонятно, то ли у него такое странное оригинальное мышление, то ли он слишком долго говорит то, что хочет сказать. Но все же было интересно, чем эта мысль закончится, поэтому она кивнула и сказала: