Александр Гельманов - Древо прошлой жизни. Том I. Часть 1. Потомок Духа

– Но как педагог я согласна. История семьи, ячейки общества и история родины помогают воспитанию растущих поколений.

– Ну, это две совсем разные истории, хотя бы потому, что брак и семья основываются на взаимном уважении и любви. Если только это не гарем, за который ратуют некоторые государственные мужи с первобытными замашками.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Конечно, правильно, что в школе дают такие домашние задания. Ведь Россия занимает первое место в мире по числу убийств родителей своими детьми. А ребёнку надо объяснить, что его папа и мама тоже были маленькими, дедушка с бабушкой когда-то были молодыми и не болели. А если бы не было его прабабушек и прадедушек, то не было бы и тебя, наше любимое чадо. И ещё у тебя были всякие пра-пра -, которые, если бы смогли дожить, тоже любили бы тебя, а ты их. Но не было в их времена ни компьютера, ни чупа-чупса на палочке, потому что, возможно, они жили в сказочных замках, посмеиваясь над интернет-сидельцами и геймерами, и играли совсем в другие, не виртуальные игры. И вот, когда ты вырастешь, обязательно узнаешь, кто были твои далёкие предки, и, может быть, если, конечно, будешь хорошо учиться, найдёшь тот старинный замок, где они жили. Потому что главное в нашей жизни – это твои близкие и родные и все люди вообще – с их бабушками и дедушками. Это и есть твоя настоящая Родина. Поэтому её и защищают.

Я тряхнул головой, удивляясь, как за секунды в ней пронеслось сразу столько мыслей, да ещё таких чётких и последовательных. Внезапно я осёкся, прервав поток своих педагогических измышлений. Чего это я?

– Ну, ты даёшь? Не всякий учитель так сможет выразиться.

Полёт моей разнузданной педагогической фантазии внезапно иссяк, и я сказал:

– Просто для меня погас свет в конце какого-то длинного тоннеля, по которому я шёл как осёл за морковкой. Один рыжий тип отключил. И я оглянулся вокруг: вроде темнее, а видно больше. Как будто стоишь на столе и смотришь сверху. Если когда-нибудь у меня будет ребёнок, я не стану его останавливать – пускай он лезет на стол. Только присмотрю, чтобы не упал. Все мы должны карабкаться на свой стол. А тот рыжий тип ещё заявил, что такие как он, пришли надолго…

– Будет, будет… – начала, но не договорила фразу Галя, так как дверь тут же открылась, и в квартиру вошли мой брат с дочерью, которая кроме гимназии с «уклоном» занималась ещё и в музыкальной школе.

– Привет! – прокричала племяшка как на детском утреннике.

– Здрастье, – по-вечернему отреагировал я. – Твой «ненавистный инструмент» пришла пора настроить, – добавил я, имея в виду пианино. – А то как же ты для меня сыграешь «Мурку»? Вот я в твои годы играл на дедушкином аккордеоне, а твой папа скрипел на скрипке… Эх, как сказал бы неизвестный мне поэт-бойскаут:

– Не так, дядя Саша. Надо так:

– Чтобы цитировать родного дядю не обязательно прослыть вундеркиндом.

Мы засмеялись и перешли к обсуждению повседневных дел, а Галя стала накрывать стол. За ужином мы вспомнили родителей, поговорили о личных планах на ближайшее будущее, которое ничего замечательного не приоткрывало. Так, одни серые будни, тем более, до лета было ещё далеко.

Задерживаться я не стал, решив, что сегодня, наконец, лягу спать пораньше, и почти сразу ушёл восвояси. А к короткому разговору о родословном дереве нашей семьи мы больше не возвращались. Тогда я не мог догадываться, что очень скоро мне предстоит складывать картинку из мозаики, фрагменты которой будут попадаться мне в самых неожиданных местах, удалённых на сотни и даже тысячи километров друг от друга. Да и тот разговор о школьном задании по составлению своей родословной, скорее всего, не мог быть простой случайностью, потому что в нашем мире ничего случайного не бывает. А иначе, как объяснить случайностью второй, третий… десятый повод, послуживший толчком к составлению фамильного древа, да ещё весьма необычного древа? И как, вообще, следовало оценить последующие события, которые заставили меня действовать так, чтобы так круто изменилась моя, и не только моя жизнь?

– Могут ли Духи знать наши самые сокровенные мысли?

«Они знают часто то, что вы желали бы скрыть даже от самих себя; ни поступки, ни мысли не могут быть скрыты от них».

– Поэтому легче скрыть что-нибудь от человека, когда он жив, нежели после его смерти?

«Без сомнения, и в то время, когда вы уверены, что вы одни, вас окружает толпа Духов, которые видят вас».

– Что думают о нас Духи, нас окружающие и наблюдающие за нами?

«Лёгкие Духи смеются над причинёнными вам неприятностями и над вашим нетерпением. Серьёзные Духи жалеют вас и стараются помогать вам».

– Имеют ли Духи влияние на наши мысли и на наши поступки?

«В этом отношении их влияние гораздо больше, чем вы думаете, так как они часто руководят вами».

– Значит, одни из наших мыслей – наши собственные, а другие – внушённые нам?

«В числе этих мыслей есть и ваши собственные, и внушённые нами; вот почему, чувствуя в себе борьбу мыслей, вы находитесь часто в нерешимости. Внушённая мысль есть как бы голос, говорящий вам. Собственные ваши мысли большею частью те, которые являются первыми».

– Люди с большим умом и люди гениальные всегда ли почерпают свои мысли в самих себе?

«Когда они не находят их в себе, то призывают на помощь вдохновение; этим они, нисколько того не подозревая, вызывают Духов».

– Духи, желающие склонить нас к злу, пользуются ли теми обстоятельствами, которые окружают нас, или же сами могут создать эти обстоятельства?

«Они пользуются обстоятельствами, но часто вызывают их сами, увлекая вас без вашего ведома к предмету ваших стремлений. Так, например, человек находит на дороге деньги. Не думай, чтоб Духи положили их в этом месте, но они могут внушить человеку мысль пойти по этому направлению, и тогда уже внушают ему желание завладеть этими деньгами, между тем, как другие советуют ему отдать их тому, кому они принадлежат. То же самое бывает при всех других искушениях».

– Какого рода страдания наши более огорчают Духов, физические или нравственные?

«Ваш эгоизм и ваше жестокосердие. От них происходит всё: Духи смеются над всеми мнимыми бедствиями, порождаемыми гордостью и честолюбием; они наслаждаются теми, которые могут сократить время вашего искупления».