Evgenii Shan - О людях уходящего времени

Однажды, в самый разгар пожаров, районная администрация решила своими силами участвовать в рейдах. Раздавать листовки, помогать в тушении. Договорились о встрече в 19 часов вечера, в 18.45 поступил звонок от учебно-опытного лесхоза о возгорании на Собакиной. УАЗик быстро подлетел к администрации, в машине уже полный комплект лесников. Забрали ошалевших двух молодых чиновников и помчались. Звоним в лесхоз по дороге.

– Где горит то? Хорошо горит? Мы успеваем?

– Слабенько от речки в гору ползёт, травка же мелкая, успеете, – никто и не удосужился повнимательнее посмотреть, не своя ж земля.

Огонь уходил по логу вверх, по молодым пихточкам, по прошлогоднему травяному загату. Крутой склон от речки уже выгорел и дымилось кое-где. Мокрый ложок с тропинкой наверх казался безопасным для огня. Дал парнишкам с администрации один опрыскиватель на двоих.

– Посмотрите ложок, проливайте под деревьями, где дымит, – сам полез по склону с лесниками, но вовремя сообразил, что опоздали.

– Прокоп, ты с пацанами тут ложок смотрите, я на Пьяную!

– Кабы успеть, пока до ЛЭП не поднялось.

Рванули вокруг, нет бы сразу оттуда заезжать. В деревне заправили заново все ранцы водой, через гаражи с брошенной техникой коммунхоза на заросшие молодняком сосны поля под ЛЭП. К этому пожару уже подтягивались и Базайские и инспекция. Огонь подошёл вплотную к молоднякам, вылез таки из лога, прополз мелкими язычками по склону.

– Аа, блииин! Пригаси ту кромку, а то уйдёт в сосняк по ветру.

Лесники метались как бешенные в густом дыму по краю молодняков, густого соснового самосева. За взрослым сосняком с хвойным опадом и шишками по земле, дачный посёлок. Хорошо, деревню опахали, да и надежда, что в другую сторону не уйдёт через лог в скалы Лысой сопки. Огонь вырвался, загудел как в трубе, поднял вихрь сажи и обдал нестерпимым жаром.

– Все назад! Сгорим, бля! В сосняк, там встретим, еслиф чо!

– Саня, ты по ложку от Собакиной на самый верх при, не дай ему к скалам уйти, там хрен поймаем, – по рации помлесничему Базайского.

– Елен Алексанна, вы-то как сюда? Вот и посмотрит инспекция на верховой.

От деревни подъезжала пожарная машина, снизу поднимались лесники. Городское лесничество с опалёнными бровями и усами отбивало прыгающий огонь от вековых сосен и сухих баланов под ними, кустов со свернувшимися от жара листочками. Огонь задохнулся на противопожарном разрыве, ПЧ-3 из двух стволов с другой его стороны сбивало ревущее пламя. Летящие под полог головёшки тушили ранцами. Справились… Лесничий сидел и курил на мокрой траве, подстелив пустой опрыскиватель неизвестно для чего под себя.

Весь июнь пробегали по границе с заповедником «Столбы» кое-как налаживая взаимодействие и ругая на чём свет стоит и инспекторов, составляющих протокола, и туристов, с злости специально поджигающих траву. Никто не осознавал, что такие шалости с огнём по сухой траве могут привести к большим бедам. Городские жители никогда не видели лесных пожаров, надеялись на власти и МЧС, а себя считали аккуратными. Продолжали жечь мусор на участках, отжигать траву в сторону леса, «чтоб клещи не лезли». Пожароопасный сезон в этом году, такой тяжёлый, постепенно сходил «на нет». В один прекрасный день зам директора вызвал к себе и распорядился готовиться к командировке.

– Поедешь в Кедровый искать посадочный материал.

– А пожары? Как я лесничество брошу?

– Без тебя дотушим. Едешь на неделю.

Кедровый встретил ласковым весенним солнышком и яркой зеленью кедра на вырубах. Только кедр может так веселить глаз, только кедрушки переливаются почти изумрудным цветом, хоть и названы темнохвойниками. Площади вырубов послевоенной поры были разработаны и засажены елью и кедром. Саженцы поднялись, распрямили свои стволики, уставились в небо, намерились жить. Старые лесные дороги, которые вели к тем вырубам, чуть подняты повыше, очевидно отсыпались стройучастками, как это по всему Союзу было принято. А сами выруба где как. Какой в болотце, какой в низинку, какой по берегу ручейка. В мае месяце площади уже начали отходить оттаивать, оттаивать начали и лесные дороги. Их с тех пор никто и не ремонтировал, во многих местах колеи заполнены болотной водой, кое где прокинута гать, если по дороге местные до лесных покосов добирались. Лесхоз после посадок, как водится, лет пять проводил уходы, а как окрепли посадки, так и дороги не нужны стали.

Опять клещи, опять обед на свежем воздухе под пихтой на краю чьего-то покоса. В ста метрах площади с посадочным материалом, выдал Козульский лесхоз лесничеству разрешение зарабатывать деньги. Зарабатывать лесничество хотело, лесничий тоже. Дали городским озеленителям добро на выкопку кедров и елочек. По весне копали еще на этих лесокультурных площадях, но… дороги совсем расползлись, даже ЗИЛ-131 уже не мог пролезть с большака на лесную дорогу. Ухнулся на все три моста в жидкую болотную грязь, елозил в колеях, пока ни увяз окончательно. Кроме лесничего и одного родного лесника, Сашки Приходько, рабочие остальные были с центрального участка. Работники спорые, но с лесным делом совсем не знакомые. Копать они умели, садить комом тоже, а вот как машину вызволить, как веток нарубить, руки не оттуда растут.

– Ты уже пьяный?! Ты когда успел та!?

– Та я эта… красиньку тока.

– На обеде что ли? Вас хоть не оставляй одних.

Пока ходил осматривался, разведывал, рабочие после долгой дороги, перед тяжёлой работой перекусили, да и выпить успели. Приходько смеётся, смеются и узсники, один только грустный, руками виновато разводит.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.