Виолетта Трофимова - За гранью грядущего. Роман

– Вот видишь. А на тебя я надивиться не могу. Такая музыка, почти классическая! Текст – ни одного бранного слова! Похоже, вы с Брауном друг друга нашли. Он тоже несовременный, живет во дворце со своей мамашей-профессором.

Дейзи рассмеялась.

– У меня нет дворца, просто хороший дом. Кстати, приглашаю в гости. Лайм готовит лучше, чем в ресторане.

– Спасибо. Может, как-нибудь заеду.

Они распрощались и разошлись по своим делам.

Они не стали подругами, но работали вместе легко. Поссориться с обладательницей такого характера, как у Кейт, было практически невозможно. Она еще пар раз вспомнила про пояс верности, ратовала за включение поцелуя в конец клипа, на что Дейзи поморщилась, а мистер Браун пожал плечами и сказал «посмотрим», и на этом успокоилась. В кадре Кейт стала держать себя скромнее, и претензий к ней больше не было.

На следующей неделе Дейзи взяла в библиотеке проэггнистскую книжку, которую прочитала за два захода и от которой ей хотелось плеваться. Самое страшное состояло в том, что она встретила там слова, очень похожие на те, которые когда-то произнес Лайм в одном из своих выступлений. Раньше Дейзи всегда радовалась, когда встречала в книгах упоминания о муже. Но не в такой тупой, как эта… Нужно было работать и копать дальше относительно эггнизма, сжав зубы. Нужно было улыбаться Лайму, быть милой с Брауном, любезной с Питером, как ни в чем не бывало. Дейзи считала, что все это сможет. Она старалась не думать все время об эггнистах, но однажды, направляясь на съемки в конце марта, решила составить список людей, помогавших когда-то Лайму и проверить, не являются ли они эггнистами. Она пыталась убедить себя, что таким образом узнает правду и, скорее всего, ответ будет отрицательным. Она удостоверится, что Лайм ей не лгал, и снова будет счастлива.

В тот же день мистер Браун встретил Дейзи с какой-то девушкой азиатского типа.

– Это мисс Ли, – сказал он. – Она будет учить тебя старинным танцам. Договорись с ней, когда и где вы будете встречаться.

«Жаль, что это не Вивьен Ли», – почему-то мелькнуло у Дейзи.

– Очень приятно, – сказала она вслух.

– Мне тоже, – отозвалась преподавательница.

– Мне было бы удобно заниматься тогда, когда я бываю в Нью-Йорке, то есть в понедельник, среду и пятницу, до съемок.

– Я думаю, Вам хватит пары занятий. Я слышала, Вы очень способная.

– Не спешите меня хвалить. Я занималась танцами очень давно.

Но ей действительно оказалось достаточно двух занятий. Сцена бала стала одной из самых красивых в клипе. В гриме и одежде под старину Боб выглядел очень даже прилично, и развращенность практически не проступала на его лице. Он не пытался заигрывать с Дейзи, тем более, что Браун сказал ему, что девушка занята и что доктор Миллан – не книжный червь и от него может и влететь за излишние вольности. Боб принял это к сведению.

Они работали дружно, но в сроки не укладывались. Браун нервничал, но старался не подавать вида. Дейзи тоже стала дерганой, но по другому поводу. В одной из многочисленных книг по эггнизму, которые она заказала из фонда библиотеки, девушка наткнулась на фамилию Петерсон. Миссис Петерсон была одной из тех дам, кто помог Лайму попасть на конференцию, с которой и началась его блестящая карьера. Дейзи ее видела когда-то, и у нее вроде бы был муж. Мистер Петерсон, о котором упоминалось в книге, был « Предводителем второй оболочки» одного из куполов. Девушка уже прилично разбиралась в эггнистской иерархии» – этих многочисленных «предводителях», «генералах», «начальниках» «ядра», «1-й, 2-й и т. д. оболочки» и т.п., которая иногда раздражала ее, а порой просто смешила. Почему Лайм, серьезный ученый, имел отношение к этой странной организации? Дейзи могла только предполагать – из-за связей. От такой мысли ее начинало тошнить. Она приходила домой, была раздраженной и тем удивляла мужа. К Пасхе обнаружилось, что еще двое не очень близких знакомых Лайма до сих пор состоят в эггнистских куполах.

Страстная неделя, особенно, Великий Четверг, Великая Пятница и Великая Суббота, всегда была тяжелой для Дейзи. Вот и четырнадцатого, за два дня до Пасхи, вернувшись со съемок довольно поздно, девушка огрызнулась на Лайма довольно грубо и практически без повода.

– Дейзи, что с тобой? – спросил он обеспокоенно. – Что с тобой происходит в последнее время? Ты стала очень нервной. Что у тебя за проблемы? Я должен это знать.

– Можешь быть уверен, у меня нет другого мужчины, – почему-то ответила Дейзи, и это прозвучало грубо.

Лайм чуть сжал зубы, но сказал довольно спокойно:

– Надеюсь, если бы такое случилось, я бы узнал об этом первым.

– Да, конечно. Извини, – девушка подошла к мужу, взмахнув пару раз руками, как будто отмахиваясь от собственных дурацких слов. – Я просто устала. Съемки очень утомительные, обстановка нервная, в сроки не укладываемся.

– Дейзи, я должен знать о твоих проблемах, – сказал Лайм, беря ее за руки и усаживая на стул. – Может, мне приехать на съемки? Я давно хотел, но думал, что без меня тебе работать лучше. Может, мне поговорить с Брауном? Он тебя обидел? Что случилось, в конце концов?

– Да ничего не случилось, Лайм. Не надо никуда приезжать и никому звонить. Я сегодня отдохну, а завтра буду готовиться к пасхальному концерту в Ратуше. Если ты мне поможешь с аккомпанементом, я скажу тебе спасибо.

– Ну конечно, конечно, помогу.

Он обнял ее, и впервые ей это не было приятно.

Праздник Воскресения Христова Дейзи всегда отмечала более пышно, чем другие американцы. Она красила яйца, варила творожную пасху, как всегда делали в ее славянской семье, и даже покупала куличи в православной церкви, куда обычно не ходила. Вечером Дейзи долго разговаривала по телефону с мамой, рассказывала о записи альбома, о съемках клипа и ни словом не обмолвилась об эггнистах и своих внутренних проблемах. Лайм поверил ее объяснениям, хотя и повторил пару раз, что приедет как-нибудь на съемки. Дейзи опять стала его отговаривать, так как знала, что нервозную обстановку создает там сама своими резкими словами и неадекватной реакцией на любое замечание, и не хотела, чтобы он это заметил. Вместе с тем девушка дала себе обещание взять себя в руки и больше не давать мужу повода расспрашивать себя о своих проблемах.

Концерт в Ратуше прошел очень успешно. Правда, у Дейзи было всего два номера – псалом на собственную музыку и религиозная песня, к которой она написала не только мелодию, но и слова. За роялем она казалась маленькой вдохновенной женщиной. Дейзи исполняла все, даже псалом, очень страстно. Наутро в понедельник несколько местных газет пели ей дифирамбы.

На Пасхальной неделе Дейзи и Питер решили сделать специальную запись «Песни тебе» для клипа. Браун прислал целый список собственных замечаний, исходя из предыдущего, альбомного варианта. Правда, так как он слышал неокончательную версию, многие вещи уже были учтены. Просьба Браун усилить скрипку в аккомпанементе заставила Питера и Дейзи найти один из таких вариантов записи, чтобы не разыскивать скрипача, который на праздники уехал из города. В отношении голоса у Брауна замечаний не было.