Александр Гельманов - Древо прошлой жизни. Том IV. Часть 3. Эмблема Создателя

– Не спишь?

– Укладываюсь. У вас там что, ввели среднеевропейское время? Что стряслось?

– Ничего. Почему-то не спится, хотел задать дежурный вопрос о возвращении.

– Пока не знаю. Мой друг Марк затаскал меня по достопримечательностям. Если осмотрю не всё, буду жалеть. И не беспокойся, я сам позвоню.

– Ладно. Ты не забыл, что Ленке дали задание составить родословную?

– Нашёл, блин, Клинтон, о чём напоминать. Вернусь, составлю. Передай, заработает по немецкой балльной шкале кол.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, отключились, и я снова посмотрел на часы. Может, Хельга передумала?

Вчера мы обговорили детали вылазки. Она подтвердила, что на верхних этажах здания идёт ремонт, и коридор, в котором находится молельня, действительно, перекрыт. В замок легче всего войти в те двери, через которые во двор выходят экскурсанты. Бригадир строителей получает ключ от этих дверей у вахтёра, затем рабочие поднимаются по боковой лестнице на верхние этажи. По окончании рабочего дня ключ сдаётся вахтёру. Главное, удалось выяснить, что с нижнего этажа, где расположена кухня, можно попасть на боковую лестницу, правда, до верхних этажей Хельга не поднялась.

Шаги на тёмной пустынной улице были слышны издалека. На Хельге была голубая спортивная куртка, чёрные брюки и повязанная на голове цветная лента.

– Привет. Сколько времени? – спросил я.

– Привет. 21.15.

– А у меня половина. Рурская магнитная аномалия, часы забарахлили. Подожди, переставлю стрелки.

– Зачем тебе рюкзак?

– Взял большую бутылку воды, в сумку она не входит.

Вода – не единственное, что я прихватил с собой. Вчера я купил две отвёртки: одну побольше и потяжелее, другую – потоньше и подлиннее, – для взлома дверей и простукивания стены. Зубило и молоток я покупать не стал, так как реакция Хельги на то, что я собирался делать, была для меня непредсказуемой. Кроме того, в рюкзаке находились прочие мелочи: пара рваных носков для уничтожения следов, пара полиэтиленовых пакетов, пара хозяйственных перчаток, пара запасных батареек к фонарику, нож и несколько шапочек для душа – надевать на ноги.

– Поедем на машине Рунка.

– Ты рассказала ему о поездке?

– Нет. В двигателе его «БМВ» что-то стучит. Днём Гельмут попросил меня послушать машину на ходу и дал запасные ключи.

– У тебя такой хороший слух?

– Брат научил. Я же говорила, что он автогонщик.

Мы сели в машину и пристегнулись ремнями.

– Скажи, ты кому-нибудь задавала прямые вопросы о строителях? Если станет известно, что кто-то побывал на верхних этажах, этот факт свяжут с твоим любопытством.

– Не свяжут. Вчера после экскурсии я попросила у вахтёра ключ, чтобы запереть дверь чёрного хода, он ответил, что его берут и сдают строители. Берут ли они ещё какие-нибудь ключи, я не спрашивала. Сегодня я поднималась на этаж, где находится Рыцарский зал, и убедилась, что дверь на боковую лестницу не заперта. Ещё вопросы будут? – Хельга развернулась и выехала со стоянки.

– Ты знаешь, что сказать вахтёру?

– Это не проблема. До завтрашнего утра дежурит герр Кляйн. Нам лучше зайти в бюро вместе, чтобы он не думал, что я тебя прячу.

– Конечно.

– Плохо, если нам встретится Штубе. Этот придурок докладывает про каждую обёртку от мороженого, брошенную мимо урны, но на такой случай я кое-что придумала.

– А что насчёт видеокамер?

– В коридорах их нет. Думаю, у службы безопасности есть комната, где ведётся запись из особо охраняемых помещений, но в текущем режиме её не просматривают.

«БМВ» выехал на Оберторштрассе и на перекрёстке свернул на улицу курфюрста Балдуина.

– Виршем… какой безлюдный. Это старая деревня?

– При Карле Коддле и его рыцарском ордене была. Тут всё старое: Пиллиг, Мёрц, Лассерг, Меттерних… там, куда мы пойдём, скорее всего, пустые комнаты и строительный мусор, ничего ценного.

– Главное – попасть. Боюсь темноты.

– Правда? На тебя не подумать.

– Я не в этом смысле. Тебе приходилось бывать в абсолютной темноте?

– Строители не могут работать в темноте. Какой-нибудь источник света у них должен быть.

– Возможно, но у нас на двоих один фонарик, хотя и мощный.

– Открой перчаточный ящик, у Гельмута был фонарь.

Я достал фонарь, проверил его и спрятал в рюкзак. Через несколько минут мы оставили позади обе автостоянки, и машина пошла под уклон.

– Почему ты не оставила машину на парковке, как обычно?

– Зачем подниматься пешком? Припаркуемся внизу. Видел перед замком дорогу, которая отходит вправо от основной?

– Да, на экскурсии сказали, что она ведёт на плодородный Майфелд. Оказывается, это очень старая дорога.

– Разумеется, ведь по ней снабжался Трутцбург, когда Балдуин осаждал замок.

– Он же в 70-80 метрах от этой дороги, а между ними течёт Эльзенбах.

– Вброд. Или на плотах.

Мы съехали вниз по прямой, по которой днём курсировал «фольксваген» с посетителями замка. Хельга повернула направо и сразу притормозила, но так, что задний бампер машины встал вровень с дорогой, с которой мы сворачивали.

– Ты поняла, что стучит в моторе Гельмута?

– Пока нет, – ответила она, снимая ремень. Надо послушать на высоких скоростях. Попробуем на обратном пути.

От дороги до моста было метров пятьдесят, до арки в конце его – ещё метров двадцать. Внезапно я испытал почти мистический ужас. Отсюда всё напоминало картину замка в лунную ночь, полотно, привезённое Эльзой в позапрошлом веке в Шато-конти: в разрыве чёрных облаков луна проливала мертвенный свет на тёмную громаду замка, казавшегося на дне лощины игрушечным; лунный свет отражался на поверхности реки, повернувшей своё русло туда, где я когда-то утратил жизнь; белая россыпь камней на берегу всё так же доходила до водной глади; лес на высоких склонах, обступавших замок на заднем плане, выглядел совсем чёрным и таинственным, но отличие от картины всё-таки было, – в замке не было света ни в одном окне. Где-то крикнула ночная птица, и ещё больший ужас охватил меня, но я взял себя в руки, чтобы Хельга не заметила моё состояние.

– Между прочим, в России ваш «БМВ» расшифровывается, как «боевая машина вымогателя». Он же «чёрный БуМеР» – «боевая машина рэкетира».

– Не знала.

– Бренд 90-х. Наша братва ценила шик за животные понты, а те, кому пришлись по понтам «мерсы», кашмарили не базарных торговцев, а более продвинутых барыг.

Мы перешли мост и остановились у крыльца магазина «Сувениры».

– Алекс, делай вид, что ты просто меня сопровождаешь, веди себя спокойно, можешь показать, что ты куда-то спешишь.

– Понял, не дурак. Могу сыграть вторую стадию опьянения, я хорошо усвоил её признаки. Для конспирации.

– Не стоит. Кляйн – обычный пенсионер, он из городка Польх.