Оксана Ильинична - Love of my live. Посвящается Фредди Меркьюри

Концерт продлился минут сорок. Зрители были сложного подросткового возраста. Уж они «точно знали», что такое любовь, что хорошо и что плохо. На всё имели свою непоколебимую точку зрения, а если и не имели, то начинали думать и рассуждать, как кто-то авторитетный для них в данный момент. И чаще всего это был такой же подросток, как и они, не важно – мальчик или девочка. На кислых физиономиях школьников читалось равнодушие. Взрослые, по их мнению, были лишены всякого понимания правды жизни и совершенно не умели вести диалог с уникальными личностями.

Большая часть ребят, ради которых пригласили музыкантов, покинула зал сразу, как только включили свет. Вопросов, разумеется, у них не было. Сквозь зубы они процедили «до свидания», и то лишь потому, что уважали Элен. Она принимала этих совсем незрелых людей всей душой, честное отношение не прятала за ненужными словами. Дети не могли этого не чувствовать. И даже те двое, что осмелились уйти посреди концерта, знали, что возмездия не будет. Элен не станет стыдить их, даже ничего не спросит. Её чувство такта и уважение к людям восхищали. Оставшиеся подростки забрались на сцену, задавали вопросы, рассматривали инструменты и фотографировались. Иногда просили немного отодвинуться музыкантов, чтобы те своим присутствием не портили их крутой кадр с гитарой.

Элен сунула мне в руки ключ от кабинета, велела закрыть окна, открыть сок и воду, так лишив меня шанса улизнуть. Я быстро выполнила её просьбу. Бросив взгляд на шведский стол, была удивлена красочному, вкусному минимализму. Жёлтый перец с творожным сыром, огурчики с красной рыбой, какие-то хрустящие хлебцы с кунжутом – всё выглядело ярко и радостно. Немного повертев головой и не заметив ничего раздражающего, я решила дойти до своего класса. Мне было необходимо подкрасить глаза, губы, припудриться и нанести пару капель духов. Хотелось чувствовать себя увереннее с противоположным полом. Возвращаясь, я надеялась, что инициативу в общении с музыкантами возьмёт на себя Элен. Из кабинета доносился лёгкий гул. Гости с парой наших коллег были внутри. Я опять опоздала. Остановилась на секунду, чтобы побороть трусость, сделала выдох и вошла.

В основном все стояли вокруг стола. Элен оживлённо беседовала с гитаристом, увидев меня, слегка кивнула головой. Интроверт внутри меня не знал куда деться, о чём разговаривать с незнакомыми людьми. Стоять в дверях было глупо, я взяла стакан с соком и села в дальний угол. Три параллельные беседы были исключительно музыкального характера. Я стала медленно переводить взгляд с одной беседующей пары на другую, как вдруг остановила его на вокалисте. Он сидел за столом. Перед ним стояли два стакана, голову он положил на скрещенные перед собой руки и… смотрел на меня. Мне пришлось улыбнуться. А он улыбался только глазами. Я не могла долго смотреть на него, но не могла и не смотреть. Очень красивые тёмные глаза были ироничны и хитры. Я подумала, что владелец такого взгляда обладает высоким интеллектом и чувством юмора. Что он увидел в моих глазах, выразительных только благодаря косметике, неизвестно.

Все были заняты разговорами, пробовали закуски, шутили. А мы с Фредом сидели по разным сторонам кабинета, как наказанные ученики. Со мной всё было ясно – я стеснялась незнакомых мужчин, хоть и понимала, что это мы должны были благодарить, угощать гостей. Удивляло то, что этот молодой человек полчаса назад представлял собой сгусток энергии, а сейчас напоминал персидского кота, блаженно лежащего на мягких лапах. Элен, не отрываясь от интересного собеседника, посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Фреда и сказала громче, чем мне хотелось бы:

– Алекса, познакомься с Фредди.

Фред резко встал, подошёл, взял меня за руку, поставил мой стакан на соседний стол и со словами «пойдём покурим» просто повёл за собой. Мы вышли во внутренний двор. Он прикурил, поднял голову вверх, медленно выдохнул и вопросительно произнес моё имя:

– Алекс?

– Алекса, – немного поправила я.

– Значит, Алекс. Я Фредди.

– Значит, Фред, – сказала я и по реакции поняла, что его высокомерие мнимое.

– Понравилось? – спросил он.

– Да, конечно, – ответила я.

– Что именно?

– Всё.

– Значит, ничего.

Я закатила глаза, но честно объяснила:

– Чтобы ответить, мне нужно немного времени, чтобы проанализировать услышанное, а лучше записать.

Мой ответ показался Фреду забавным.

– Хорошо, дорогая. Я тебя не тороплю. Позвоню как-нибудь, поболтаем.

Я посмотрела на него крайне скептически. Он снова взял меня за руку. Слово «дорогая» звучало странно, но неожиданно гармонично для него. Запах дорогих сигарет смешался с ароматом сладкого парфюма, вызывая в груди ощущение лёгкого жжения. Я чувствовала, как у меня участилось сердцебиение. Он щурился от последних лучей заходящего солнца, облизывал и покусывал мягкие чувственные губы. А когда он так вкусно докуривал сигарету – я уже была влюблена.

…Характер музыки изменился, и я вернулась в реальность. Открыла глаза. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд на Фреде. Возможно, я заснула. Он запел негромко, как я любила. Нежный голос звучал высоко и чисто, быстро меняясь на бархатный и обволакивающий. Он будто звал и, проникая глубоко внутрь, оставался с тобой навсегда.

Мимо меня иногда проходили кошки, отвлекая от любимого хозяина. Позвонили в дверь. Сердце сжалось: так не хотелось, чтобы нам кто-то мешал. Это была доставка. Фред вскочил, произнёс крепкие ругательства, которые не несли никакой смысловой нагрузки, кроме негодования по поводу несвоевременного визита. Ругался он изящно, умел контролировать себя. Это всегда было дозировано и уместно, поэтому не раздражало.

Я села за стол, устроившись в углу мягкого гарнитура, и совсем не помогала: так хотелось, чтобы он ухаживал. Фред нарезал торт, положил мне кусочек на блюдце. Достал бокалы, открыл шампанское. Состояние у меня было сонное, выражение лица – блаженное. А в глазах Фреда читалось игривое настроение: он явно хотел уколоть меня, но терпел. Я положила подбородок на стол и стала рассматривать пузырьки светло-янтарного игристого. Абсолютно одинаковые, микроскопические, стройными рядами они поднимались со дна фужера и устремлялись вверх. Я уже готова была представить себя избранной особой, приглашенной на дегустацию, как Фред задел мой бокал своим. Раздался хрустальный звон. Я сделала глоток, закрыла глаза от удовольствия. Мне хотелось выпить весь бокал сразу, но «ради приличия» пришлось сдерживать себя, отпивая понемногу.

– И что ты такая сонная, дорогуша, кто тебе не давал выспаться ночью? – начал игру Фред. Ответ «никто» не устроил бы его.