Данила Федоров - За гранью моей реальности

– Нормально, но у меня смешанные чувства, – витиевато высказался я и спросил: – А ты сколько себе номеров приготовила?

– Где-то пять, – виновато ответила она.

– Молодец.

К нам подошла Ольга Александровна и протянула сверток с полдником.

– Вот возьмите, все равно на полдник не успеваете.

Мы накинулись на еду.

– Оставьте мне, я растущий организм! – закричала Ксюша.

Концерт продолжался недолго. Когда малыши закончили свое выступление, Маша спела несколько песен, потом кто-то почитал Маяковского и других поэтов начала XX века. После этого Ольга Александровна объявила об окончании концерта.

– Первый отряд остаётся! – скомандовала вожатая. – Мальчики берут колонки и несут на площадь, девочки идут на склад за лестницами, а мы с Федотовой идем к общим кружкам.

Девочки ушли, и мы с Эдуардом остались вдвоем.

– Ну-с, с какой начнем?

– Какая разница, с какой начнем, все равно придётся все четыре таскать, – сказал Эд.

– Ну да, в этом ты прав, пошли, возьми эту… а я вот эту…

Мы унесли первые колонки, затем вернулись, взяли оставшиеся две и понесли их на площадь.

– И-и-эх, взяли! – закряхтел Эдуард.

Пока мы возились, девочки притащили стол. Подключить колонки к питанию и к ди-джей установке не представляло труда, и я отпустил Эдуарда. Прозвучал горн, все пионеры, и мы в их числе, потянулись в столовую. Закинув в себя ужин, я решил пойти на пляж, чтобы спокойно поразмышлять о сегодняшнем дне.

Меня снова привело на ту же каменную гряду, к тому же раскидистому дереву. Солнце быстро садилось, со стороны площади доносилась популярная танцевальная музыка, наступали сумерки.

– Сегодня я все сделал для Оли, может она меня простит, как ты думаешь? – спросил я внутренний голос.

– Должна простить, я уверен, ведь она тебя любит, ты сам видел в дневнике, как она страдала, как она плакала.

– Да, ты прав, – повисла неловкая пауза. – Слушай, я тут вспомнил все что было тогда, даже те события, которые были со мной два-три года назад, как думаешь мне стоит рассказать об этом Оле?

– Расскажи, только вот что именно ты хочешь ей рассказать?

– Я недавно вспомнил, как мы с ней сидели ночью под деревом на поляне, где располагается костровое место. Тогда мы загадали желание, чтобы снова встретиться, и оно сбылось, только я ничего не помнил, но при этом появился ты.

– Понятно, – сухо бросил мой собеседник. – В любом случае ей будет приятно, что ты это помнишь. А может, вы тогда еще о чем-нибудь договаривались?

– Да, было такое. Мы давали друг другу обещание, что останемся вместе навсегда.

– Если ты все еще хочешь быть с ней, тогда обязательно напомни об этом, думаю, она тебя простит и примет. Дай ей знать, что она важна для тебя. Желаю удачи, ты сможешь! – подбодрил меня мой незримый друг.

– Спасибо, – сказал я, и наш разговор закончился.

Пока я беседовал со своим внутренним голосом, ко мне тихо подошла Саша.

– Не помешаю?

– Нет, не помешаешь, – ответил я с грустным лицом.

– Слушай, Данил, у тебя есть… – она прервалась. – А хотя не так, по-другому спрошу. Данил, у тебя есть кто-нибудь важный для тебя? Если да, то я просто уйду, а если нет, то ты, наверное, готов сбежать из этого лагеря, скажи мне, пожалуйста? – она стояла с каким-то мешочком в красивом голубом платье до колена.

Подумав с минуту, я решил ответить ей честно:

– Да, для меня есть кое-кто важный.

– Хорошо, – она сдержала свое слово и молча ушла.

Для меня важной была только одна мадам, которая сейчас находится на площади, на танцплощадке. «От его поцелуя кружится голова». Я до сих пор не могу поверить, что это реально было. Нужно отбросить все сомнения и решиться сейчас. Встав с каменного пляжа, я уверенно пошел туда, где меня ждала моя важная особа.

На площади было много пионеров, все танцевали. Я подошел к Ольге Александровне лицом к лицу. Увидев меня, она погрустнела.

– А, это снова ты.

– Да, это я. – ответил я игриво. – Можно вас пригласить на танец?

– Можно, – ответила она.

Она подала мне руку, и мы стали танцевать.

– Ну, так что, Ольга… – она подняла на меня взгляд. – Александровна…

Она молчала.

– Мы все еще дуемся? Я ведь сделал все в точности, правда—правда.

– Не обманываешь? – наконец-то улыбнулась она.

– Разумеется, нет! За кого ты меня держишь?!

– А чем докажешь? – я промолчал, а она продолжила: – Ну, то, что всё понял и осознал…

Правильно истолковала мое молчание вожатая. Чего ожидала, чего-то необычного, экстраординарного. Будто разрезая атласную ленточку перед открытием нового мира. Доказательства… Я набрал в грудь воздуха и…

– Вот лучше скажи мне Оль…

– М-м-м?

– Ты помнишь наш вечер, самый первый вечер, когда ты мне призналась в любви, я все помню, даже помню, как мы с тобой загадали желания и пообещали друг другу остаться вместе навсегда, – сказал я и неловко улыбнулся.

Ольга захлопнула рот. Потом несколько раз открыла его, будто пытаясь не то научиться дышать заново, не то сказать что-то, и завизжала так, что у меня зазвенело в ушах, а потом стиснула меня и прижала к себе изо всех сил, так что я даже дышать не мог несколько секунд. После следовал ее поцелуй. Додумать я не успел, так как и сам на долю секунды задохнулся. Старое забытое ощущение – холодные, влажные губы, которые каждое мгновение становятся все более теплыми, но в этот раз невинному поцелую в щечку вожатая предпочла что-то более рисковое.

– Вот теперь верю, – сказала она. – Хотя уже почти смирилась с мыслью, что ты так ничего и не вспомнишь.

Почти сдалась, я понимаю. Никогда не думал, что наша вожатая умеет сдаваться. Наоборот, она выглядит скорее, как человек, способный двигаться к цели, несмотря ни на что. Но, наверное, дело в том, что цель руками и ногами извивалась, утверждая, что она вовсе даже не цель?! Я ощутил на себе взгляды и краем глаза огляделся. На нас смотрели все наши. Ксюша, Алиса, Маша, Саша – они все смотрели и улыбались. Они знали, как Оля переживала и страдала все эти 4 года. Как плакала и надрывалась. Сегодня последний день здесь, завтра уже отъезд, и все они отдавали дань памяти этому вечеру, этим моментам. Мои размышления прервались новым поцелуем Ольги. Он был сладок, такой теплый, такой страстный.

– Может, сходим куда-нибудь? – предложил я.

– Куда ещё, у нас здесь нет ни кофейни, ни ресторана. Лучше, наверное, чайком девушку угости, – ответила Ольга.

– Хорошо, – улыбнулся я, бесконечно счастливый и страшно смущенный.

– Ты лучше давай в домик, а то я тебя съем, шучу, – усмехнулась Ольга. – Ладно, мне надо идти на обход, а ты вернись в домик, как приду, хочу, чтобы ты за мной поухаживал, – сказала она кокетливо.

Она ушла, но мы скоро должны были встретиться в нашем уже родном домике. Эта мысль грела меня по дороге. Войдя внутрь, я первым делом поставил на огонь чайник. Когда вода вскипела, налил ее в небольшой чайник с заваркой. Вскоре домик наполнил аромат насыщенного грузинского чая. Оля застала меня сидящим на стуле спиной к двери, она тихо подошла сзади и мягко обхватила меня за плечи.