Андрей Артёмов - Особый порядок

– Мы знакомы уже, – ответил Михаил Михайлович. – Добрый вечер, Андрей Иванович! – последовало рукопожатие. – Виделись мы уже несколько раз, да и жена мне за это время все уши прожужжала. Как давно зашли?

Андрей Иванович и Татьяна Тимофеевна одновременно посмотрели на часы, висевшие на стене в зале, и хозяйка, опередив гостя, быстро ответила:

– Больше часа.

Михаил Михайлович задумался.

– Давай-ка организуем что-нибудь, – предложил он Татьяне Тимофеевне.

Она сообразила, что имел в виду муж, и была уже готова выйти из комнаты.

– А где Анна и Николай?

– Дома, – ответила она мужу и пошла на кухню.

– Вот и ладно.

После чего он тоже ушёл, оставив гостя одного, и тот удобно расположился вновь на диване и заскучал. Скучать, правда, пришлось совсем недолго.

– Добрый вечер, – был чей-то голос.

Гость обернулся и увидел молодого человека, только что вошедшего в комнату, стоявшего возле дверей. Андрей Иванович быстро поднялся с дивана.

– Николаем зовусь, – продолжал молодой человек. – А вы, вероятно, Андрей Иванович?

– Да.

Андрей Иванович вновь расположился на диване. Видя нерешительность в молодом человеке, который хотел о чём-то спросить, сам поинтересовался:

– Чем занимаешься: работаешь или учишься?

– Да, занимаюсь, то есть учусь, – ответил тот, садясь в кресло.

– Где и на кого?

– В университете, на юридическом.

– Стало быть, где и родители?

– Да, да не совсем: мать училась на историческом, а отец – на экономическом.

– А чем в свободное время занимаешься? Полагаю, его у тебя предостаточно. Не так ли?

– Так. Бывает, провожу по-разному: то с однокурсниками куда-нибудь ходим, то с другом, а то и просто сижу дома.

Вдруг Андрея Ивановича будто осенило.

«Что это я с ним как на допросе, – подумалось ему. – Вот где привычка – поистине дурная натура. Нет, наверное, мне от неё никогда не избавиться».

На лице у него проявились досада и смятение.

– Что-то не так, да? – спросил Николай.

– Всё так. Мне просто вдруг подумалось совсем о другом.

Нависло молчание. Николай выдвинулся из кресла, поднялся и, направившись к выходу, сказал:

– Я посмотрю, что там делают другие.

Андрей Иванович невольно бросил взгляд на окна. За окнами темнело. Гость медленно поднялся и подошёл к шкафу. Он открыл длинную стеклянную створку и вынул из плотного книжного ряда книгу. Как только она оказалась у него в руках, в зал вошла Татьяна Тимофеевна. Она попросила его пройти в другую комнату – и книга быстро оказалась на прежнем месте. Другой комнатой оказалась большая кухня, одновременно служившая и столовой, посередине её стоял большой стол. На столе было уже выставлено различное кушанье.

– Вы что, дорогой наш, предпочитаете, – спрашивала хозяйка, – вино или водочку?

– А без разницы.

Все собрались к столу. За столом разговор складывался не сразу, вяло. Разумеется, когда было выпито несколько порций вина и водки (Татьяна Тимофеевна и Анна, недавно вернувшаяся от подруги, пили вино, а мужчины – водку), стало непринуждённо, весело, и разговор оживился…

За весёлым разговором, как обычно, время шло неудержимо быстро. Андрей Иванович, погостив ещё часок, простился с добрым гостеприимным семейством Одовцевых, пообещав, что непременно будет заходить чаще. Карлин вышел на улицу и медленно пошёл к себе домой.

На улице темно, дул сырой, холодный ветер. Как хорошо было на душе у Карлина – легко и светло; давно он себя таким не ощущал. Встреча навеяла ему светлые молодые воспоминания, смешные и наивные. А что ещё мог, скажите, испытывать человек, побывавший в гостях, где было ощутимо доброе прошлое, где определился новый круг друзей, где была им выпита водка, разогнавшая в крови гормоны радости. И больно оказалось бы, если бы радость вдруг исчезла, сменившись на мрачность. А омрачить человека гораздо проще, уж так устроена его натура, впрочем человеческая вообще.

Улица, по которой Андрей Иванович шёл домой, освещалась лишь местами и тускло. Идя по улице, он не заметил, как перед ним оказались два человека, а разглядеть их не было возможности.

– Закурить не будет?

– Нет, не курю, – ответил Андрей Иванович.

– Спортсмен, значит.

– Обидно как-то здоровеньким помирать.

– Нет, здоровеньким жить, – возразил им Карлин, – а помирать-таки – как бог даст.

– Ну, тогда будь здоров, папаша, и не помирай.

– Благодарю!

– А не за что.

На этом и обошлось – они разошлись.

Андрей Иванович вошёл в дом и быстро проследовал в свою комнату. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь его видел, ему хотелось побыть одному. Карлин оставался в ней один немного больше получаса.

Дверь тихо отворилась, и в комнату вошёл Дима с вопросом:

– Дядя, а ты где был?

– Гулял.

– А ты возьмёшь меня с собой в другой раз?

– Куда?

– Гулять… Ой, дядя, а чем это ты пахнешь?

– Иди-ка лучше в свою комнату и не мешай мне, устал твой дядя, – улыбаясь, возмутился Карлин. – Ишь ты какой, пахнет от меня!

Дима ушёл, нисколько не обидевшись. Напротив даже, обрадовался: ему стало интересно, отчего это дядя сегодня совсем не такой и весело-странный. И с этой радостью побежал к тёте, надеясь, что она ему, бестолковому, растолкует. Андрей Иванович знал свою сестру – она-то точно растолкует, и знал, что она после обязательно захочет поговорить с ним. Он стал её дожидаться, но пришла Ирина.

– Ты чем-то расстроен, дядя, да? – заискивая, спросила племянница.

– С чего это ты взяла? Нет, наоборот даже.

– А к кому ты ходил сегодня?

– К Одовцевым.

Ирину вдруг всю передёрнуло, будто сквозь неё прошёл электрический разряд. Она на какое-то время даже забылась. Резкое изменение в племяннице удивило дядю.

– Что с тобой?

– Со мной?.. Да так… Ничего.

Андрей Иванович подозрительно посмотрел на Ирину, которая, не дожидаясь, что ещё скажет дядя, быстро ушла. Он хотел последовать за нею, но передумал.

Известно, что всем пребывающим в хорошем настроении трудно усидеть на одном месте, тем более одному, да притом в замкнутом пространстве. Трудно было усидеть одному и Андрею Ивановичу. Он направился к дверям; на выходе столкнулся с Еленой Ивановной, которая хотела зайти к нему. Карлин вернулся на прежнее место, а она проследовала за ним и остановилась у окна комнаты.

– Слушай, Леночка, Ирина какое-нибудь имеет отношение к Одовцевым?

– А почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что у меня возникли некоторые подозрения.

– Да какие могут быть отношения?.. Разумеется, никаких, если не брать во внимание одно обстоятельство… – И какое?

– Неужели ты до сих пор не знаешь, не увидел?..

– Привычка, Леночка: мне нужно лишь уточнить, услышать от тех, кто убеждённо знает. Ты ведь знаешь? – Наша Ирина влюблена в Николая.