Андрей Артёмов - Нравы времени

Не дари мне шиповые розы:
Как боюсь совершенства цветка!
В нём предчувствие острой угрозы,
Ведь чувствительна к боли рука.

Одурманен, возможно, вдруг буду
Этим нежным, коварным цветком —
Вот тогда и тебя позабуду
Или сделаюсь жалким глупцом.

Если сердце моё заболеет,
Не добьёшься любви ты тогда,
И признаться в любви не посмеет
Ни тебе, никому никогда.

Ну а если всё ж это случится,
Только розами стану лечиться.

Зыблются в комнате тонкие шторки.
Я у окна затаившись сижу.
Ветер качает оконные створки.
Я за движением ночи слежу.

Всё мимолетно пред взором пытливым,
Трудно всего уловить и понять…
Облако спрятало круг прихотливый,
Как бы хотелось его начертать.

Но как ничтожно людское желанье
Перед могучей природой в ночи.
Ох, как в нас бедно великого знанье,
А уж задумали к звёздам пути.

Есть в промежутке вечных двух миров
Не вечное, земное бытие,
Но познаётся между двух основ
Великое начало на земле.

И чем становится короче путь,
Всё больше думается о былом,
И тем вернее постигаем суть:
Как жаль оставленного на потом.

Но в промежутке вечных двух миров
Своё предназначенье кто найдёт?
Лишь только избранных в конце концов
Великий Дух к бессмертью поведёт.

Как скоротечны, Боже, дни…
Так мало прежнего во мне осталось.
С познаньем сердце ныне разругалось —
И врозь отправились они.

Как часто добрые труды,
Похоже, тратил не по назначенью.
И с болью придаюсь теперь сомненью:
Они остались без нужды?

Как мало доброго во мне,
Увы, теперь с годами остаётся.
И скоро… скоро больше не придётся
О добром говорить извне?

Нет, я не тот, что прежде был.
В начале жизни о конце я мыслю…
И так уйду с единственною мыслью:
Напрасно доброму служил.

Стоит осенняя пора,
Стоит у моего двора.
Её парадные картины
Печальны взору моему.
Роняя пёструю кайму,
Дрожат понурые осины.
Согрело на груди своей
Кого осеннее ненастье?
А мы – о, пылкое пристрастье! —
В любви всё признаёмся ей.
Но скоро, знаю, очень скоро
Прощальный мы услышим зов —
Кто на него пойти готов,
Не ведая в себе укора?..
Укроют тем скорей снега
Пустые наши берега.

Как больно тем, кто прошлое сжигает…
Сжигаю я послание любви,
Но стынет жизнь в моей крови —
Сгорая, сердце увядает.

Нет-нет, не прошлое в огне томится:
Уходит дымом будущее вдаль,
Томительная где печаль —
Уйдёт… Но вот когда случится?

А я не знал – не знал, что так бывает,
Что в счастье и любви горят огни,
Что столь томительны в них дни,
Где жизнь так больно угасает.

Зима… Затопленная печь.
Свернувшись, кот лежит комком.
А некто, слышно, за окном
Ведёт печально-злую речь.

То вечер, сумрачный и злой,
Закрыв завесой божий взор,
Зовёт меня на разговор,
Чтоб посмеяться надо мной.

Но нет, очаг своим теплом
Меня с любовью так объял,
Что я рассудок потерял…
А некто злится за окном.

Тебе гордость к лицу, дорогая,
И к лицу тебе чёрный наряд,
И каёмка волос золотая,
И печально-торжественный взгляд.
Молодая и нежная – чудна!
Поразительна гордость твоя…
Восторгаюсь! Хоть больно и трудно
Восторгаться, любовь затая.

В разбитом зеркале двойное
Моё лицо отражено,
И сам не знаю я, какое
Неистинное в нём оно.

В нём две улыбки отразились:
В одной – надменность, а в другой —
Покорность. Так разъединились
Две стати под одной чертой.

Два взгляда противоречивых:
В одном сплошная пустота,
В другом же – глубина… Учтивых
Лишь только дразнит красота…

Так перед зеркалом порою
Вдруг видишь истинно себя,
Но вот работа над собою —
Тяжёлый, адский труд… Но я…

Но я не в силах измениться,
Ведь я – что в каждом: да и нет …
Одним могу всегда гордиться,
Что я читатель и поэт.

Из серой пакли, как клубочек,
Забавный домовой сидит,
Забившись смирно в уголочек,
Откуда хмуро он глядит.
Под жёлтой шляпкою с цветками
Он чудно выглядит, смешной,
Но с хмурыми всегда глазами.
Не хмурься, милый домовой!
Он сам порой тоску наводит,
За что его любя браню
Не раз, не два порой на дню.
По дому по ночам он ходит
(Хозяин как-никак ведь он!),
Ничуть мой не тревожит сон.
Проснувшись, нахожу я друга
На месте прежнем: он сидит
В углу – приют его досуга.
И я притворно вновь сердит,
Его ничуть не обижаю:
Он необидчив, я-то знаю…
Недавно добрые друзья
Мне домового подарили;
Даря его, проговорили:
«Да пусть живёт он у тебя!»

Как нам нужна печаль хмельная!
В ней трезвый разум – думы, мысли.
Стремимся с ними вдаль. Но ввысь ли
Всех нас поднимет суть земная?

Ещё нужнее нам веселье:
В нём как распахнуто-раскрыта
Сама душа, где пережито
Давно любовное похмелье.

Так вот, когда печаль хмельная,
Мы радовать других умеем;
В душе и радость разумеем,
Когда во всех есть жизнь земная.

Скоро, добрый домовой,
Я жилище поменяю…
Не грусти: тебя с собой
Я возьму – я обещаю.

Ты себе на месте сам
Уголок найдёшь уютный;
Поначалу, друг мой, там
Будешь одиноко-грустный.

Но пройдёт годок, другой —
Настроенье станет прежним.
Но уже следить за мной
Будешь взглядом грустно-нежным.

Откройте дверь, когда беда;
Не закрывайте – если радость.
Не отпирайтесь никогда,
Когда стучит вам в двери гадость.

Не сомневайтесь в правоте,
Тем ложь гоните прочь повсюду…
Не запирайтесь в пустоте,
Когда нет сил дивиться чуду.