Андрей Артёмов - Особый порядок

– Прекрасно!

– Что прекрасно?

– Что влюблена она, – улыбнулся Андрей Иванович.

– Ты к Одовцевым ходил сегодня?

– Ну, ходил.

– И что? Как там они?

– Живут хорошо, в мире и согласии. А когда ты у них была в последний раз?

Елена Ивановна задумалась и ответила:

– Не помню…

– А кстати, встречаются ли они? Я ведь не видел.

– Николай с Ириной?

– Ну.

– Встречаются… Впрочем, Ирина не любит, когда ей напоминают о нём.

– Отчего? – удивился Андрей Иванович.

– Не любит, когда вмешиваются в её чувства. Это её личное дело.

– Разумеется, её. Нынешняя молодёжь предпочитает не слушать нотаций взрослых, а учиться на собственных ошибках. Тем самым как раз-то они очень заблуждаются. А попробуй поучить их. О!..

– Но всё равно хочется им помочь.

– Откуда нам знать, что им надо: чужая душа – потёмки. Они лучше нашего знают, что им нужно. Потому будет разумнее, если они сами разберутся в себе.

Елена Ивановна не возражала ему, хотя была убеждена, что родители знают лучше, что нужно их детям. И Карлин же был готов во многом согласиться с нею, но много чего оставил при себе. Несказанное или само недосказанное порождает сомнения, а за сомнениями следуют мучения – прародитель страданий, как ниспосланное наказание.

Удивительно по-разному складываются судьбы людские: удачные и неудачные, или менее, или более – это уж кому как повезёт. Но всё ли зависит от везения? И как известно, ничего случайного не происходит в природе, а ведь сама человеческая жизнь – мысли, поступки – по сути и есть природа. Всё закономерно и даже, если хотите, обусловлено природой, предписано всё уже наперёд. Но человеческая натура противоречива по природе, но страшнее то, что человек сам себе противоречит, ищет чего-то, хотя то уже у него имеется опять-таки по природе. Так, одни ловят удачу, другие её ждут. Некоторые умудряются даже родиться вместе с нею – вот уж кому повезло так повезло. Однако удача – слепая штука, возьмёт да пройдёт мимо. И говори потом: вот уж кому не повезло так не повезло… Ну да бог со всем этим. Поговорим лучше о другом, например о Мудрикове.

Первое, что сделал Андрей Иванович, когда впервые услышал такую фамилию, – непроизвольно улыбнулся. Почему-то она на слух ему показалась смешной, но положительно доброй. У Карлина за годы жизни сложилось твёрдое убеждение, что фамилия, если она соответствует лицу, невидимыми своими корнями проникает глубоко в саму суть натуры человека и что фамилия – буквально единым словом – может в полной мере охарактеризовать его. Впрочем, поживём – увидим.

Мудрикову Илье около двадцати лет. Год, как его могли бы призвать на военную службу, да законы ныне другие: он единственный у матери, считался её кормильцем. Илья не знал, кто его отец, мать растила его одна. Рос Илья здоровым, болел совсем редко – редко его брала даже элементарная простуда, несмотря на то что, бывало, одевался не по сезону: на улице холодно, а Илья в лёгкой одежде. А в здоровом теле, известно, здоровый дух. И так ли уж дух у него был здоров?

В Илье, в восприимчивом мальчике, не могли не происходить явления – чувства обиды, возникшие по причине социальной неустроенности и, по его представлению, несправедливости.

Учителя школы, в которой учился Илья, находили в нём способности, расширялся и углублялся его интерес к знаниям, к новому. Иногда можно было услышать от учителей искреннюю похвалу: «Умён не по годам». Несмотря на способности, отличником он не был и совсем точно не относился к разряду неуспевающих, он сам себе выбрал ту середину, которая устроила всех, – золотую середину!

Илья жил и рос, всё больше замыкаясь в себе. По мере взросления он всё меньше делился своими переживаниями с матерью. Зато безошибочно, сердцем, нашёл себе друга. Так единственным другом у Ильи оказался сосед – сын Одовцевых.

Мудриков жил в небольшом деревянном доме. У него имелось несколько книг, занимавших одну-единственную, но длинную полку. Книги на полке стояли плотным рядом. Илья читал их и перечитывал, ему всё равно было, что читать, лишь бы только читать. Такой напасти у матери никак не проявлялось, а значит, она от отца; это Илья сообразил скоро. Но очень походил на мать внешне.

Илья дорос до среднего роста, немного выше матери, тело сложилось плотно. Временами причёски он никакой не имел: стригся наголо; иногда отращивал волосы, но чаще его можно было видеть аккуратно стриженным – тогда короткие светлые волосы придавали ему привлекательный вид. По лбу параллельно проходили длинные извилистые морщины. Глубоко посаженные серо-синие глаза отражали если не грусть, то, вероятно, некое недовольство. Округлённое лицо имело загар, всегда было выбрито, ухоженно. Одежду носил аккуратно, хотя она и была застирана.

Недавно Илья устроился на работу и стал приносить домой деньги, которые практически никак не могли обеспечить достойное проживание.

Давно известно, что не кто иной, как дети, – продолжатели своих родителей. По различным явным или неявным обстоятельствам дети следуют по родительским стопам. Чтобы познать в большей степени Илью, следует попробовать проследовать по пути уже проторённому, то есть узнать, кто, собственно, такая Анастасия Алексеевна Мудрикова, мать Ильи.

Всегда сложно начинать с чего-либо и куда сложнее приступать к логическому началу. Нам, пишущим людям, хочется, чтобы было всё правдоподобно, просто и понятно. Но всегда ли это возможно?

Анастасия Алексеевна Мудрикова – довольно милая женщина, сохранившая в себе многие черты деревенской прелести. Родилась она лет сорок тому назад в деревне, что в тридцати с небольшим километрах от города.

Анастасия – так пока будем её именовать – была четвёртой девочкой и, как оказалось, последней, вернее крайней (сказано так будет по суеверию). Естественно, жила и росла в крестьянской семье. Родители её крестьяне; они, как повелось, уходили из дома рано утром, а возвращались поздно. Мать работала на ферме дояркой, а отец – механизатором. Настеньке, как самой младшей, доставалось всё лучшее, что было в семье; до неё лучшее доставалось третьей девочке – начинались такие привилегии уже с первой. Сохранившая за собой привилегии, она меж тем капризной не сделалась, так как деревенская жизнь в многодетной семье давно и негласно установила свои нормы поведения.

Вскоре сёстры повели Настеньку в школу. Учиться, как оказалось, она не любила. Работала в меру: и не много и не мало, когда старшие сёстры и учились неплохо, и работали порою не зная отдыха. Жизнь шла своим чередом: дети взрослели, а родители старели.

Затем сёстры, одна за другой, стали выходить замуж. Их новая семейная жизнь складывалась поначалу как нельзя лучше. Потом менялась в сторону не лучшую: мужья со своими жёнами не церемонились. Анастасия всё это видела, и это её пугало, ведь в семье отец никогда не поднимал руку на мать. Видя, что происходит с сёстрами, она решила, что после школы ни за что не останется в деревне. Уедет в город, получит образование, станет работать – словом, станет городской. Тем более из года в год Анастасия видела, что в деревне становилось делать нечего – нищала деревня, разваливалось сельское хозяйство.