Павел Амнуэль - Клоны. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 13

Научно-фантастическая литература часто описывает еще не осуществленные научные проекты, еще не сделанные открытия и идеи, еще не вошедшие в ареал науки. Примеров тому достаточно много (голография, лазеры, клонирование и пр.), один из них – предвидение идеи многомирия и описание этой идеи и многочисленных следствий из нее для человеческой цивилизации.

Фантастика предвидела появление эвереттизма, эвереттизм же, утвердившись в физике, позволяет прийти к выводу об онтологической ценности всякой литературной фантазии, поскольку в результате практически бесконечного количества ветвлений мироздания, произошедших после Большого взрыва, в Мультиверсуме могут существовать (и, скорее всего, реально существуют) все или большая часть описанных фантастами (и, тем более, авторами-реалистами) универсумов. В этом смысле фантастическая литература, создаваемая авторами в нашей Вселенной, может быть (и, скорее всего, действительно является) сугубо реалистической прозой в другой части Мультиверсума.

Эвереттическая проза – реалистическая литература Многомирия.

– Басс, – сказала Памела, заглянув в комнату, где муж смотрел, как на экране компьютера бьются созданные им полчаса назад рыцари неизвестной страны.

– Басс, – повторила Памела, потому что Себастьян не отрывал взгляда от не очень удачной компьютерной анимации, – ты можешь меня выслушать?

Себастьян Флетчер повернулся к жене:

– Я тебя всегда внимательно слушаю, моя милая, – сказал он, улыбаясь, но улыбка не обманула Памелу. Муж вторую неделю бился над пятиминутным клипом, придумывая положения, движения, выражения лиц персонажей – он был недоволен собой, и шеф его тоже был недоволен, а то, что заказчика показанные отрывки вполне устроили, ничего не значило: и Себастьян, и Мэтью Грин, его начальник, прекрасно понимали, что работа только начинается, и потребуется еще не одна неделя, прежде чем, глядя на движения персонажей, можно будет сказать сакраментальное: «И вот хорошо весьма».

– Я нашла синяк на спине Элен, чуть ниже левой лопатки, – сказала Памела.

Себастьян нажатием клавиши остановил изображение, битва превратилась в неподвижную картинку, батальное полотно, нарисованное торопливой рукой не очень старательного художника.

– А… другие? – спросил Себастьян.

– Тот, что появился в понедельник, совсем исчез, – сказала Памела, – а позавчерашний еще виден, но, когда я нажимаю, уже почти не болит – во всяком случае, Элен не жалуется. Но этот, новый…

– Я тебе говорил, Пам, нужно было сразу обратиться к врачу, – сердито сказал Себастьян. – Может, это какая-то болезнь крови, и мы теряем время…

– А если нет? – устало проговорила Памела. Разговор этот происходил не впервые, и новых аргументов у нее не было, она сама ужасно боялась, но так и не могла оценить – чего больше: того, что у девочки может оказаться редкая болезнь крови (конечно, редкая, разве у многих детей вдруг обнаруживаются на теле кровоподтеки?), или того, что Элен кто-то бьет в детском саду, а миссис Бакли может подумать… О Господи!

– Пам, – сказал Себастьян, – завтра я сам отвезу Элен в детский сад и поговорю с…

– Нет! – вскричала Памела. – Помнишь, что она сказала, когда у Элен пропал пакет с завтраком? «У нас этого произойти не могло, вы должны, миссис Флетчер, лучше следить за девочкой…»

– Я прекрасно помню, что сказала эта дура, – с досадой отозвался Себастьян. – У них в саду никогда не бывает происшествий. Но если кто-то бьет нашу Элен, то только там, других вариантов нет.

– А если это болезнь?

– Пам, – решительно сказал Себастьян, – давай все-таки покажем Элен миссис Балмонт. Она пошлет девочку на анализ крови…

– И если это не болезнь, Басс, ты можешь себе представить, что начнут говорить о нас в городе?

– Существует врачебная тайна… – начал Себастьян и замолчал под свирепым взглядом жены.

– Так, – сказал он. – Давай что-то решать, Пам. Или – или. Или мы показываем Элен врачу, или я разговариваю с миссис Бакли.

Оба решения были плохими.

– А если… – проговорила Памела, глядя мужу в глаза и заставляя его не отводить взгляд. – Если ты поговоришь с Фионой? Она могла бы проделать все анализы так, что никто…

– Пам! – воскликнул пораженный Себастьян. – Ты хочешь, чтобы я…

– Другого выхода нет, не правда ли, дорогой?

Памела сказала это со странной интонацией – одновременного осуждения, прощения, необходимости и единственности предложенного выхода.

Года три назад у Себастьяна случился небольшой роман с доктором Фионой Беннетт, небольшой в том смысле, что не очень длительный, не очень бурный и, к счастью для семьи, благополучно закончившийся. Неизвестно, правда, что могло бы произойти, будь у Памелы другой характер. Однажды она застала мужа с этой женщиной – ничего предосудительного, они сидели на скамейке в больничном парке, у Басса были тогда проблемы с легкими – слишком много курил, – доктор Беннетт назначила ему курс физиотерапии и убедила бросить курить, чего Памеле не удалось за годы семейной жизни. Памела заехала в больницу после работы, шла к главному корпусу по боковой аллее, где больше тени, и увидела… Мирная беседа, но у Басса так сияло лицо… Памела повернулась и ушла, и вечером ничего не сказала мужу, хотя слова вертелись на языке разные, в том числе такие, каких Памела никогда в жизни не произносила вслух.

Всю ночь она лежала без сна и думала, а утром сказала:

«Если у нас не будет ребенка, мы долго не продержимся».

Так они оказались связаны одной нитью – их приемная дочь Элен и доктор Беннетт, которая, скорее всего, ничего не знала о давнем утреннем разговоре.

– Пожалуй, – пробормотал Себастьян, – это действительно выход. Правда, я уже столько времени не видел мисс Беннетт…

Памела промолчала. Она не была уверена в том, что муж говорит правду, но и в том, что он лжет, у нее не было ни малейшей уверенности.

– Договорились, – сказал Себастьян, запуская программу анимации, – завтра же позвоню. Уверяю тебя, дорогая, это, скорее всего, ерунда, о которой не стоит беспокоиться.

Сам он так не думал.

* * *

Элен появилась в их жизни чуть больше года назад – немного грустный, хрупкий, нежный и очень отзывчивый ребенок. Памела и Себастьян были женаты седьмой год, любили друг друга еще со школы, оба не сомневались, что поженятся, как только получат аттестаты, но все оказалось сложнее: у Пам умер отец, а Басс поступил в компьютерный колледж, днем учился, а вечерами приходилось подрабатывать, и только ночи и уик-энды, да и то не всегда, оставались для встреч с его любимой Памелой. Они не то чтобы охладели друг к другу в те годы, но стали понимать: любовь – самое ценное, что есть в их жизни, но состоит жизнь на самом деле из мелочей, и если с ними не справиться…