Павел Амнуэль - Клоны. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 13

– Я здесь каждый день обедаю, – сказала Фиона, – мои вкусы хорошо известны… Рассказывай, не теряй времени. Что случилось? С тобой или с Памелой?

Чтобы рассказать с самого начала историю об удочерении девочки из России, Себастьяну понадобилось больше времени, чем он рассчитывал, и когда он лишь подошел к сути разговора, часы показали два, Фиона слегка покачала головой, пришлось прекратить дозволенные речи.

– Ты торопишься, – огорченно сказал Себастьян, – а я еще не добрался до главного.

– Главное ты уже сказал, – мягко произнесла Фиона. – Главное: вы с Памелой счастливы друг с другом и с этой девочкой. Остальное менее существенно.

– Тебе нужно идти?

– Неважно. Рассказывай, что случилось с Элен. Наверняка не с вами. Итак?

– Недели полторы назад Пам обнаружила на левой руке Элен довольно большой кровоподтек. Мы спросили ее: «Кто-то ударил тебя в детском саду?» «Нет», – ответила она, и мы не стали допытываться. Через пару дней синяк пожелтел, как положено, и исчез. А на следующий день вечером я увидел кровоподтек у Элен на ноге, там, где сама она заметить его не могла. И на этот раз девочка утверждала, что ни в саду, ни на улице никто ее пальцем не тронул. Этот синяк через несколько дней прошел так же, как и первый. А вчера появился третий – под левой лопаткой, – и мы с Пам решили…

– Да, я понимаю, – задумчиво сказала Фиона. – Если Элен никто не бил, то это может быть болезнью крови. Нужно обратиться к врачу, а вы боитесь это сделать, потому что анализы могут оказаться хорошими. Если Элен здорова, значит, кто-то ее все-таки ударил, и врач обязан сообщить об этом в полицию…

Себастьян кивал головой, он не хотел слышать того, что говорила Фиона, он и Памела думали об этом дни и ночи, он надеялся, что Фиона сделает иной вывод, она всегда находила неординарные решения, почему сейчас мысль ее двигалась по той же колее, из которой не выбраться?

– А если учесть, что не так давно осудили уже вторую женщину, убившую приемного ребенка из России, – продолжала Фиона, не замечая волнения Себастьяна, – то легко представить, чем все это может обернуться для вас с Памелой.

Себастьян молчал.

– Ты хочешь, чтобы я сделала анализ крови неофициально, в лаборатории клиники? – спросила Фиона после непродолжительного молчания.

Себастьян кивнул.

– Ты надеешься, что девочка здорова, верно? Если анализ это подтвердит…

– Пожалуйста, – взмолился Себастьян. – Давай не будем обсуждать, что произойдет потом. Я хочу знать, что с Элен!

– Завтра в семь тридцать, – сказала Фиона, – подъезжайте к шестым воротам кампуса. Я вас встречу. Основной анализ будет готов к вечеру, для детального понадобится около недели… Извини, Басс, мне действительно пора.

– Я знал, что ты не откажешь, – пробормотал Себастьян, помогая Фионе надеть плащ.

– Пожалуйста, – поморщилась Фиона, – только без сантиментов.

* * *

Доктор Беннетт позвонила Себастьяну на мобильный телефон, когда он показывал менеджеру практически уже готовый клип компьютерной игры «Цивилизация стасиса». Ответить Себастьян не мог и взволновался так, что скомкал объяснение идеи финала, на вопросы отвечал, не думая, и, похоже, завалил презентацию.

– Учтите наши замечания, Флетчер, – сказал Мэтью Грин, генеральный менеджер фирмы, – и покажите клип завтра. Идея хорошая, но, кажется, вы сами не очень понимаете всех ее достоинств.

Достоинства собственной идеи Себастьян понимал прекрасно, но сейчас думал о другом и, выйдя из кабинета, сразу набрал номер Фионы.

– Что… – начал он, забыв поздороваться.

– Ничего, – сообщила Фиона, – кровь нормальная. Я, конечно, проведу полный анализ, но девять шансов из десяти, что и он ничего не покажет. Девочка здорова.

– Не понимаю, – пробормотал Себастьян. – А не может ли это быть болезнью не крови, а кожи? Слишком чувствительная, например. Достаточно тронуть…

– Ты сам сказал, что никогда прежде у девочки не было кровоподтеков, верно? – с хорошо слышимым раздражением в голосе сказала Фиона. – Или вы с Памелой к ней за весь год ни разу не прикасались?

Себастьян вспомнил, с какой страстью тискала Памела девочку при каждом удобном случае, и вынужден был признать, что Фиона, конечно, права: если бы у Элен оказалась слишком нежная кожа, синяки должны были появиться еще год назад.

Может, они и появлялись, а он не замечал? Нет, исключено, уж Памела непременно обратила бы внимание, купая Элен.

– Почему ты молчишь? – спросила Фиона.

– Думаю, – сказал Себастьян. – Ударить Элен могли только в детском саду.

– Ты ее спрашивал?

– Она утверждает, что никто никогда ее не бил. Но ее могли запугать…

– Ты хочешь поговорить с воспитательницей?

– Н-нет, – протянул Себастьян, представив, что скажет миссис Бакли, если хотя бы намеком дать ей понять, будто в ее саду дети бьют друг друга до синяков.

– О’кей, – сказала Фиона. – Держи меня в курсе событий, хорошо?

* * *

– Знаешь что? – предложила Памела, когда вечером, уложив Элен спать, они сидели на кухне и пили чай с конфетами (Себастьян хотел налить себе коньяка, но Пам отобрала бутылку, сказав, что принимать решение нужно на трезвую голову). – Я завтра возьму отпуск на три-четыре дня и прослежу, что делают дети в саду. Погода сейчас хорошая, много времени они проводят на воздухе, я могу сидеть на бульваре, оттуда прекрасно видно, что происходит за решеткой сада, а меня увидеть невозможно, ты знаешь, какие там большие кусты…

– Хорошо, – пожал плечами Себастьян. – Но ты же не сможешь следить за каждым движением Элен. Как можно быть уверенным…

– Я буду стараться, – твердо сказала Памела, и Себастьян не стал спорить – он давно убедился в том, что, когда жена начинает говорить безапелляционным тоном, лучше не сопротивляться и ждать развития событий.

На следующий день синяк на спине Элен пожелтел и стал почти незаметен. Памела отвезла девочку в сад, поговорила с миссис Бакли о погоде и новой системе развития детской фантазии и отправилась на работу, где без проблем получила отпуск на три дня. За свой счет, естественно. И с обещанием поработать сверхурочно, если возникнет производственная необходимость.

На бульвар перед детским садом Памела вернулась, когда детей выпустили поиграть – малыши с визгом катались с горки, лепили «пироги» в песочнице, играли в прятки и другие игры, смысл которых Памела не сразу поняла. Мальчик возраста Элен изображал из себя, должно быть, горного козла и упал с громким воплем, перешедшим в надрывный рев. Миссис Бакли и молодая воспитательница, которую, насколько помнила Памела, звали Катрин, подняли малыша, успокоили, и он опять принялся бегать, будто ничего не случилось. Вполне вероятно, что на ноге или руке у него появились не один, а несколько синяков.