Павел Соболевский - Дверь в параллельный мир

Хруст сломанных позвонков не спутаешь ни с чем другим. Крик боли смолкает резко, как оборванная струна. Голова киллера глухо стукает об асфальт под плеск встревоженной лужи.

Я поднимаюсь на ноги и добиваю подонка футбольным ударом в голову, наполовину утонувшую в тёмной луже. Брызги разлетаются в стороны фейерверком грязи. Голова киллера запрокидывается назад, сломанная шея выворачивается неестественно и послушно, словно у тряпичной куклы.

«Готово! – я выдыхаю жар из груди. – Ублюдок отправился на тот свет. Скатертью ему дорога».

Мои колени, влетевшие с прыжка в его голову с нагрузкой восьмидесяти килограммов веса, сработали лучше всякого кирпича. На земле – окровавленный труп, голова покачивается, плавая в луже. Левая нога мертвеца, с которой слетел ботинок, дёргается в посмертной судороге. Кровь вытекает из пробитого черепа и пустой глазницы и вливается в лужу, смешиваясь с дождевой водой из подворотенных стоков и зловонной грязью прорвавшей где-то канализации.

Я отворачиваюсь, тяжело дыша. Сердце звенит в висках, как будто молот ударяет о наковальню. О загнанном пульсе лучше вообще не думать. Мне хочется побыстрее убраться отсюда и чего-нибудь накатить. Расслабить мозг крепкой выпивкой и унять дрожь в руках.

Но сначала надо обшмонать покойника, чтобы понять: зачем я ему понадобился? Менты при исполнении сперва надевают наручники и только потом, выудив из терпилы горячую информацию, аккуратно его кончают, инсценировав сопротивление при аресте. Если в этом, конечно, имеется острая необходимость – распоряжение высокого начальства или тривиальный заказ. Они хотя бы делают вид, что ими руководит закон, перед тем как отнять у человека жизнь.

Но напавший на меня поступил иначе. Он не стал утруждать себя выяснениями, а решил прикончить без проволочек, цинично и самонадеянно – гитарной струной. Но если он действительно бывалый киллер, то почему рисковал, используя удавку, а не пристрелил на месте, имея на руках ствол? И если это заказ, то по какой причине? Кто вообще мог знать, что я это я?

Да никто этого не знает! И знать не может! Вопросы, которые я сам себе задаю, пустые и бестолковые, на них ответов не сыщешь. Но если действительно так, тогда совсем ничего не понятно. Всё запутывается ещё больше и превращается в чушь.

Я приближаюсь к трупу и обыскиваю. Здоровый детина, молодой, не больше тридцати. Жить бы да жить ещё, но выбрал профессию неудачно. И угораздило тебя дурака…

Обшариваю карманы. Выуживаю ключи от машины, ежедневник, лапатник с документами, пластиковыми картами и деньгами. Копаюсь в лапатнике. Нахожу паспорт и удостоверение ФСБ. Ого! Вот это да! На кой я понадобился ФСБ? И с каких пор они промышляют заказными убийствами?

Читаю в паспорте прописку и всё остальное. Скороходов Сергей Дмитриевич. Женат, двое детей. «Большая морская», дом десять, квартира сорок один.

Ствол, стало быть, прихватил для надёжности. Табельное оружие, не иначе. Теперь понятно по какой причине не применил его сразу. Понадеялся обойтись струной, сноровкой и силой своих двоих. Использовать левый ствол не рискнул или не посчитал нужным. А раз настолько в себе уверен, значит как киллер далеко не новичок. Отработал клиента, сгубил душу человеческую и домой – целовать сладкую жёнушку и возится с детишками. Семьянин хренов.

А вот и напрасно. Теперь, наверное, жалеешь о самонадеянности, печально судача с ангелами на небесах. Хотя, с какими, к чёрту, ангелами? Такие, как этот «сотрудник», обычно горят в аду. Из оборотней в погонах, преставившихся на суд божий, в те места наверняка выстраиваются длиннющие очереди.

Запиликал сотовый в кармане покойника. Я достал его и прочёл на заставке: «Олег Константинович». Звонок не мог быть случайным, видимо звонивший беспокоился о том, насколько успешно прошла ликвидация. Я оставил вызов не принятым, опасаясь спугнуть «клиента», раскрыл ежедневник и наспех покопался в записях, нашел адрес «Олега Константиновича». Очень скоро он подробно и по существу ответит на интересующие меня вопросы.

Я скопировал на флешку всё, что было в памяти телефона. Её припрятал в карман, телефон отключил, вынул аккумулятор и выбросил в канаву. На всякий случай, чтобы подкинуть угрозыску непоняток. Документы и ствол оставил себе, они могли ещё пригодиться. Для начала я навещу пресловутого Олега Константиновича, а дальше будет видно по обстоятельствам.

Но сперва заскочу в магазин за водкой. Нервы совсем ни к чёрту, да и сердце, похоже, опять барахлит. Воздуха не хватает, башка звенит и кружится как «шар голубой», из запомнившейся с детства песни. Хорошо, что на зоне не пристрастился к чифиру, а то сейчас бы совсем кранты.

Покинув пустырь и пройдя подворотню, я вышел на улицу и поймал такси. Свои «Жигули» я бросил, так и не дойдя до гаража. На всякий случай, мало ли что. ФБС не та контора, столкнувшись с которой можно запросто отшутиться, избежав отбивания почек при допросе с пристрастием и подвешивания за ноги вниз головой.

Я вляпался во что-то очень скверное, в высшей степени непонятное и, судя по всему, не по-детски стрёмное. События развивались независимо от меня и с неожиданным поворотом. Последние три недели я как сыч глазел по сторонам, опасаясь засады и задержания. Ждал оперативников по свою душу, но никак не киллера, да ещё из спецслужб.

***

Доехав до места, я заплатил таксисту и вылез под осенний дождь, заморосивший на ночь глядя. Таблетки от домофона не было. Я потоптался минут пять возле двери, стараясь не слишком привлекать внимание, пока в подъезд не вошли, и тогда проскочил следом.

– Вы к кому? – послышался женский голос из-за металлической двери, вслед за тем как я нажал на звонок. Чей-то глаз недоверчиво уставился на меня в глазок.

– К Олегу Константиновичу, по службе, – брякнул я на ментовской манер и сунул в глазок красную корочку скороходовского удостоверения. С силой толкнул дверь, как только провернулся ключ в замке, и схватил за шею ошарашенную моей прытью женщину. Ладонью зажал ей рот и потащил за собой в комнату.

Полковник ФСБ жил в большой и шикарной трёхкомнатной квартире – «сталинке» в центре города. С огромными комнатами и высокими потолками, евроремонтом, дорогой шведской мебелью и красивой молодой жёнушкой. Вероятно, служака экономил каждую копейку, откладывая из зарплаты на протяжении пары столетий. А может просто подрабатывал заказами на ликвидацию.

– Ты позвонил в то время, когда меня исполняли. Хотел узнать у Скороходова, как тот справился? – предъявил я ему с порога.

Олег Константинович, седовласый мужчина лет пятидесяти, одетый в домашний халат, попробовал отпираться, но выходило у него не важно. Я сходу успокоил его, швырнув в кресло и приказав сидеть смирно. Женщине велел заткнуться, как только она попыталась разинуть рот, иначе пригрозил прикончить. Я крепко держал её за шею левой рукой и с лёгкостью раздавил бы трахею, попробуй она поднять шум.