Лолла Марч - Молчун-гора

Анна же нашла на одной из полок совсем новую книгу о ранней детской шизофрении. Она начала читать, стоя там же. Одна страница за другой. Но потом пропустив пару листов, почитав пару абзацев, она хлопнула книгой. И хлопок раздался со всех сторон.

– Нет у нее шизофрении, – сказала она самой себе, а потом поняв, что сказала вслух посмотрела по сторонам.

Она вернулась за дочкой. Та сидела в окружении книг, смотря их с библиотекарем. Маленькой, худенькой бабушкой, одетой в серый пиджак, показывая и объясняя ей что-то.

– Она не говорит, – сказала Анна, подходя к столу, – Но читать должна уметь, – оправдываясь и опуская руку дочки.

– Это хорошо, – поднимаясь из-за стола начала женщина, – Она все понимает, ходит сама, это уже хорошо. У моей подруги сын с аутизмом родился, все не так хорошо. Вам повезло, – она начала закрывать книги.

– Что вы сказали? Аутизмом? Я не смогла добиться нормального диагноза от врача. Как это называется?

– Аутизм.

– Да, я видела это название на книге рядом. Ладно, потом, – сказала Аня самой себе, – Пойдем, потом придем. Леся вставай. Пойдем домой, – она подняла дочку.

– Давайте я читательский билет оформлю, будет ходить книги читать. Мы как раз эту книгу только начали. Пусть с собой возьмет.

Мама посмотрела на дочку, она в руке держала книгу «Волшебник Изумрудного города», и согласилась записать дочку в библиотеку.

Леся гордо держала книгу, с читальным листом внутри. Жара уже казалась незначительной, все, о чем она могла думать, что на листе теперь значится ее имя и фамилия. А название книги обещает волшебство, и что теперь она может прочитать все книги, которые есть в библиотеке.

“Я знаю кто читал ее до меня, и после будут знать, что ее читала я”

Немного неуверенно, по слогам, Леся начала читать книги. Картины, которые создавались в ее голове из букв, завораживали и притягивали. Сказки, которые читала ей мама, казались теперь ей неестественными, простыми, детскими. Из них получалась маленькая картинка. А у девочки было куда больше вопросов.

У Леси не нашлось серебряных башмачков, но были белые сандалии. Которые она нашла в прихожей. Они стали маловаты, но она их носила, представляя, что они волшебные. Мама пыталась ее облагоразумить, говоря, что это просто сказка, но разрешила и дальше ходить дома в сандалиях.

Пока они совсем не стали малы, Леся отказывалась их снимать.

Когда темнело, мама переставала шить и шла на кухню, готовя что-нибудь поесть. А после ужина даже бывало, что они вместе садились на диван и читали книгу. Мама включала торшер, Леся садилась так что бы следить за маминым пальцем, который она вела по тексту.

Леся поймала себя идущей по желтой дороге, но немного смазавшись эта дорога уперлась в место, где лежали папины книги. Там их больше не было. Тумбы не было. Мама оттащила ее в коридор, а книги пропали.

“Я не помню, как они выглядели и теперь не узнаю, что он читал”

И она вернула взор на черные буквы. Пытаясь проникнутся и вспомнить, о чем мама читала только что.

Так девочка прочла первую книгу и через неделю они пошли ее возвращать.

Анна оставляла дочку одну и еще пару раз ходила в соседний зал, а Леся в это время искала ту самую книгу.

Бабье лето во всей красе шагало тоже по улицам, заманивала надеждами, одаривало жаркими лучами солнца. Собирала на лавочках бабушек, пульсировало от пения птиц. Последние теплые дни были сокращены солнечными лучами, осень плавно отнимала листья у деревьев.

Леся научилась как следует читать; раз в неделю или две ходила с мамой в библиотеку за новыми историями.

Библиотекарь задавала ей вопросы, скорее риторические. Относилась с понимаем и не ходила за ней, выжидая, когда она выберет книгу. Это могло длиться долго. А когда мама ходила с ней, библиотекарь отвлекала маму, чтобы та, не выбирала книгу за дочку.

Иногда Леся выбирала пару книг и что бы выбрать какую будет читать первую садилась за стол и начинала читать первую страницу. Конечно побеждала книга, которая заинтересовала ее сильнее. Выдавали ей все книги, даже не по возрасту.

Вопросов становилось еще больше, а картина мира немного расширялась. Она скорее впитывала, чем читала. Наполнялась жизнью изнутри. Познавала тот далекий мир за окном, до которого могла дотянутся только, сделав огромный крюк.

Несколько раз они ездили в школу для особенных детей, но мама не могла с этим смирится и добилась домашнего обучения в обычной школе.

– Я же не много прошу, Леся, будь внимательна. Пиши аккуратно, что все буквы пляшут? – мама вырвала лист, скомкала его и указала на следующий чистый лист в тетради, – Медленнее пиши, если не можешь быстро, но главное аккуратно. Ты и так не говоришь, хоть писать научись нормально. А то будешь неучем. И что тогда? Правильно ничего. А так хоть что-то будешь знать. Давай еще раз. Я читаю, ты пишешь.

На каждую четверть были задания, которые Леся выполняла каждый день. Так же сидя рядом с мамой. Писала диктанты. Медленно, усердно, твердо держа ручку в руке. Читала, что задавали в школе на лето, писала небольшие пересказы. Всего то ее хватало на пару предложений. А в конце четверти сдавала все тетради. Проходила зачеты. А оставшиеся время читала книги сидя на диване.

Иногда мама подходила к своей дочке и обнимала ее, так сильно, что Лесе казалось, что она ныряет в ванне одним ухом. У нее получилось всего один раз так сделать в ванне, когда мама пошла отвечать на телефонный звонок. Было мало воды, и она легла на бок, ухо наполнилось водой, волосы намокли, с одной стороны. Это случилось быстро, мама испугала ее, испугавшись сама.

Когда-то Леся пыталась сопротивляться и показать, что ей больно. Но потом поняла, что легче переждать. И она стояла и ждала, когда мама перестает держать. Аня не замечала в руках дочери: книгу, куртку, ложку, мыло. Она просто подходила и обнимала, не ожидая и не давая возможности ответить.

Так пролетело два года. Лесе исполнилось девять лет. Мама как всегда сделала торт, еще с вечера. И Леся всю ночь думала о том, как встанет и на завтрак съест его. В это же утро мама сообщила, что они поедут в столицу к врачу на подтверждение диагноза.

– Знала, будешь думать, поэтому лучше так. Доедай и поехали, скоро автобус. Бабушка вечером придет поздравлять, а ты подумай, что ты хочешь в подарок. Ткань на платье можем купить, сошью тебе. Или обувь, может еще что-то. Что захочешь.

“Шумный автобус. Улицы. Люди. Остановки. Машины. Нечем дышать. Не знание. Непонимание. Страх. Шумный автобус. Улицы. Люди. Остановки. Машины. Нечем дышать. Не знание. Непонимание. Страх. Тянет.

Почему мы в день рождения всегда куда-то ездим?

Шумный автобус. Улицы. Люди. Остановки. Машины. Нечем дышать. Не знание. Непонимание. Страх. Тянет. Толпа. Люди. Тянет. Мое день рождения. Всегда куда-то едем. Идем. Почему. Это мой день. Нет. Не хочу. Не хочу никуда идти. Шумный автобус. Улицы. Люди. Остановки. Машины. Нечем дышать. Не знание. Непонимание. Страх. Она тянет. Идем. Идем. Идем. Идем. Улицы. Люди. Машины. Нечем дышать. Не знание. Непонимание. Страх. Тянет. Купит, что я захочу. А что я хочу. Хочу домой. Шум. Машины. Слишком громко. Страшно”