Джейкоб Ким - Ловцы звезд

Продолжим про седьмую чакру. Что говорится в разных источниках: центр просветления; запредельный центр чистого сознания, Высшего сознания; путь к божественному; путь к соединению макрокосма и микрокосма, сущности и души всего существующего. Также в некоторых источниках Сахасрара считается не отдельной чакрой, а результатом гармоничной работы всех остальных; а в некоторых других эту чакру относят только к метафизическому телу и говорят об учениях не семи, а шести энергетических центров.

Исходя из всего сказанного, можно точно понять, что седьмая чакра является очень важной, очень сложно-трансцендентной, и, чуть ли, не главной. Кстати, если опять вспомнить о славянской системе, то Сахасрара у них называлась Родником. И вот как-то с одной стороны стало понятнее: вся энергия, которая проходит снизу с первой чакры, на самой грубой частоте и поднимается по остальным чакрам вверх, выходит, а у кого-то и бьет, из Родника, являясь синтезом и эссенцией всей нашей энергетической сущности и метафизической жизни. Но с другой стороны стало путанее: если Сахасрара это путь к Абсолюту, то Родник должен быть направлен от Космоса к человеку, и «святая вода» должна вырываться «оттуда» в голову и дальше вниз. Но тем не менее этот родник, этот колодец, этот переход к совсем другому уровню является очень важным элементом моего эссе, всей темы, а значит и всех нас.

Давайте сейчас соберем в небольшую кучку, сказанные важные замечания, а чуть позже еще вернемся к Сахасраре. «Слово было Бог, Слово стало Плотию», а Плоть стало Деревом. Цветки чакр на позвоночнике, словно ствол дерева с начинающейся кроной на главной седьмой чакре Сахасрара. Или «по-славянски» Родник, родник живой воды, бьющий в обе стороны. Ну и собственно можно поговорить о Дереве Бодхи, но пока совсем немного.

Что приходит на пытливый ум читателя, когда он слышит «Дерево Бодхи»? По моим сверх минимальным опросам отвечали так: дерево Будды, медитация, просветление. На самом деле так и есть, но это лишь несколько мазков на целом холсте под названием Смысл. Конкретно Дерево Бодхи является тем местом, где Гаутама медитировал, достиг Просветления и стал Буддой. Очень важный пункт восточной мифологии. Но речь не о том священном фикусе, даже не о Просветлении Будды, и не только о Буддизме. Речь о Дереве. И чтобы лучше понять его, надо подойти еще с одной стороны – с мифологической.

Возможно кто-то уже заметил, а кому-то даже резануло глаз, что я чуть выше написал «восточная мифология», хотя там четко прослеживалось слово «религия». Обозначу парочку аксиом. Религия и мифология есть одно и то же. Это просто разные названия для сути познания бытия, осознания «запредельного», формы передачи подобного рода знаний, пути к Абсолюту. И в мифологии, и в религии основные места занимают человек, святой, пророк, Бог и их деяния, в том числе и различные чудеса. Да, отношение к Богам и святым, их образы, коммуникация и связь с ними различны, но все отличительные черты можно охарактеризовать общими особенностями эпох, историй, культур, научного прогресса, глобализации и эрудиции. А в сухом остатке все, как могли, говорили и говорят об одном и самом главном – о Боге. Опять же, в мифологии богов обычно много, и они олицетворяют фундаментальные человеческие понятия, качества и чувства, теологические же доктрины, как правило, подразумевают одного Бога, который те фундаментальные понятия, качества и чувства вобрал в себя, и который больше похож на конечную цель человеческой души. То есть, мифические боги, как образы и иконы, ведут души не к себе, а дальше, по другую сторону, в область пустоты; в отличие от Богов религий (но опять-таки и это можно объяснить всеобщим уровнем различных знаний), которые как правило уже находятся там, рядом или являясь Вечным Светом. А этот Вечный Свет – един, и это кстати вторая аксиома. Язык разный, Абсолют одинаков, Свет – тот же самый. Слово по форме, сказанию и написанию может быть разным, но Слово по смыслу и сути – одно. Как говорил Рамакришна: «Бог создал разные религии, чтобы удовлетворить различных людей, стремящихся к Богу, различных времен и стран. Сущность одна, она только носит разные имена. И все ищут одну и ту же Сущность, меняются только климат, темперамент и имя. Воистину, человек может прийти к Богу, если будет следовать по любому пути с искренней приверженностью…». Поэтому все мифологические приключения, религиозные учения, даже духовные практики можно называть, и я буду называть, мифологией. И, бесспорно, это не от значения слова «миф», якобы этого не было и все выдумано, совсем напротив – это все было, и было даже больше, но осталось только то, что смогли как-то зафиксировать в истории. И цель всей мифологии, то что пытались выразить – это движение к единому Богу/Свету/Абсолюту. А вот само движение героя по воле Джозефа Кэмпбелла превращается в Мономиф, и сразу цитата под мои аксиомы:

Искусство, литература, миф и культ, философия и аскетические дисциплины являются инструментами, помогающими индивиду переступить черту своих ограниченных горизонтов в нескончаемо расширяющиеся сферы осознания. По мере того, как он переступает порог за порогом, одолевает дракона за драконом, величие божества, к которому он взывает для исполнения своего высочайшего желания, растет и распространяется, в конце концов, на весь космос. И тогда, наконец, разум прорывается сквозь ограничивающую сферу космоса к осознанию, превосходящему все восприятия формы, все символизации, всех богов к осознанию неотвратимой пустоты. (Джозеф Кэмпбелл «Тысячеликий герой». Здесь и далее перевод А.П.Хомик)

Нил хорошо очень разбирался и раскрывал данный сюжет и мог часами красиво все раскладывать по полочкам с яркими вставками-кадрами из мифологии (читай «религия»). А теперь придется мне самому провести вас по древнему мистическому миру, тем более я обещал не прибегать к помощи Нила, что навряд ли будет выполнимо.

Что же такое Мономиф? По названию нетрудно догадаться, что это какой-то единый общий сценарий какого-то происшествия. Джозеф Кэмпбелл, автор данного термина, создал серьезную работу по изучению вопроса Мифологии, и в частности вопроса, почему за многообразием форм и масок мифология по сути оказывается одинаковой везде:

«Слушаем ли мы со снисходительным интересом какого-нибудь конголезского колдуна с горящими глазами или читаем с изысканным восторгом утонченные переводы мистической поэзии Лао Цзы; пытаемся ли вникнуть в сложную аргументацию Фомы Аквинского или внезапно улавливаем удивительный смысл причудливой эскимосской сказки – всегда мы встречаем одну и ту же, изменчивую по форме, но все же на удивление ПОСТОЯННУЮ ИСТОРИЮ и, вместе с тем, один и тот же вызывающе настойчивый намек на то, что неизведанное, где-то ждущее нас, много больше, чем когда-либо можно будет познать и поведать…