Марк Ивин - Скворцов

Перелётные птицы мигрировали на юг. На долгие полгода смолкло их пение. Наступила зима. Лес опустел и обнажился. Поля покрылись искрящимся снегом и смолкли в суровой тиши. Выйдешь на улицу – никого. Даже мысли – и те замерзают. Ветер бродит, заваливая непролазными сугробами калитки посёлков на окраинах. Что в такие морозы можно делать за порогом? Добрый хозяин собаку на улицу не выгонит.

Белым покрывалом укрыло весь город, и он спал, как медведь в исполинской берлоге. Зато проснулся Скворцов. Да не так чтобы просто поутру, а проснулся именно душой.

«Э-эх, – подумал, – что-то не вспомню, когда я в последний раз так просыпался: самостоятельно, без будильника? Ну, надо же!»

Высунув один глаз из-под одеяла, Скворцов посмотрел на окна, почти доверху затянутые инеем.

«Изумительно!»

Сквозь стёкла тёмно-синим свечением проглядывало декабрьское утро.

«А жизнь-то – вот она! Что же я сам себе порчу её?! – заскребли Кешу мысли. – Замусорил я жизнь свою. Захламил! А ведь у меня это… душа есть!»

Отбросив одеяло, он присел на краешек кровати. По полу потянуло холодком. Скворцов натянул шерстяные носки, трико, майку и направился к умывальнику.

Растёр лицо, уши. «А Танька то… бросила… вчера! Беда!» – Кеша вмиг вспомнил подробности минувшего дня.

«С другой стороны, может, так и к лучшему?» – поморщился он и произнёс вслух:

– Тьфу ты его, нелёгкая!

«Столько бегал за ней! От любви сгорал… А она всё… не решалась «да» или «нет» вразумительно сказать. До вчерашнего утра. Ну, теперь-то хоть считать себя свободным могу. Официально! Больно, конечно. Но лучше уж так, чем вечное это ожидание и самоистязание. Устал я надеяться! Всё! Теперь для себя жить стану! И к друзьям вернусь».

– Давно я их, к слову, не видел, – пробубнил Скворцов, разглядывая в зеркале собственное отражение и размахивая зубной щёткой, паста с которой брызгами разлеталась в стороны. – Надо бы встретиться! Со всеми.

Идея эта так его вдохновила, что впервые за долгие месяцы он почувствовал радость и даже некоторый прилив сил. Мысли его на некоторое время отвлеклись от Тани…

«Чем себя занять-то… теперь? В первую очередь? Новый год ведь скоро! И выборы! Чёртовы выборы! Работой опять нагрузят, не провернёшь… Нет! Хватит с меня! Уволюсь! Сегодня же!»

Последняя мысль Кеше понравилась особо. Он аж подпрыгнул от восторга, удивившись столь простому и приятному решению. И вдобавок тряхнул кулаком. Непонятно кому. Ведь кроме него в комнате никого не было. Зато так дерзко, будто сразу всему отечественному парламенту кулак показал: дескать, мы ещё посмотрим, как вы запляшете, когда я уйду. Взвоете! Шага самостоятельно без меня ступить не можете! А исчезну накануне выборов ваших – вот потеха-то будет!

И Иннокентий действительно засмеялся. Громко, радостно и свободно. И даже с любопытством прислушался к звучанию собственного смеха – так давно он его не слышал именно таким: настоящим.

Сварил кашу. Поел неспешно, с наслаждением. А ведь последние… что уж там месяцы – годы – делал это как-то второпях и на ходу. Всё закусками, всухомятку, почти не ощущая уже, не обращая внимания на вкус еды.

Первый раз за три месяца побрился: внешне сбросил лет десять. Рассмотрел себя в зеркале и заключил, что стал похож на человека.

– В администрации не узнают, – злорадно хмыкнул Скворцов, смывая с щёк пену для бритья. – А что мне?! Плевать я хотел на их мнение! Приду и скажу: «Бай-бай. Чаó! Ауфвидерзейн! Гуд лук, уважаемый глава города! Увольняйте мани!» Челюсти, небось, поотвисают. У всех! – И Кеша снова не сдержал смех, представив себе эту сцену. – Не буду больше сюсюкаться с ними! Нормально хочу для себя пожить! Без всей этой… мути вшивой, болота непролазного. Они ещё пожалеют, что не оценили меня в должной степени, пока рядом был. Но будет поздно!»

Рубаху выгладил утюгом, запыленным от месяцев простоя. Пиджачок надел самый лучший, нарядный. Пальтишко из шкафа извлёк неношеное, новёхонькое, которое в прошлом году на день рождения подарили ему друзья…

В администрацию потопал.

Внимания на мороз не обращал, будто не было его вовсе. Шёл и перед каждым встречным раскланяться порывался. Взгляды ловил. Разглядывал прохожих, кутавшихся в шубы и пуховики. Улыбался Скворцов, и лицо его от улыбки делалось красивым, будто подменили человека.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.