Милана Фелиз - Динка-малинка

В это утро родителей было не видно, вероятно, они ещё не закончили утреннюю дойку, значит, Динка могла расслабиться – отец не появится на горизонте какое-то время. После дойки он поможет матери донести вёдра, а потом уйдёт прогонять коров. Только вот мама, скорее всего, будет занята и лишь скажет: «Пей парное молоко с хлебом», хотя, возможно и понежит немного.

Динка быстро вытерла руки грубым полотенцем и проскользнула в сени, где песок больно врезался в её босые ноги. Сначала она хотела надеть сандалии, но, услышав голоса мальчишек, направлявшихся к дому, поняла, что не успеет этого сделать. Дверь тёмных сеней распахнулась, и на пороге показались Савка и Мишка. Динка ловко прошмыгнула между ними, услышав вслед лишь: «Опять не расчесалась!» Но мальчишки были уже далеко, а Динка бежала по огороду в заросли малины.

Малина в это лето была что надо – крупная, сочная. Она свисала гроздьями до земли. Снизу обычно висели самые спелые и большие ягоды, так что Динка не переживала, что не сможет ничего собрать на верхних ветках. Сверху же на подмогу приходила Машка, которая появлялась лишь пару раз в неделю, потому что не так давно она обзавелась мужем, сыном Колянькой и коровой Юлькой.

Динка ползала между кустов, царапая грубую кожу пяток о сухие ветки на дорожках между рядами. Она выбирала самые яркие и соблазнительные ягоды, потому что мама говорила, что есть надо только красивые, а некрасивые пойдут на варенье. Девочка принялась собирать ягоды для себя и для мамы в подол заляпанного платья, которое забыла переодеть ещё со вчерашнего дня. Динка так и плюхнулась в нём в кровать, а уставшая мать решила не будить ребёнка ради такой ерунды. Девочка могла бы переодеться сама, однако она не сделала это по двум причинам: замочек у ситцевого платья был сзади и его было невозможно расстегнуть маленькими детскими ручками, а также Динка просто не знала, где лежит то, что можно надеть на ночь для сна. Обычно она ходила в одной и той же одежде несколько дней подряд, пока её не ловила Машка, которая больно чесала ей волосы и цедила сквозь зубы: «Переоденься… А то гости придут, а ты, как чуханка».

«Противная эта Машка, – думала про себя Динка, потирая ноги, искусанные комарами, и старалась не рассыпать ягоды, – а противная она, потому что пошла в папку и внешне, и характером. Савка и Мишка, вон, жалеют животных, а Машке всё равно. Она почти не плачет, когда батя топит щенков или забивает корову. Мама говорит, это потому что Машка уже взрослая. Ну да, ей не пять, как мне, не восемь, как Савке, и даже не тринадцать, как Мишке. Ей целых двадцать лет. Неужели все взрослые такие, как Машка и батя?»

– Динка-Малинка! Наша Динка пришла… – шелестя листвой, тихо заговорили с девочкой кусты малины. – Собирай скорее все крупные ягоды.

«Соберу, обязательно соберу… – мысленно пообещала себе Динка, – а то переспеют и загниют. А ещё хуже и обиднее – папка растопчет или шлангом для полива собьёт. Нет, взрослые не одинаковые. Вон, Машка иногда всё же видит ягоды не только сверху, но и снизу. А батя, он ничего не видит, не видит ягоды ни наверху, ни внизу, только перед собой видит. Но собирать ему лень…»

– Зато ты у нас помощница, ты собираешь внизу. От этого ягоды не гниют, а приносят пользу. Ведь не зря мы зимовали, а потом цвели…

– Получается, я хорошая? Даже если грязная и ссусь? – спросила девочка вслух.

– Ты хорошая, ты нам помогаешь, – отозвались кусты.

«А вот интересно, – задумалась Динка, – вон, мамуша же хорошая. Но почему-то она никогда не собирает ягод: ни наверху, ни внизу, ни перед собой. Почему она не помогает ягодкам? Почему она не защищает их от бати, когда он ломает и топчет кусты? Хотя… хватит и того, что она сама их не ломает… И нас не колотит. Никогда не колотила, как это делали Машка или папка. Но Машка тоже помогает малине, пусть и лупит нас с Савкой иногда, но малине-то помогает! Хотя Машку ещё можно пережить – у неё длинные ногти, она боится их сломать. А вот батя может треснуть непонятно за что. Только вот он не пойдёт тебя вытаскивать из-под кровати или из малины, в отличие от Машки. Ещё когда у папки хорошее настроение, он может сходить на базар и купить газировки. И шанхайки он купил розовые, на вырост, и теперь можно не донашивать шанхайки Савки, которые чёрные… Боженька, пусть батя всегда будет добрым… Или хотя бы меньше злится. И пусть малина не спеет так быстро, а то столько ягод пропадает».

– Доча! Доча! Динку не видели? – вдалеке послышался голос матери.

– Да в малине она, – ответил Мишка.

– Опять не расчесалась, – доложил Савка.

Динка выползла из кустов и устремилась на голос матери. Стараясь не помять завёрнутые в подол ягоды, она со всех ног пронеслась сначала между грядками, а затем между мальчишками, ковырявшимися в ржавом велосипеде. Девочка с трудом открыла дверь в тёмные сени и прошмыгнула на кухню.

На полу теснились пять ведер парного молока, а на столе уже вовсю гудел сепаратор. Мать стояла спиной и напевала себе под нос песню о девочке Катюше. Динка какое-то время тихо наблюдала за ней со стороны. Поверх серых старых носков на ногах матери красовались яркие синие резиновые тапочки. Юбку из выцветшей коричневой ткани прикрывал потрёпанный фартук, рукава тельняшки были закатаны до локтей, а длинная чёрная густая коса спрятана под белый платок.

Женщина черпала пластмассовым ковшиком парное молоко и выливала его в чан сепаратора. Молоко, как говорила мать, нужно «прогнать» тёплым, иначе сепаратор забьётся жиром, а папке будет лень разбирать и чинить этот шумный агрегат для сметаны.

– Мамочка! Мамуша! – Динка потянула мать за подол платья.

– Господи, доча! Опять напугала! – вздрогнула женщина и присела. От неё пахло молоком и травой – корова Майка, видимо, снова нализала платок матери во время дойки. Тёмно-карие глаза прищурились, отчего в уголках глаз на смуглой коже показались мелкие морщинки.

– Мамуш, я собрала малины тебе. Но только тебе, не бате, не Савке, не Мишке и тем более не Машке. Съешь скорее. – Динка, придерживая подол с малиной, протянула на исцарапанной пухлой ладошке несколько ягод.

– Руки мыла, малиновая девочка? – мать придвинулась к дочери.

– Конечно, мыла, с утра помыла с мылом, а то глисты же будут, если не помоешь. Ягоды чистые, дождь их помыл вчера, а я выдула жучков. Смотри, самые красивые для тебя.

– Сама бы кушала, доча. Ну давай тогда, покорми меня.

Мать открыла рот, а Динка, аккуратно привстав на цыпочки, отправила несколько ягод матери в рот.

– Динка-Малинка кормит мамку малинкой. – Мать прожевала ягоду, чмокнула дочь лоб и встала.

– А меня? – сзади послышался громкий голос отца.