Ольга Грачева - Агния и Северный город

От испуга все капризы живота прекратились. Опрокинулся только один вагон, те, что были перед ним, лишь накренились, но не упали, благодаря тому, что они прошли злосчастный поворот до начала экстренного торможения. Пассажиры просто вышли и отправились обратно на перрон своим ходом. Не все, конечно, были и пострадавшие, но ничего серьезного – ушибы да шишки, ну и порушенные планы, само собой.

Что же произошло? Я пыталась прислушиваться, к тому, о чем говорили проводницы. Но в их истерическом кудахтанье не было толку.

Из оглушенного состояния меня вывел Аби, которого подвез на место аварии все тот же джип.

– Вы неудачница, дорогуша! Неудачница! Где образцы?

Вот только тут я вспомнила про кейс.

– Он где-то там, у толкача, наверное.

– Так иди и принеси, уважаемая.

Меня передернуло. Почему он грубит? Но на споры не было сил, да и что возразить, я виновата. Надо искать. Прошерстив все вокруг локомотива, я ничего не обнаружила, но догадалась пройти по путям чуть назад. Образцы нашлись. Но везти их в Москву в таком виде было нельзя.

– Абишаг, а еще есть? – робко спросила я.

– Да ты с ума сошла, глупая девчонка! Это огромные деньги, огромный труд, много лет труда! Да у нас есть формулы, есть исходники, но готовых образцов нет, их надо синтезировать. Если бы их количество у меня было безгранично, то на кой ляд нужна ваша хваленая фармацевтическая компания? Возможно, ты уволена. Мне надо связаться с начальством. Жди.

Он отошел, и тут я поняла, что здорово повредила ногу, сквозь штанину медленно проступало алое пятно. Меня снова затошнило, и сознание отключилось.

Пока меня везли на скорой, Аби сидел рядом и разговаривал по телефону. Он говорил обо мне, вовсе не стесняясь, так жестко и громко, что даже сквозь вату и сумерки своего вялого сознания я расслышала часть его слов.

– Она в отключке. Глупая курица. Эти девки – весь ум косметика проела…. Другую? Откуда? А сроки? Вам известно, что… Я попробую реанимировать… Взыщем…. Не беспокойтесь, задача ясна. До связи.

Потом он долго молчал. Когда мы добрались до травматологии, мне удалось открыть глаза.

– Что, очухалась? Натворила дел! Нечего сказать. Ладно, шеф дал тебе второй шанс. Пока мы синтезируем новую партию образцов, поживешь здесь, под присмотром. Никаких лишних связей. Слушать меня. Кстати, за попорченный товар будешь должна. Да, да. Не смотри так. Вычтем из планируемых доходов. Если к вечеру полегчает, то приходи к нам, сегодня в музее будет интересно.

Мне не хотелось смотреть на этого двуличного типа. Хотелось тишины. Он увидел, что ответной реакции нет, и ушел. Меня закатили в палату, с каталки на кровать я добралась сама. Все. Приплыли. Что я имею? Влезла в долги, чуть не лишилась работы, связалась с какими-то скользкими типами. С мамой тоже поссорилась. Теперь вот больница. И кому пожаловаться, кто бы мог меня пожалеть? Я тихонько заскулила и почувствовала, как тушь потекла по щеке.

Слезу вытерли чем-то шершавым и горячим. Разлепив веки, я успела заметить, или мне это показалось с горя, как в двери скрылась громадная серая псина. Спустя некоторое время из коридора появились мои новые соседки по временной жилплощади. Женщины активно обсуждали свежие новости:

– А ты знаешь, сам машинист тоже здесь, только на 5ом этаже, в психиатрии. Поговаривают, у него была галлюцинация: привиделась курица на путях, а рядом с кабиной летели золотые длиннохвостые птицы и пели. Вот. А потом еще волк что ли. Короче, лежать ему теперь долго.

– Вроде не наркоман, с чего бы? А может и специально выдумывает, состав опрокинул, все сообщение оборвал, имущества сколько попортил, а так под психа закосит – взятки гладки.

– Если так, то хитро придумал. Ну, врачи у нас хорошие, разберутся. Девушка, – это они ко мне обращались. – Вы чай пить будете?

Я помотала головой. Они продолжили свою беседу. Интересно, была ли курица? А яйцо мое золотое, не покроет ли его цена долг за образцы? Появилась смутная надежда. Почему-то очень захотелось увидеть Рябу. Чудо это все-таки, курица и разговаривает. А я про нее и думать забыла. Головокружение от успехов, вот и докружилась. По щеке снова скатилась слеза. В окно постучали.

– Валюш, глянь, чтой-то там на карнизе? Голубь что ль? На вот – хлеба ему покроши.

Крупная женщина в мягком голубом халате в цветочек подошла к окну. Теперь я смогла рассмотреть, что у нее перевязана рука в районе запястья. Валюша прижала хлеб к груди больной рукой, отодвинула занавеску и стала вглядываться в пернатого гостя:

– Если это голубь, то очень уж толстоват, да и мордочка… на курицу похоже. Кормить что ль?

– Ну а что ж, курица тоже, небось, есть хочет.

Валя распахнула окошко. Вместе с холодным снежным воздухом в палату впорхнула моя Ряба!

– Как я рада тебя видеть, птичка!

Цепкие кожистые лапки крепко впились в мою ногу. Оранжевые глаза попеременно разглядывали перебинтованное бедро.

Женщины напряглись.

– Это ваша птица, да?

– Да, моя. Нашла вот! Умница! – мне стало так хорошо, что даже слабость отступила. – Прости, прости меня, подружка. Что-то занесло, понимаешь? Никогда ничего не было, а тут все и сразу и без краев. Вот и не прошла я испытание медными трубами. Прости.

– Извиняешься, значит, прошла. – тихо, тихо пробормотала моя волшебная птица. Тетеньки услышали только слабое курлыканье. – Поговорить надо.

Разговаривать в присутствии соседок мы не могли. Пришлось просить их прикатить мне инвалидное кресло и вывезти нас с птичкой в фойе. Тут было прохладно и пустынно. Подслушать нашу беседу мог бы только фикус, торчащий из деревянной кадки.

***

– Тебе нельзя сейчас оставаться в стороне. А то есть шанс опробовать на себе новую партию витаминов счастья. Покажи партнерам, что ты в игре, что готова работать. Про яйцо верно вспомнила. Вот тут-то оно нас и выручит. Больше в нем и нужды нет. А эти ребята за такой слиток тебя простят и со счетчика снимут. Только не говори им, где взяла.

– Погоди, ну а чем плохи витаминки? Мне б не помешало сейчас здоровье поправить.

– Серьезно? То есть ты по-настоящему веришь, что целая корпорация годами разрабатывает нечто для того, чтобы осчастливить потребителя?

– Ну, даже, если никаких чудо-средств и нет, а это просто аскорбинки и физраствор, чего мне-то бояться?

– Долго объяснять. Давай сойдемся на том, что ты постараешься выполнить мои рекомендации, и ни в коем случае не станешь подписывать согласие на участие в экспериментальном осчастливливании, да?

– Ладно, хотя я и не поняла ничего.

– Все поймешь, просто рано еще. Надо бы тебя в порядок привести перед вечером. А идти совсем не можешь? Может, на костылях попробуешь?