Филипп Филиппов - Судьба соцдона. Роман

– Наталья Михайловна, нам бы ножи кухонные обмерить. Вы ещё долго здесь?

– Нет, Николай Владимирович, мы здесь заканчиваем, пойдём знакомить хозяев с их подопечной. Как она, кстати?

– Да как всегда. Сидит, молчит, в пол смотрит. Ну, я загляну через пару минут.

Человек в комбинезоне ушёл.

– Ну, что, прочитали? Подписываем и вперёд – знакомиться.

– Подписываем… – обречённо вздохнул Андрей. – Всё равно надуете… Только я всё же выпью… за знакомство, блин…

Андрей поднялся и прошёл к холодильнику. Там оставалась отличная водка «Модернизация» после 23 февраля, почти треть бутылки. Обычно они не пили крепкое спиртное.

– Оль, будешь?

– Нет. Может, потом, когда уйдут все…

– Ха, потом нечего будет, всё опечатают и вынесут.

– Андрей Валентинович, не стоит сейчас, – вмешалась Наталья Михайловна. – Действительно, оставьте, пока мы уйдём, снимите потом стресс с супругой… А перед представлением социально-нуждающегося не следует выпивать.

– Ох, блин, такая честь… А не выпью сейчас, ваши вертухаи всё опечатают.

– Фу, «вертухаи»… У нас в группе, между прочим, все с высшим образованием… Какие вы, молодёжь, всё-таки грубые… А водку положите в морозилку, поглубже, за продукты. Там никто смотреть не будет.

– А что этот грузчик про ножи говорил? Зачем их мерить? Или тоже изымать собираетесь?.. Ложки опечатать не забудьте, – саркастически усмехнулась Ольга.

– Зря смеётесь… Ножи с лезвием более семи сантиметров подлежат изъятию, не важно, кухонные или охотничьи… Ладно, идёмте. А Николай Владимирович не грузчик, а начальник досмотровой подгруппы, мой заместитель, старший лейтенант полиции и кандидат наук.

– Полицейских наук?

– Юридических.

В гостиной царил бардак, как после обыска.

Ящики длинной низкой тумбы под телевизором и музыкальным центром были выдвинуты, за круглым столом у окна устроился полицейский компьютерщик с ноутбуком и портативным принтером. Рядом с ним уже лежала стопка листов с какими-то списками – видимо, описи. Напротив него за столом сидела та самая врачиха и что-то вполголоса ему диктовала. Посередине комнаты были составлены в стопки картонные коробки и пластиковые ящики. Картонные короба были заклеены скотчем с триколором и надписью «Вещественные доказательства». На пластиковых ящиках виднелись номерные бирки. В углу гостиной у Гришиных был небольшой бар с короткой стойкой, двумя высокими табуретами и зеркальным стеллажом, на котором раньше стояли разноцветные бутылки с выпивкой и бокалы. Теперь были только бокалы, бутылки исчезли. Ещё Андрей заметил краем глаза, что их огромная плазма завёрнута в пузырчатую упаковочную плёнку. Такая же плёнка рулоном лежала у двери, здесь же стоял большой ящик со слесарным инструментом, пустые пластмассовые ящики, сложенные картонные коробки. Из людей, кроме двоих за столом у окна, один рабочий возился с ящиками, за ним наблюдал ещё один полицейский в форме и с автоматом – возможно, тот, что не выпускал Ольгу из кухни. На креслах развалились два азиата, один, в оранжевом комбинезоне, выглядел будто бы знакомым. Саму подселяемую Андрей не сразу и заметил: она сидела на дальнем конце дивана, на краешке, сложив на коленях руки и ссутулившись. Из-за платка было непонятно, куда она смотрит, но точно не на вошедших в гостиную хозяев. Одежда на ней была чистая, а может, и новая, но в нелепом сочетании: малиновая короткая куртка, вроде пуховика, длинная зелёная юбка или платье с косым подолом, серебристые сапоги-дутики на ногах и жёлтый платок, а может быть, шарф, на голове. Роста она было, видимо, ниже среднего, но казалась ещё меньше из-за манеры сутулиться и смотреть в пол.

При входе в комнату Натальи Михайловны и хозяев азиаты поднялись, а тот, что был в комбинезоне, закивал и заулыбался.

– Познакомьтесь, это понятые: Тимур, – в комбинезоне снова закивал, – ваш дворник, знаете, наверное. И Рашид, – закивал почему-то снова Тимур, второй смотрел хмуро и, кажется, не всё понимал, или не всё слушал.

– Понятые – иностранцы? – спросил Андрей у Натальи Михайловны.

– Нет, почему же, они граждане России.

– Мы – россияне! – отчеканил Тимур, продолжая улыбаться, а второй с удивлением на него посмотрел.

– Антонина Никитична! – позвала Наталья Михайловна, и женщина поднялась с дивана, сделала к ним пару шагов и, мельком глянув на Гришиных, остановилась, снова опустив глаза вниз. Теперь стало заметно, что в чертах худого загорелого лица есть что-то восточное, то ли высокие скулы, то ли слишком узкие глаза. Платок не давал рассмотреть лицо подробно, не видно было и волос. – Подойдите, познакомьтесь. Это хозяева квартиры, ваши попечители Гришины Андрей Валентинович и Ольга Сергеевна.

Антонина Никитична сделала ещё два шага и невнятно кивнула.

– Здравствуйте, – произнесла Ольга, пытаясь заглянуть ей в лицо.

– Здрасьте, – подала голос Антонина Никитична.

– Вас Антониной Никитичной зовут?

– Никитична я, да.

– Как вы себя чувствуете? – Ольга входила в роль на глазах, Андрей смотрел на неё почти с ужасом. Никитична не ответила, лишь чуть пожала плечами, но на этот раз задержала взгляд на Ольге несколько дольше.

– Андрей Валентинович, вот паспорт Антонины Никитичны, – Наталья Михайловна протянула Андрею документ. – Посмотрите и уберите куда-то.

– А что, ей нельзя давать?

– Почему же нельзя? Это её паспорт. Я имею в виду, вы тут сами решите, где его хранить. Мы оформили ей новый паспорт, как видите. Старый она сохранила, но вид был у документа неприемлемый, к тому же срок действия у него закончился. Лучше, чтобы новый паспорт не потерялся. На каждый день он ей и не нужен, пусть где-то дома лежит. Если вдруг что, у неё, видите, браслет с чипом. В любом отделении полиции сразу определят, где она живёт, и вам позвонят. Но, надеюсь, ничего такого не случится.

– Других документов у неё никаких нет? – Андрей пролистывал паспорт.

– Нет. Трудовую книжку ей работодатель оформит, карточка СНИЛС и полис ОМС должны быть уже готовы, но их надо получить, это уж вы сами или её отправите.

– А вы вообще когда-нибудь работали, Хамитова Антонина Никитична? – Андрей обратился к Никитичне, возможно, несколько громче и строже, чем нужно: компьютерщик перестал стучать по клавишам, из спальни выглянул Николай Владимирович, обернулся и полицейский с автоматом. Никитична кивнула и пожала плечами одновременно, не сказав ни слова, и ещё сильнее опустила голову.

– Ладно, Андрей, потом поговорим с ней, – тихо сказала Ольга. – У нас будет время.

– Да, ещё наговоритесь, – поддержала Наталья Михайловна. – Идите Антонина Никитична, присаживайтесь, хозяева потом покажут вам вашу комнату… Андрей Валентинович, Ольга Сергеевна, вот небольшая дополнительная информация, которая может быть вам полезной. Хамитова А. Н. не привлекалась к уголовной ответственности, во всяком случае, на территории России. Родные живут в Стерлитамаке, Республика Башкирия, сестра с дочерью, без мужа, он погиб, давно уже. Есть ещё старший брат, но он… – Наталья Михайловна понизила голос, – допился до белой горячки, сейчас лечится в Уфе, и, как нам сообщили, прогноз негативный. Родители их уже умерли, жива только мать мужа сестры, живёт с ними же в Стерлитамаке. Антонина Никитична отношений ни с кем из них не поддерживает и ничего о них не знает, или так говорит. Если бы не сохранился её старый паспорт, мы бы едва ли их вообще нашли. Да вы не слушаете меня!