Филипп Филиппов - Судьба соцдона. Роман

– А куда они телевизор-то понесли? – Андрей действительно уже не очень слушал Наталью Михайловну, его больше интересовали манипуляции посторонних людей с его собственностью в его же доме. Ольгу это тоже занимало, она всё пыталась разглядеть через плечо Натальи Михайловны, что происходит в спальне, откуда уже ушёл Николай Владимирович, но остался рабочий и один из полицейских.

– Плазменные телевизоры у них в списке, – вспомнила Ольга. – И в спальне, наверно, тоже снимают.

– Чёрт знает что! – Андрей снова разозлился, но утих ещё быстрее, чем раньше. Досаду выдавало только выражение крайней брезгливости на его лице.

– Вам ещё повезло, – сумела опять удивить Гришиных Наталья Михайловна. – У вас по метражу всего пары метров не хватило для двойного подселения. И был бы, вероятнее всего, лежачий больной и сиделка с ним. У нас указание устраивать лежачих в приоритетном порядке. А это значит, специальная койка вместо вашей мебели, а то и расширение дверных проёмов, чтобы удобно проходила инвалидная коляска… Так что, радуйтесь. Сиделка также была бы у вас зарегистрирована в квартире, и уже перспективы были бы… Даже когда больной умирает, понимаете, заселяется новый, сиделка даже не выписывается. Всё согласно регламенту процедур. Ну, вы почитаете, я надеюсь, те бумаги, что я оставила.

– Не сомневайтесь, почитаем, – выдавил из себя Андрей.

Тем временем стопку описей уже подписали понятые, и Николай Владимирович держал её наготове для Гришиных. Ольга подсела к Никитичне и пыталась с ней поговорить. Андрей взялся за описи. Рабочие выносили опечатанные коробки и ящики, не дожидаясь, пока он закончит просматривать и подписывать перечень их содержимого. Вышли милиционеры с автоматами, азиаты-понятые также тихо удалились.

Представив хозяевам Антонину Никитичну и получив подписи на описях и на общем протоколе, Наталья Михайловна выполнила все пункты своей служебной инструкции и давала Андрею последние наставления:

– Представитель полиции обязан ежемесячно проводить опрос как социального донора, так и социально-нуждающегося на его попечении. Это обязанность полиции по федеральному закону, у нас нет возможности делать это или не делать, скажем, по своему усмотрению. Это будет происходить на протяжении всего действия программы. Обычно у вас же здесь, на дому, хотя это не обязательно. Закон действует недавно, практика применения ещё не вполне сложилась. Мы могли бы теоретически приглашать вас с подопечным в отделение, но, во-первых, у нас там нет условий для таких бесед, а во-вторых, не хотелось бы лишний раз травмировать психику социально-нуждающегося, всё-таки в прошлой жизни они попадали в отделения полиции по менее приятным поводам…

– Ну да, а травмировать нашу психику можно сколько угодно…

– Да вам-то в чём травма? Вы с полицией дела имеете, только когда у вас с паспортом или регистрацией вопросы, или, не дай бог, стали жертвами какого-то преступления. Для вас полиция – спаситель и помощник, разве это травма?

– Ежемесячные визиты людей в форме тоже не особо привлекательно выглядят со стороны. Соседи что подумают? Решат, что мы какие-то асоциальные типы, за нами наблюдают органы…

– Ну, сотрудник полиции вовсе не обязательно должен быть в форме для проведения опроса, это как раз на наше усмотрение. А представители органов опеки тем более в штатском ходят. И, кстати, насчёт соседей. Хорошо, что напомнили. Если кто-то вам что-то скажет по поводу вашего подопечного, оскорбительное или обидное, упрекнёт без причины, будет ёрничать или насмехаться, люди-то очень злые у нас встречаются, сразу дайте знать участковому или непосредственно мне. Мы проведём воспитательную беседу. Всё российское общество, и особенно органы власти, прекрасно понимают, что вы жертвуете некоторым личным удобством ради помощи другому, помощи ближнему. Социальные доноры делают важную и крайне нужную стране работу ценой, повторю, полноты личного комфорта. Власть и общество понимают и ценят это, но отдельные представители общества могут и не понимать. Если они тихо не понимают, то и ради бога, это их проблема. Но если они не понимают вслух, да ещё и причиняют социальным донорам какое-либо беспокойство таким непониманием, то тогда мы обязаны вмешаться и объяснить. Так что не стесняйтесь, звоните по любому такому поводу.

– А зачем эти опросы? Узнать, не бьём ли мы старушку?

– В том числе и для этого, Андрей Валентинович. Через месяц будет первый опрос, и вы поймёте, что круг вопросов гораздо шире. У вас, к слову, не «старушка». Вы на дату рождения в её паспорте внимание обратили? Ей сорок пять лет, она вам с Ольгой Сергеевной даже в матери не годится, не то что в бабушки. Она просто выглядит плохо… Много лет по вокзалам, подвалам, своего дома давно нет, да и не было толком, питание плохое, а про лечение вообще говорить нечего… Ведь цель всей этой программы – реабилитация тех членов общества, которые в силу разных причин оказались на обочине жизни. Многие из них ещё вполне могут работать, приносить пользу стране, платить налоги, да и себя обеспечивать достойным образом. Находясь под вашей опекой, в здоровой, так сказать, атмосфере, они скорее вернутся к нормальной полноценной жизни, чем на улице или в местах заключения, а многие именно там в итоге и оказываются. Как только вернётся ваш подопечный к нормальной жизни, и ваша собственная жизнь вернётся в прежнее русло…

– Да понятно всё, – прервал её Андрей. – А что значит для него, то есть для неё, «нормальная» жизнь? Как вы об этом узнаете? Как мы узнаем?

– В вашем случае это совсем просто. Она должна найти постоянную работу. Такую работу, чтобы можно было запустить процедуру получения для неё жилья по ипотеке…

– О-о-о… Это она годами будет банки уговаривать.

– Напрасный сарказм, Андрей Валентинович. Банкам такой клиент – это счастье. За ним же государственные гарантии всех рисков в полном объёме. Отказов в банке не будет, они драться скоро будут за таких ипотечников. Впрочем, пока ещё никто из социально-нуждающихся ипотеки не получил, по крайней мере в нашем округе. Но и про отказы мы не слышали. Так вот. Другой вариант – изменение семейного статуса. Например, кто-то из её родственников вдруг решит взять её к себе. Или, чем чёрт не шутит, замуж выйдет ваша красавица. И постарше люди друг друга находят, всё может быть…

– И тогда нас оставят в покое?

– Ну, в списке социальных доноров вы останетесь, хотя и с новым статусом, дающим некоторые дополнительные привилегии. Конечно, если всё с Антониной Никитичной будет хорошо… А то уже есть неприятные случаи, даже в нашем округе. Я не должна вас информировать об этом, но есть несколько эпизодов странных исчезновений и смертей социально-нуждающихся вскоре после подселения. Все они будут тщательно расследованы, тут нет сомнений. А виновные понесут самые суровые наказания.