Филипп Филиппов - Судьба соцдона. Роман

– Умерли от счастья.

– Может, умерли, а может, им помогли…

– Их что, доноры убили? – наивно спросила Ольга. Она только что подошла к Андрею и слушала, не вступая в разговор. Она попыталась поговорить с Никитичной, но разговора, похоже, не получилось. Андрей видел боковым зрением, что говорила в основном

Ольга, а «старушка» Антонина Никитична больше молчала, а если и отвечала что-то, то очень тихо и односложно.

– Это мы узнаем по завершении следственных действий из приговора суда. Следствие рассматривает все версии. Недолгая практика уже показала, что мотивы у социальных доноров могут появиться. Отношения с нуждающимися не у всех складываются гладко.

– Погоди, Оль. Так я не всё понял, Наталья Николаевна…

– Михайловна.

– Ага. Так что, если даже наша старушка, Антонина как-её-там, благополучно съедет от нас в свою новую ипотечную квартиру, нам снова кого-то подселят?

– В общем, да. Может быть, не сразу. И если вы остаётесь в федеральном списке социальных доноров, а это постоянный статус, то новое подселение вполне вероятно.

– А как выйти из этого списка?

– Никак, – спокойно произнесла Наталья Михайловна, даже немного удивляясь такому вопросу. – Это ваш новый и постоянный, повторяю, статус. Хотя если у вас появится маленький или вы решите усыновить ребёночка, то, конечно, из списка вы будете автоматически исключены.

Андрей и Ольга переглянулись.

– С маленьким не всё так просто, – начал Андрей.

– Не всем бог даёт, Наталья Михайловна, – прервала его Ольга, закрывая тему.

– Да я понимаю. Извините, если я что-то бестактное сказала. Мне уже вообще-то пора. Николай Владимирович уже готов, я вижу, всё собрали.

– Так, значит, у неё есть родственники?

– Есть, конечно, я же говорила. В Башкирии, на родине.

– А почему к ним не подселили? – Ольге показалось, что здесь где-то есть лёгкий выход.

– Причин несколько. В республиках с преобладающим неправославным вероисповеданием программа социальной взаимовыручки не действует. Да и не имеем мы права вторгаться в личную жизнь её родственников насильно.

– А в нашу можно? – удивлённо спросила Ольга.

– Так если бы кто-то из её родственников был в списке социальных доноров и проживал в православном регионе, это был бы первый кандидат на подселение Антонины Никитичны. Только в случае, если между ними затяжной старый конфликт, комиссия такую кандидатуру могла бы отклонить. А так, родственники – это первый выбор… У нас все данные есть, по всей стране. Просто многие бомжи, ой, простите, социально-нуждающиеся, и не рассказывают о своих родных…

– Понятно. Теперь, Оль, мы с тобой будем ей роднёй.

– Совершенно верно, Андрей Валентинович. Вот на этой оптимистической ноте позвольте с вами попрощаться. Папку с документами я вам передала. Обязательно откройте спецсчёт в Сбербанке, не затягивайте. Как откроете, вам сразу пособие за первый месяц перечислят автоматически. Вроде всё. Если вопросы есть, задавайте. В папке моя визитка есть, будут потом вопросы – звоните… Так как, Ольга Сергеевна, покурим? Только на лестницу выйдем.

– У нас не курят в подъезде, – без улыбки ответила Ольга.

– Ну, как знаете. О контрольном визите вас предупредят, ваши мобильные у нас есть, – Наталья Михайловна что-то ещё быстро шепнула своему заму и засверкала белыми соляными разводами на сапогах к выходу.

С уходом посторонних Ольга взялась за восстановление порядка.

Надо было подготовить комнату для Антонины Никитичны, убрав оттуда коробки и их личные вещи. Андрей вынес коробки во двор к контейнерам, но прежде собрал в один из своих кейсов с кодовым замком всё, что счёл ценным в квартире: документы, деньги, Ольгины золотые украшения, часы (по одной паре прятать не стали). Дипломат он положил вглубь самой верхней полки встроенного шкафа в их спальне. Решили, что в понедельник с утра он отвезёт Ольгу на работу, и они сразу оформят в её банке ячейку. Поскольку у Антонины не было ничего своего, стало понятно, что надо срочно идти в магазин и купить ей хотя бы зубную щётку. Да и вообще им хотелось выйти и побыть вдвоём, спокойно всё обсудить.

Входная дверь была вскрыта ювелирно: язычок замка был просто аккуратно перерезан через дверную щель, будто кусок сыра. «Болгарка? Звука не было… Специалисты… Когда им надо, всё могут», – бормотал Андрей себе под нос, возясь с дверью. Кусок язычка остался в косяке, но не выскакивал, прикипел. «Без высоких температур не обошлось…». Зато оставшаяся в замке часть свободно выходила при повороте ключа. В принципе, если освободить приёмный паз в косяке, да обточить фаску на оставшейся части, замком ещё можно пользоваться. Андрей решил, что пока хватит второго замка, который они запирали, только когда надолго уезжали в отпуск, дубликатов ключей к нему было всего два, но он завтра сделает. Это проще, чем напильником старый замок реанимировать.

Сделав лишь самое необходимое, Гришины пошли в торговый центр. Ольга запустила Антонину в «её» комнату, показав, где в квартире туалет и ванная и как пользоваться испанскими смесителями и жидким мылом. От еды Никитична отказалась, но Ольга всё равно поставила ей в комнату вазу с яблоками, положила пачку крекеров, пару пакетиков чая «липтон» и чашку с блюдцем, подключила налитый электрочайник и попросила не искать ничего на кухне, пока они не вернутся из магазина. Для чаепития надо было бы оставить и сахар, но сахара в доме Гришиных давно не водилось. Антонина со всеми предложениями и инструкциями соглашалась обычным своим неуверенным кивком и невнятными благодарностями.

Пока они продвигались по московской мартовской слякоти к торговому центру, вспомнилось ещё много чего, что следовало бы срочно закупить, кроме зубной щётки и сахара. Подходя к супермаркету, они уже жалели, что не взяли машину, обратно придётся тащить полные сумки на себе.

– Только давай быстро всё купим и домой. Не хочу я её надолго оставлять одну, – говорила Ольга, входя в торговый центр и топая, чтобы стряхнуть с сапог уличную грязь.

– Нет-нет. Нет смысла спешить, – возразил Андрей. – Мы её уже в понедельник оставим одну на целый день. Надо смириться, что всё может случиться, и узнаем мы об этом слишком поздно. Она может залезть в наши вещи или залить соседей, или вообще спалить квартиру. Мы ничего не предотвратим, не стоит и дёргаться. И сейчас я предлагаю не торопиться, чего-нибудь поесть, выпить, спокойно составить список, что нам нужно купить, а потом уже затариваться.

– Да, поесть надо. Пойдём в японский на втором этаже. Голодные мы сейчас накупим лишнего, а из нужного что-нибудь забудем.

– Именно. Идём в японский, да, если там только сейчас места есть.