Евгений Москвин - Лечение водой

Он спохватился, потому что Марина уже прошла в его комнату и с хищным, стервозным любопытством рассматривала лежавшую повсюду разобранную технику. Когда ее лицо попало в поле света «Шахтера», Гамсонов углядел веснушки.

– А ты это продаешь, да?

– Лучше сядь на самый угол. Ничего не двигай.

Он хотел еще прибавить: «особенно за кроватью следи», но поостерегся – а то вдруг эта девица его неправильно поймет.

– Тут вообще каждая деталька, каждый шурупчик… если чё нарушится…

– Да поняла я, поняла… а сколько те это приносит в месяц?

– Теперь будет меньше приносить. Маршруты все перековеркаются из-за нового места жительства… по заказам ездить… придется привыкать…

Марина посмотрела на него… и опять захихикала. Почти перегнулась от смеха. Что и говорить, она была настроена на благодушный лад – она действительно здорово повеселилась в свою поездку, да и Гамсонов ее заинтересовал.

– А к этому городу я очень странно привыкаю, – закончил он.

Тут Марина прекратила смеяться.

– В каком смысле?

Денис подумал о странной обстановке, ощущениях…

– Неважно. Ни в каком.

Марина пристально смотрела на него, но он только продолжил печатать на ноутбуке.

– Ты будешь ездить в Москву и продавать это все?

– Я в Москве продаю, да.

Разговор вроде иссяк, но она не уходила. Все разглядывала разобранные КПК, полусобранные телефоны…

– А зачем резинки на телефонах?

– Чего?.. – Гамсонов отвлекся от экрана… – Много будешь знать… сама знаешь, что будет. Всякое может быть, – он причмокнул губами.

Она обошла кровать, посмотрела на экран и увидела футбольный тотализатор.

– Ой, блин, слушай, а я всегда так боялась играть на всех этих… это ж, по-моему, кучу денег просадить можно.

Она сказала это… как-то наивно и удивленно. Будто на самом деле… не совершила в жизни ни одного плохого поступка.

– Ну… можно. А может, и не можно.

– Там же, по-моему, все запрограммировано.

– Что запрограммировано?.. Футбол запрограммирован?

– Не, ну просто… – она не окончила. Ей вдруг опять, уже в третий раз стало дико смешно от этой незамысловатой Денисовой шутки – она снова засмеялась; пуще прежнего. – Блин, я просто… я просто помню, как-то зашла в эти игровые автоматы… – выговорила она, корчась от смеха. – Они там все сидят такие… холеные… и один такой стольник вытаскивал…

– Гы-гы-гы… кто? Автомат игровой вытаскивал стольник?

– Да не автомат, дурак! Эти лохи, которые там сидели… блин, это так смешно выглядело!

– А кто играет на автоматах? Я не играю.

– A-а… так ты только на футболе?

– Естественно.

Тут она подумала, что, наверное, с момента, как вошла в квартиру, кажется Гамсонову глупой, и разом посерьезнела.

Ведь на деле Марина всегда любила казаться значительной и авторитетной.

– Ладно. У меня чё-то больно веселое настроение.

– Эт-то… я заметил.

– Короче, слушай. Если будешь водить сюда девочек, не парься по поводу моей матери. Она все равно ничё не скажет.

– Э-э… твой молодой человек, по-моему, тебя заждался, – луч «Шахтера» покосился – Гамсонов качнул головой на стену позади себя.

– Мой молодой человек? – спросила Марина, будто не понимая, о ком идет речь. – Витёк?..

– Ну он вроде…

– С шестью! – вдруг резко произнесла она; и хищно осклабилась.

– Чего?

– Я встречаюсь с шестью одновременно.

Вдруг на улице послышался стальной толчок, что-то двинулось с места и тотчас остановилось. И резкий, осколочный удар молотка сразу после.

Гамсонов стрельнул светом – на оконное стекло.

Отголоски… казалось, они стали более промасленными после ливня.

– Витек и еще пять других… итого их у меня шесть, – произнесла Марина уже серьезно и раздумчиво; будто складывая.

– Гы-гы-гы. Считать ты умеешь… один плюс пять равно шесть, да.

Она пристально посмотрела на Гамсонова. Он ерничал, но… ей как-то уже гораздо меньше понравилось – что он передразнивает ее.

– Слушай, а откуда эти звуки? – поинтересовался Денис.

– Ты про удары с завода?

– Ясно, спасибо.

– Так сколько ты там зарабатываешь?

Марина спросила, а сама подумала, что никогда не стала бы встречаться с таким, как Гамсонов. Им нельзя было бы управлять и хозяйничать – уж слишком он важничает; слишком у него уверенный вид. За всем этим – желание главенствовать, всегда и во всем.

– Ой, разделять выручку по месяцам… – Гамсонов поморщился, между тем… он будто и не заметил особенной интонации Марины. – Как получится… Я ж не просиживаю штаны в офисе.

– Ну что, хочешь стать седьмым?

Гамсонов улыбнулся ноутбуку.

Марина подождала.

– Чё, даже не хочешь спросить, что для этого нужно?.. – и она вдруг попросила резко, почти требовательно: – Дай с мобилы позвонить.

Гамсонов рассмеялся.

– С какой из пятнадцати?

– С той, на которой денег побольше… – она сказала опять резко. И так, словно хотела открыть какую-то… правду жизни, что ли? А потом уже мягче: – Ладно, дай, подруге позвоню… Она беспокоится за меня. Надо ей сообщить, что я без приключений домой добралась.

Гамсонов спросил: это какая-то из тех, с кем Марина возле подъезда только что тусила?

– Откуда знаешь, что я там была?.. – она уже смотрела на Дениса почти враждебно. Но тут слегка улыбнулась, опустилась на корточки. – Короче слушай… если будешь водить сюда баб, можешь ни с кем не советоваться. Моя мать тебе слова не скажет. Ее другие штуки интересуют. Она у меня слегка шизофреничка… даже не знаю, зачем тебе все это говорю…

– Вот и я сам не знаю, зачем ты весь этот бред несешь.

Она выпрямилась, пошла из комнаты.

– Ладно, чао!

«Чао… да уж… – думал Гамсонов, оставшись один. – Вот подстава. Черт-те-что… Та еще подстава… черт-те…»

Спустя минуту, как Марина ушла, в квартире дали свет. Гамсонов, щуря глаза, снял фонарик с головы.

Он открыл в Windows новое окно и посмотрел ICQ Переверзина. Его не было в сети – «лепестки ромашки» горели красным.

У Дениса потихоньку уже набирал силу гнев. И опаска – если кто-то заинтересуется его делами…

Но куда же податься? Вернуться в Отрадное – нет; если неделю назад… если это был не вор, а…

«Но неужели меня и впрямь пришить хотели?.. Чушь…»

Гамсонову это казалось чем-то очень сомнительным – он, в общем-то, никому дороги не переступал.

В любом случае, Переверзин отправил его сюда – чтобы он переждал.

«А может, кинуть меня решил? Сам, гад, перепугался?»…………………………..

……………………………………………………………………………………….

В ту ночь Гамсонов лег очень поздно, часа в три – все переписывался с кладовщиком в Пекине. Денису наконец-то удалось договориться о перевозке телефонов – осталось только человека отправить.