Олег Колмаков - Магия зеркальных искажений

А теперь вновь будь внимателен. В один из пасмурных вечеров, та самая женщина сидит в своей комнатушке, пьёт дешёвую бормотуху и смотрит телевизор. Тут-то диктор новостного канала и сообщает в вечернем эфире об авиакатастрофе, произошедшей с лайнером вылетевшем из России в Испанию. О том, что погибли практически все пассажиры и о том, что в живых осталось лишь восемь человек.

Материнское сердце тотчас подсказывает, что на этом самом борту и должна была лететь её дочь. Тут-то и обращается наша дама к Всевышнему, дескать, брошу пить, курить, таскать в дом мужиков, стану примерной и образцовой женщиной – сделай лишь так, чтоб моя доченька и её семья – все, были бы живы.

Теперь, опираясь исключительно на Эффект Наблюдателя, мы можем запросто сделать следующее предположение. Если Бог действительно есть, то он не в нашем мире, а где-то над ним. Потому и способен он одновременно наблюдать как за нашим прошлым, так и за нашим будущим. И, конечно же, он знает о тех жертвах, которые готова принести наша дама ради жизни своей дочери. Причём, жертва женщины, весьма существенна. По сути, она соглашается потерять нечто жизненно важное или жизненно необходимое, без чего ранее и вовсе не представляла своей жизни. Более того, заглядывая в её будущее, Всевышний может увидеть, способна ли она на данную жертву. То есть, если заглядывая на пару-тройку лет вперёд, он действительно видит её трезвенницей и добропорядочной домохозяйкой, так почему бы и не вернуть ей дочурку.

Вот почему, в появившихся на экране списках выживших она и находит фамилию своей дочери, как и имена членов её семьи. При этом заметь!.. Вновь обращаемся к Эффекту Наблюдателя. Если б она увидела данный список чуть ранее и обнаружила в перечне выживших знакомых фамилий, то просить Бога о спасении уже не имело бы смысла. Вот такая, брат, мудрёная и одновременно предельно простая наука…

Я вновь смотрел на своего школьного товарища с полным недоумением. Здесь, на лоне природы, Андрей и вовсе стал прежним, которого я знал долгие-долгие годы. Потому и не мог я поверить в его легенду о внезапном обогащении. Более реальным мне сейчас виделся вариант, при котором Колесников кого-то «обул» или напротив, «разул» по крупному. Именно поэтому я всё ждал и ждал того самого момента, когда мой бывший одноклассник в чём-то проговориться, на чём-то проколется.

– Ты бы не кормил меня баснями о каких-то там «эффектах». Расскажи-ка мне лучше, о вашем Зеркале Козырева… – опрокидывая очередную рюмку водки, попросил я уж заплетающимся голосом.

– Расскажу, дружище, обязательно расскажу. Но вначале я бы хотел поведать тебе о своей глобальной мечте. Мечте всей моей жизни.

– Но только быстренько.

– Буквально в двух словах… – согласился со мной Колесников. – …Итак. Когда у меня будет достаточно денег… Нет, не так. Когда я превращусь в настоящего олигарха, и моё имя будет значиться в первых списках журнала Forbes, я собираюсь вернуть нашу молодость…

– Во как!.. – присвистнул я, в изумлении.– …Ты собираешься приобрести «машину времени»? Подскажи, в каком магазине она продаётся?

– Нет-нет, ты неправильно меня понял… – поспешил с пояснениями Колесников. –…Не в смысле возврата нашей юности, нашего беззаботного «семнадцатилетия». Я собираюсь воссоздать былой образ нашей улицы, наших дворов, парков… Содрать со всех домов всю рекламу; разнести к едрени-фени всевозможные нагромождения коммерческих пристроек, разогнать наркоманскую гопоту от подъездов… Короче, всё должно быть, как прежде. Примерно так, как мы и помним тот, наш райончик…

– К чему тебе это? – поинтересовался я, вовсе не разделяя восторгов своего собеседника.

– Иван, ты только представь. Возвращаешься ты из той же Германии в Омск, и будто бы попадаешь не только на Родину, но и в свою молодость. Никаких домофонов и кодовых замков на подъездах… Иномаркам на нашу территорию въезд будет так же, категорически запрещён. Можно ввести в обиход советские рубли и цены, действующие лишь в нашем районе и только для наших граждан. Назад в Советский Союз – мечта, едва ли, не большей части нынешних россиян.

Всех наших друзей-одноклассников разбросало нынче чуть ли не по всему свету, и ты прикинь, как всем им будет приятно, вернувшись на свою малую Родину, вновь завалиться в кафе «Чайка» (которое было ликвидировано в годы сухого закона), и заказать там коктейль нашей молодости за восемьдесят копеек.

Если честно, Иван… Я дико ностальгирую по тем временам. Мне искренне жаль, что они безвозвратно канули в небытие…

Вспоминая тот диалог, состоявшийся где-то на окраине Москвы, я искренне сожалею о том, что не придал словам Колесникова какого-либо значения, не в полной мере оценил Андреевских душевных переживаний, которые, собственно, и вылились в его идиотскую мечту, описанную чуть выше. Меж тем, именно эти самые откровения Колесникова, сыграют весьма важную, если не сказать роковую роль в последующих событиях моей жизни. Впрочем, сожалеть о том, я буду несколько позже. Сейчас же я предпочёл перевести разговор на иную тему, в которой был более заинтересован.

– Колесников, хорош тоску нагонять. Лучше скажи: ты сделал своё Зеркало или нет?

– Да, пошло оно… Это самое Зеркало, в задницу… – раздражённо ответил мне Андрей. И тотчас же, будто бы осознав, что сболтнул нечто лишнее, он махнул рукой. – …Пошло всё в задницу… Давай-ка, братуха, мы лучше нажрёмся с тобой до поросячьего визга…

«Чёрт с тобой, «золотая рыбка». Пожалуй, нам действительно, стоит сделать некоторый перерыв, дабы собраться с мыслями… – на сей раз, я был полностью согласен с Колесниковым. – …Надеюсь что завтра, на больную похмельем голову, с тебя спадёт показная спесь, и ты расскажешь мне правду о том, как взял крупный кредит, продал дачу своих родителей, получил какие-то подъёмные, в конце концов, обчистил кассу того же ТСЖ, в котором ранее трудился дворником… В общем, не будешь заливать мне баки о каких-то там Зеркалах и невероятных выигрышах в лотерейные билеты…»

Как и ожидалось, утро следующего дня я встретил с жутким похмельем и тупой головной болью. О том, как мы добрались до гостиницы, в которой я на тот момент проснулся, вовсе не помнил. Меж тем, до моего рейса в Германию осталось около семи часов. То есть, время для приведения себя в порядок, у меня ещё было.

А вот мой школьный дружбан, напротив, выглядел просто огурчиком. Очевидно, давал о себе знать его былой, многолетний опыт тесного общения с алкоголем.

В то время как я едва-едва успел продрать глаза, Колесников уже принял душ, побрился, оделся в цивильное. На данную минуту Андрей ожидал машину с переводчиком, дабы отправиться на деловую встречу, о которой он договорился накануне.